Читать книгу "Убийство в частной клинике - Найо Марш"

Тот привык к подобным вопросам.

— У нас есть несколько версий, — ответил он. — И все они более или менее подходят. Вот что самое неприятное.

— Вы рассматривали возможность самоубийства? — В голосе Робертса прозвучали грустные нотки.

— Мы рассматривали и ее.

— Не забывайте о его наследственности.

— Помню. Но после приступа в палате общин физическое состояние сэра Дерека не позволяло ему совершить самоубийство. И во время речи он вряд ли имел возможность принять гиосцин.

— И снова вспомните о его наследственности. Он мог постоянно носить при себе таблетки гиосцина и принять их под воздействием внезапного эмоционального импульса. Те, кто изучает психологию самоубийц, часто сталкиваются с аналогичными случаями. Не подносил ли он руки ко рту во время речи? У вас недоверчивый вид, инспектор Аллейн. Вероятно, вам кажется подозрительным, что я настаиваю на этой возможности. У меня… у меня есть причина надеяться, что в итоге выяснится, что О’Каллаган убил себя сам, но моя надежда вызвана не чувством вины.

Маленькие глазки анестезиолога возбужденно блестели. Аллейн пристально наблюдал за ним.

— Доктор Робертс, может, вы скажете, что у вас на уме?

— Нет! — категорически отказался тот. — Нет, если только не случится самое ужасное.

— Что ж, как знаете, — кивнул старший инспектор. — Я не могу вас принудить изложить мне свою версию. Только имейте в виду: опасно утаивать информацию, когда речь идет об убийстве.

— Вероятно, это не убийство! — выкрикнул Робертс.

— Даже если принять вашу версию о самоубийстве, трудно поверить, что человек склада сэра Дерека совершил бы его так, чтобы бросить тень подозрения на других.

— Нет, он не стал бы бросать тень на других, — согласился Робертс. — Это, безусловно, веский аргумент. Однако наследственная мания самоубийства иногда проявляется внезапно и очень странно. Я знал случаи…

Он подошел к книжному шкафу, снял с полки один из томов, открыл и начал читать в сухой, назидательной манере, словно перед ним был не Аллейн, а группа студентов. Вскоре слуга принес чай, с видом терпеливой доброжелательности сам налил и поставил чашку под нос Робертсу. Дождавшись момента, когда врач закроет очередную книгу, отобрал ее и обратил его внимание на чай. Затем поставил столик между мужчинами и ушел.

— Спасибо, — рассеянно поблагодарил Робертс, уже после того как за слугой закрылась дверь.

Все еще весь в науке, он не пригубил напиток и не предложил Аллейну, но время от времени тянулся рукой за тостом. Минуты бежали быстро. Инспектор посмотрел на часы.

— Боже! — воскликнул он. — Половина пятого. Нам пора собираться и…

— Тссс… — раздраженно перебил его хозяин дома.

— Я вызову такси.

— Нет-нет! Я сам вас отвезу, инспектор. Одну минуту.

Он метнулся в коридор и отдал несколько суетливых распоряжений слуге-коротышке, который помог ему надеть пальто и подал шляпу. Потом он вернулся в гостиную и схватил свой стетоскоп.

— А ваши приспособления для наркоза? — напомнил Аллейн.

— Вы хотите и это?

— Пожалуйста, если не затруднит. Разве сэр Джон вам не сказал?

— Беру, — кивнул Робертс и устремился по короткому коридору.

— Вам помочь, сэр? — спросил слуга.

— Нет. Выведите машину.

Вскоре Робертс появился с похожим на графин аппаратом с большими цилиндрами, установленным на раму на колесах.

— Вам не скатить его одному по ступеням, — заметил Аллейн. — Позвольте, помогу.

— Спасибо, спасибо. — Робертс нагнулся и проверил, хорошо ли закручены крепящие нижнюю раму болты. — Нельзя, чтобы они ослабли, — объяснил он. — Беритесь за верх. Аккуратнее. И потихоньку спускаем.

Поместить аппарат в автомобиль оказалось непросто. Наконец они выбрались на Брук-стрит, и пока ехали, Робертс все время говорил, но по мере приближения к клинике становился менее словоохотливым, сильнее нервничал и, когда встречался с Аллейном взглядом, поспешно отворачивался. А после третьего или четвертого раза неловко рассмеялся:

— Не нравится мне предстоящий эксперимент. Наша профессия закаляет дух, но в этом деле есть нечто тревожное. Очевидно, из-за элемента неопределенности.

— Но все-таки, доктор Робертс, у вас есть своя версия?

— У меня? Нет. Надеюсь, что это самоубийство. Но никакой конкретной версии у меня нет.

— Ладно, — кивнул Аллейн.

Робертс взволнованно посмотрел на него, но промолчал.

В приемной на Брук-стрит они застали Фокса, безмятежно разглядывающего мраморную женщину. С ним был инспектор Бойз — крупный краснолицый полицейский с зычным голосом и напоминающими окорока руками. Он не спускал благосклонного, но пристального взгляда с коммунистических обществ, изменнических по духу пропагандистов и просоветски настроенных книготорговцев. У него выработалась привычка говорить об этих людях как о надоедливых, но безвредных малых детях.

— Здравствуйте, — сказал Аллейн. — А где звезды программы?

— Хирургические сестры готовят операционную. Сэр Джон Филиппс просил дать ему знать, когда мы начнем. Остальные дамы наверху, — ответил Фокс.

— Хорошо. Томс здесь?

— Это такой смешливый джентльмен, сэр?

— Он самый.

— Тут.

— Значит, все в сборе. Доктор Робертс уже отправился в операционную. Давайте последуем за ним. Фокс, будьте любезны, сообщите сэру Джону.

Фокс удалился, а Аллейн и Бойз поднялись наверх, где на площадке перед операционной их ждали другие персонажи драматического представления. Томс рассказывал анекдот.

— Привет, привет! — крикнул он. — Вот и особо важные персоны пожаловали. Значит, ждать недолго.

— Добрый вечер, мистер Томс, — произнес Аллейн. — Добрый вечер, старшая сестра. Надеюсь, не задержал вас?

— Ничуть, — ответила Мэриголд.

Появился Фокс с сэром Джоном Филиппсом. Аллейн перемолвился с ним несколькими словами, затем окинул взглядом собравшихся. На него смотрели с тревогой. Создавалось впечатление, будто присутствующие сплотились, движимые чувством самосохранения. Аллейн подумал, что они похожи на сбившихся в кучу овец — все настороженно смотрят на своего врага-защитника овчарку. «Надо пару раз предупредительно гавкнуть», — решил он и проговорил: — Уверен, все вы понимаете, с какой целью мы попросили вас собраться. Разумеется, потому, что нуждаемся в вашей помощи. Мы столкнулись в расследовании с трудной проблемой и считаем, что реконструкция операции поможет снять подозрение с невиновных. Сэр Дерек О’Каллаган умер от отравления гиосцином. У него было много политических врагов, и с самого начала дело представляло собой сложную проблему. Факт, что в ходе операции ему ввели положенную дозу гиосцина, еще больше запутывает дело. Уверен, что вы, как и мы, желаете открыть правду. Прошу вас взглянуть на реконструкцию как на возможность снять с себя тень подозрений. Реконструкция как средство расследования приносит хорошие результаты. Негативная сторона состоит в том, что иногда ни в чем не повинные люди, побуждаемые нервозностью или иными мотивами, искажают реальные обстоятельства, лишая реконструкцию смысла. Расстроенным свершившейся трагедией невиновным гражданам может прийти в голову мысль, будто они на подозрении у полиции. Я не сомневаюсь, что вы не совершите подобных глупостей и поймете, что реконструкция — открывающаяся возможность, а не ловушка. Прошу вас точно воспроизвести действия, которые вы совершали во время операции скончавшегося сэра Дерека. Если вы так и поступите, нет ни малейшей причины для беспокойства. — Старший инспектор посмотрел на часы. — Представьте, что время вернулось назад на семь дней. Сейчас без двадцати пяти четыре вечера, четверг, четвертое февраля. Сэр Дерек в своей палате ждет операции. Вы, старшая сестра, и подчиненные вам медсестры, когда получите указание, начинайте подготовку в предоперационной и в самой операционной. Если помните, о чем говорили, пожалуйста, повторите дословно. Инспектор Фокс, займите место в предоперационной, а вы, Бойз, — в операционной. Не обращайте на них внимания, словно это детали стерильного оборудования. — Аллейн позволил себе слегка улыбнуться и повернулся к Филиппсу и сиделке министра Грэм: — Мы с вами идем наверх.