Читать книгу "Трибунал для Валенсии - Чингиз Абдуллаев"

— Аркадий, — изумленно произнесла его жена, —это правда?

— Глупости, — развел руками тот, — онипридумывают всякую ерунду, чтобы свалить на кого-то вину за свои провалы.Сначала считали виновной Нину, думали, что она обокрала Олега, потом сделалиубийцей Вадима, а теперь принялись за меня. Если и я выброшусь с балкона, тосделают убийцей кого-нибудь еще.

— А где карточка-ключ Евы? — вдруг поинтересовалсяТигран.

— Откуда я знаю? — теряя терпение, огрызнулсяАркадий. — Спрашивай у своей… — Он не договорил.

— Лекарство, — прошептала Алла, глядя на мужанемигающими глазами, — ты дал ей мое снотворное?

— Они все врут! — повысил голос Цевницкий.

— Спокойно, — посоветовал Дронго, — вы жепрофессиональный врач. Вы тут единственный, кто мог точно рассчитать дозу. Ноне это главное. При современных достижениях патологоанатомической экспертизыдоказать, какое именно снотворное приняла Ступникова той ночью, не составитникакого труда. Любой эксперт выдаст нам заключение за один день. Остается лишьпроверить имеющиеся у вас лекарства.

У Аркадия неожиданно задергалось все лицо. Он началпокрываться красными пятнами.

— А еще рассчитанная сила удара, — продолжилДронго. — Так точно мог ударить погибшую лишь человек, знакомый санатомией. И наконец, самое неприятное. Дело в том, что по всей Валенсии стояткамеры внешнего наблюдения. И одна из них установлена как раз там, где вы,Цевницкий, так любезно одаривали вашими конфетами Вадима Калимуллина, чтобы егоподставить. Трюк с карамелью был абсолютно блестящим и возможным только в нашемотеле. Однако на пленке банка, находящегося по соседству с отелем «КоролеваВиктория», точно зафиксированы именно вы. Как раз в тот момент, когда вы почтинасильно всучали эти конфеты Вадиму, не понимавшему, зачем они ему нужны. Вы,Цевницкий, рассчитали все потрясающе верно, только карамель Вадиму следовалоотдать в другом месте. Боюсь, в суде эта пленка станет решающим доказательствомпротив вас, и я уверен, что любой суд присяжных подтвердит вашу вину.

— Вы… ты… вы… — Цевницкий не мог говорить,настолько были сильны аргументы Дронго.

И в этот момент вдруг со своего места сорвался Олег. Онбросился на Аркадия, повалил его на пол и стал душить.

— Я тебя убью, — кричал он, — я тебя убью!

Дронго и Тигран с трудом оттащили разъяренного Базурова отего бывшего друга. — Пустите меня, — требовал Олег. — Это он, онво всем виноват!

Аркадий хрипел, держась за горло. Ева с брезгливостью иотвращением смотрела на него. И вдруг Алла, потеряв сознание, пошатнулась настуле, начала сползать на пол.

— Аллочка! — закричал Аркадий, бросаясь кжене. — Что с тобой случилось? Ты им не верь, они все врут, все неправда.

Корвальо тяжело поднялся со своего места, взглянул наДронго.

— Грасьяс, сеньор Дронго, — с уважением произнесон, — вы доказали еще раз, какой вы выдающийся мастер. Простите меня, чтоя сомневался в ваших способностях. Но этот человек действительно продумалпреступление так, что, пожалуй, никто другой не смог бы его разоблачить. Еслибы не вы…

— Я сделал это не для демонстрации моихвозможностей, — печально ответил Дронго. — Я должен был установитьистину и найти настоящего убийцу. Во время рассказа Цевницкого на их шутливомтрибунале я обратил внимание на историю, которую он всем поведал. Отпустивводителя своей бригады «скорой помощи», Цевницкий должен был взять вину насебя. Но он отделался лишь выговором, тогда как водителя выгнали. И я еще тогдаподумал, что этот человек способен подставлять других вместо себя, а самвыходить сухим из воды. Тот, кто поступил так один раз, может сделать то жесамое и в другой. Быть немного порядочным, как и немного беременной, простонельзя.

Аркадий пытался привести в чувство свою жену. Он поднялголову и с ненавистью крикнул:

— Что вы вообще знаете?

— Знаю… — сказал Дронго. — Знаю, с какиминепорядочными людьми вы работаете. Знаю, что Базуров может не платить вам заваши поставки, знаю, что для Тиграна нет ничего святого. Я все знаю. Но это васне оправдывает, Цевницкий. Ни в коей мере.

— Так подло устроена жизнь, — выдавилАркадий. — Одним все, а другим ничего.

В комнату вошло несколько сотрудников полиции.

— Думаю, что я вам больше не нужен, — повернулсяДронго к комиссару.

— Спасибо, — еще раз повторил тот. — Если бысеньор Миллер знал, как вы спасли его репутацию!

— Он великий сыщик, — возразил Дронго, —просто он уехал, прежде чем удалось узнать о некоторых обстоятельствах.Прощайте.

Дронго вышел в коридор. Последние слова комиссара показалисьему обидным. Миллер — это легенда, и ему не хотелось оставить Корвальо субеждением, будто старик начал сдавать позиции. Дронго спустился вниз. Доотъезда у него еще оставалось полчаса. Портье, увидев его, улыбнулся.

— Вам письмо, — сказал он, протягивая конверт.

— Письмо? — изумился Дронго. — Какое письмо?

— Его оставил сеньор Фредерик Миллер сегодня утром,перед отъездом, — пояснил портье.

Дронго взял конверт и достал из него листок.

«Дорогой друг, — прочел он, — я вынужден уехатьраньше, чем рассчитывал, но надеюсь, что у тебя будет время остаться иразоблачить настоящего убийцу. Думаю, мы оба знаем его имя. Конечно, убийцей немог быть Вадим Калимуллин. Нужно проверить, кто мог дать такую дозу снотворногоСтупниковой, что она не слышала даже стука в ее дверь, и к кому она моглаприйти со своими проблемами. Конечно, только к врачу. А единственный врач вэтой группе — Аркадий Цевницкий. И еще думаю, что во время встречи сКалимуллиным Цевницкий каким-то образом передал ему конфеты, чтобы егоподставить. Уверен, ты сумеешь все это доказать. Мне хотелось бы, чтобы сразоблачением подлинного убийцы выступил именно ты. В конце концов, тебе нужносоздавать о себе легенду. Надеюсь, ты простишь мне мой маленький сюрприз.Уважающий тебя Эркюль Фредерик Миллер».

Дронго убрал листок в конверт и улыбнулся. «Великийстарик, — подумал он, — так все ловко проделал. Решил предоставитьлавры более молодому коллеге, хотя сумел все правильно вычислить. Но как жездорово, что мы пришли к одним и тем же выводам». Положив письмо в карман,Дронго отправился в номер за своими вещами. Настроение у него было гораздолучше, чем несколько минут назад.