Читать книгу "Наследник Петра. Подкидыш - Андрей Величко"

Молодой император вообще-то опасался, что выбранная им резиденция будет пребывать в упадке и запустении, но ошибся – двухэтажный особняк, по виду на дворец совершенно не тянувший, вполне прилично выглядел как изнутри, так и снаружи.

Сергей подозвал Василия Нулина – молодого парня из команды Ершова, который из младших уже дослужился до просто камердинера. Из прислуги только он да Федор Ершов сопровождали императора в путешествии. Афанасий, когда узнал об этом решении государя, даже чуть не расстроился, но Сергей объяснил, что много слуг ему ни в дороге, ни в Петербурге не понадобится. А понадобится его императорскому величеству уверенность в том, что во время его отсутствия Лефортовский дворец будет поддерживаться в должном порядке. Старший Ершов успокоился, тем более что ему, честно говоря, не очень и хотелось ехать черт знает куда. До сих пор он, кроме Москвы, бывал только в Коломенском и в Тушине.

– Вася, – обратился царь к подбежавшему камердинеру, – разузнай, чьими стараниями Летний дворец поддерживался в таком прекрасном виде. Причем на самом деле, а не как в бумагах написано, это не всегда одно и то же. Сам-то, кстати, когда читать научишься? Без этого тебе выше простого камердинера не подняться.

– Так скоро же, вашество! Уже всю азбуку выучил, почти не ошибаюсь, в дороге даже пытался из букв слова складывать, – не упустил случая похвастаться Василий. – А поручение твое, государь, я к завтрашнему утру выполню. Не поздно будет?

– В самый раз, ступай. Да кликни ко мне Федора.

– Здеся я, государь, не надо меня кликать, – раздался сзади голос особоуполномоченного. – Таскать чего надобно али рыло кому набок своротить?

– Пока только таскать, пошли со мной.

Император второй раз прошелся по дворцу. Сейчас он выбирал себе комнаты и прикидывал, какую мебель туда придется внести, а какую, наоборот, вынести. И что заказать, если во дворце вдруг не найдется чего-нибудь нужного. Вот тумбочки, например, пока ни одной не встретилось. Да и табуреток всего две, в основном тяжеленные кресла, а они не всегда бывают удобны.

Сергей выбрал для проживания две смежные комнаты с прихожей на втором этаже с видом на Неву, показал их поручику Губанову на предмет организации караульной службы, еще раз уточнил про мебель и спустился вниз. Пора было ехать на торжественный обед, даваемый в честь приезда императора заместителем Миниха Соймоновым, которого Христофор Антонович при отъезде в Москву оставил вместо себя командовать в Питере.

Однако произошла небольшая задержка, связанная с тем, что, пока император осматривал дворец, к нему подъехал небольшой, но богатый с виду пароконный возок, в коем восседал маг и астральный целитель Шенда Кристодемус. Вообще-то ничего удивительного в этом не было, потому что Сергей, приняв решение о поездке, тут же написал ему письмо, в котором сообщал о своих планах и уточнял, что теперь микроскоп в Москву отправлять не нужно.

Первым делом Шенда поведал, что доля его величества за подотчетный период составляет три тысячи восемьсот семьдесят два рубля и они могут быть немедленно доставлены в указанное царем место. Но, несмотря на значительность суммы, маг сообщил про нее скороговоркой, явно спеша, чего за ним раньше не наблюдалось. Вдобавок он явно был слегка под градусом, чем тоже вроде до сих пор не увлекался.

«Неужели и этот влюбился, – в некоторой растерянности подумал Новицкий. – Где же мне на вас на всех могиканских княгинь набрать?»

Однако действительность оказалась сложнее и в чем-то даже возвышеннее. Кристодемус не страдал от банальной влюбленности, а, как он сам объяснил, сумел воспарить разумом в самые сокровенные тайны природы.

– Правильно ты решил, государь, доверить мне исследование жизни и свойств мельчайших существ, именуемых микробами, – гордо тараторил он. – Ибо не знаю, кто еще мог бы справиться с оной задачей, а ведь я пошел дальше. Не только установил, что некоторые микробы в желудке не умирают, потому как вода, будучи сначала выпитой, а потом извергнутой обратно, все равно их содержала. Более того, один матрос, коему я ради науки не пожалел дать полтинник, выпил воду, где этой мелочи было особенно много, и потом четыре дня маялся животом. То есть можно считать доказанным, что мелочь микробная наносит вред человеку. Но не остановился я на этом, а стал думать, как бы вредодействие оных злокозненных микробов пресечь. Долго я думал, пока не посетило меня озарение – нужно найти вещество, кое будет являться для микробов ядом, а для человека – безвредным. И ведь нашел я его, государь!

Тут Шенда сделал паузу, дабы царь поглубже осознал все величие его разума. А после нее выдал:

– Ежели в каплю воды с микробами добавить каплю хлебного вина, именуемого водкой, то поганые те микробы дохнут от оной добавки все без исключения! И не только в капле – ведь я продолжил исследования дальше.

«Ясно, – подумал Новицкий. – Так продолжил, что по сей день остановиться не может. Герой, блин, прямо как Пастер. На себе эксперименты ставит. Или он мне тут уже половину Питера успел споить?»

А целитель тем временем пустился в более подробное описание своих экспериментов.

– Много я опытов проделал с выпитием и последующим выблеванием, – гордо отчитывался он.

Сергея передернуло. Уж чего-чего, а подобных опытов он насмотрелся в двадцать первом веке, причем в куда больших количествах, чем хотелось бы. Кристодемус же продолжал:

– И все они показали волшебную силу хлебного вина. Причем чем оно было крепче, тем лучше умертвляло микробов. Только тебя я ждал, государь, дабы немедля отправить описание нашего открытия в Королевское научное общество, кое в граде Лондоне обитает.

Ух ты, мысленно восхитился Новицкий, он даже не забыл начальство в соавторы пригласить. Да, это настоящий ученый – далеко пойдет, если только не увязнет в своих антисептических экспериментах. А идея с Королевским обществом – вообще блеск.

– Отлично, господин Кристодемус, твое беззаветное служение науке заслуживает всяческих похвал, – изрек император, сделав значительное лицо. – Поэтому из денег, составляющих мою долю, можешь оставить себе половину на дальнейшие опыты. Но только с одним условием – на себе их больше не проводить! Ясно? А с письмом в Лондон – это ты хорошо придумал. Отправляй, да приложи к нему посылку – пару бочонков самой крепкой водки, которая только найдется в Питере. Микроскоп они пускай сами ищут. А еще припиши, что собираешься заняться исследованием не только тех микробов, что попадают в желудок через рот, но тех, что извергаются из кишечника через противоположное отверстие человеческого организма. Сам-то пока еще их морить не пробовал? Вот и хорошо, оставим эту честь лондонским академикам. Пусть они тренируются друг другу водочные клизмы ставить, авось пригодится.

Обед состоялся в Меншиковском дворце, вместе с усадьбой занимавшем чуть ли не половину Васильевского острова. «Ох, и здоров же домина, – подумал император. – На картинках и планах, изучавшихся им в Центре, ибо здесь часто бывал настоящий Петр Второй, это не так бросалось в глаза. Нет, правильно мой предшественник его в ссылку турнул, – сделал вывод император. – Если первый министр строит себе такие хоромы, то когда ему заниматься государственными делами? Тут воровать надо по двадцать часов в сутки, а ни на что другое времени не останется».