Читать книгу "Чероки - Жан Эшноз"

Засохший парк переходил в узкую желтую дорогу, исчезавшую у поворота под скалой, и как раз у этого поворота двое мужчин стояли возле голубого автомобиля и смотрели в ее сторону; один из них что-то держал у глаз. Вероника перекинула ногу через подоконник и заглянула вниз: ее отделяли от крыши каких-нибудь два метра, а с этой крыши она могла перебраться на другую, потом на третью, в общем, там будет видно.

На секунду она повисла в воздухе, вцепившись в раму, потом отпустила ее, упала, почти не ушибившись, на скат, выложенный яркими, чуть замшелыми черепицами, и стала продвигаться по нему быстрыми решительными шажками, не колеблясь и не глядя вниз, из страха головокружения. Она все время выпадала из поля зрения бинокля Гильвинека, который с недовольным бурчанием водил им взад-вперед, отыскивая беглянку.

— Какая-то девчонка, — говорил он. — Видал, как она из окна выбралась? Похоже, решила смыться. Что будем делать?

— Ничего, — ответил Кремье, — подождем.

Вероника добралась до второго ската, такого же крутого, как первый, потом до третьего, а оттуда до гребня отвесной стенки, по обе стороны которой зияла пустота, зато по ней можно было пройти до горного склона, устланного мягкой еловой хвоей. Спрыгнув наземь, она помчалась через парк к двум мужчинам у поворота дороги.

Полицейские находились здесь уже с полудня: бегло обследовали местность, нашли в «Голубом путеводителе» сведения об этом регионе, просмотрели здешние газеты, послушали местную духовую музыку с кассеты и ежечасные новости по радио, выпили остывшего кофе из неплотно закрытого термоса. Они подоспели сюда через час после блондина и его матери, умыкнувших Жоржа. В это время сектанты уже собрались в недрах скалы, а их небольшой, арендованный по случаю автобус был спрятан в амбаре. Таким образом, Гильвинек и Кремье не видели, чтобы кто-то входил или выходил из дома. Полюбовавшись пейзажем, они закусили сэндвичами с заливной свининой и начали, позевывая, сравнивать и обсуждать свои гороскопы, найденные в журнале. Теперь они следили за подбегавшей Вероникой, которая тотчас догадалась, что эти люди — представители правопорядка. Она заговорила с ними, и они ответили именно как таковые.

— Чего вы от нас ждете? — спросил Кремье. — Смотрите сами: мы даже не вооружены, у нас нет подкрепления. Полиция беззащитна, как все остальные. Придется ждать.

— Значит, вы так и будете торчать тут без дела? — возмутилась Вероника.

— Ну, скажем так: мы начнем с того, что будем здесь торчать.

Снизу, из-за поворота, послышался рокот мотора, а вслед за этим звуком, виляя между рытвинами, появился бежевый «Мерседес». «Это еще что такое?» — воскликнул Гильвинек. А это был Бенедетти.

Подъехав, Бенедетти остановил машину и устремил на них тусклый взгляд сквозь лобовое стекло. Он завалился на сиденье, как тюк с грязным бельем, украшенный роговыми пуговицами. В машине звучала сладенькая музыка, не то Лео Делиба, не то Венсана д’Энди[47]. Бенедетти убавил громкость и, опустив стекло, вяло приветствовал всю компанию: господа… мадемуазель…

— А вы зачем сюда пожаловали? — спросил Кремье.

— Да так, проезжал мимо, — глупо соврал Бенедетти. — То есть я хочу сказать, решил глянуть, что здесь творится. Мои агенты — они недалеко отсюда — позвонили сегодня ночью и намекнули, что тут становится жарко. Я сразу же выехал и провел за рулем пятнадцать часов, устал безумно.

— А вам не кажется, что от машины попахивает? — спросил второй полицейский.

Бенедетти с явным усилием, словно толкал стену, распахнул дверцу и вышел, прихрамывая. Легко было догадаться, как он пропотел и обмяк под своей сбившейся одеждой. Нагнувшись, он долго массировал лодыжку и при этом поглядывал на легкий дымок, который шел из-под капота.

— Проклятая развалина, — сказал он. — Вот так и дымит с самого Парижа, беспрерывно, — можете себе представить эту поездочку.

— Надо было сделать техосмотр, — с отеческой заботой посоветовал Гильвинек, — и все проверить, прежде чем пускаться в дорогу.

— Не успел, мчался как на пожар, — ответил юрисконсульт. — Да еще моя жена, больница… — пробормотал он. — В общем, я совсем выдохся. Так что у вас тут происходит?

— Ну, по словам мадемуазель, — начал Кремье, вслед за чем методично изложил то, чем поделилась с ним Вероника. Он говорил размеренно, будто рапорт печатал, обдумывая каждую фразу, перед тем как ее озвучить, старательно подбирая каждое слово, а потом и каждую букву этого слова, как будто искал их на клавиатуре своей громоздкой машинки. К удивлению Вероники, он дополнил рассказ молодой женщины собственными подробностями; ее удивление возросло, когда она поняла, что подробности эти вполне верны. Двое других слушали Кремье, мерно кивая, и, когда он завершил свой отчет, все взглянули на колониальный дворец. Однако там ровно ничего не происходило: дом по-прежнему казался пустым и безнадежно мертвым, как высохшая раковина.

— С этой стороны нам ничего не светит, — продолжал Кремье, указав на фасад. — Если и существует другой проход внутрь, то только сзади (и он указал на скалу). Она (и он указал на Веронику) выбралась вон оттуда (и он указал на застекленное окно). Значит, где-то там должен быть лаз или что-нибудь в том же роде. Поскольку нас мало, мы потратим много часов, пока найдем его. Нас мало, — глухо повторил он (и указал на себя самого). — Нужно бы сообщить местным коллегам и в префектуру, но им понадобится не меньше часа, чтобы приехать.

И он начал усиленно тереть глаза. Бенедетти слушал его, машинально полируя рукавом лобовое стекло «Мерседеса». Гильвинек следил за мелким ястребом, парившим в белом небе. Вероника оглядела всех троих мужчин, повернулась и решительно зашагала к дому.

— Эй, вы куда это отправились? — окликнул ее Гильвинек.

— Молчи, — сказал Кремье. — Забудь хоть на минуту, что ты сыщик. Ладно, уговорили! — крикнул он молодой женщине, — давайте попробуем. Вернитесь, сейчас пойдем все вместе. Слышите, что я говорю, вернитесь, мы идем с вами.

Она вернулась. Кремье указал остальным на узкую тропу, петлявшую вдали справа по скале; тропа вела наверх, к плоской вершине, где рос падуб, — дерево находилось как раз над окнами, пробитыми в камне.

— Пройдем по ней, — сказал он. — Сверху будет виднее. Вполне возможно, что оттуда можно забраться внутрь. Однажды летом мы с женой отдыхали в Греции и видели похожий дом, разве что не такой шикарный. Интересно, прямо пещера троглодитов, не иначе. И там было полно таких вот ходов.

Они вскарабкались по тропе на площадку; рядом с падубом раскинулся пышный можжевеловый куст. Ловушка на дроздов, сделанная из большого камня, некогда опиравшегося краем на две шаткие жердочки, указывала на то, что здесь время от времени бывали люди. Камень упал, а лежавшая под ним приманка — гнилые ягоды можжевельника — и окаменелый птичий скелетик свидетельствовали о том, что люди сюда давным-давно не наведывались. Все молча постояли перед камнем. Бенедетти снова принялся массировать лодыжку. Кремье внимательно изучал окружающую местность.