Читать книгу "Дракон Фануил - Дэниел Худ"

«Кровь девственниц требуется для множества заклинаний. В книге мастера этих рецептов наберется добрая сотня. А случаев, для которых эти рецепты пригодны, — сотни сотен».

— Ну как ты можешь читать моя мысли и оставаться таким глупым? Возможно, один из таких случаев и интересовал Марциуса! — воскликнул Лайам. Явная тупость дракончика начала его утомлять. — И Тарквин сделал что он про сил — ведь посуда пуста! но результат Марциуса не устроил!

«Почему ты думаешь, что торговец — убийца?»

— Потому что он может им быть! — выкрикнул Лайам еще громче, пытаясь этим выкриком утвердить в правах то, что было всего лишь шатким предположением.

«Многие люди могут. Ты тоже можешь», — возразил дракончик. Хотя Лайам и знал, что Фануил не способен иронизировать, он не мог отделаться от ощущения, что за этой лишенной эмоций мыслью маленькой твари кроется настоящий сарказм.

Но ты знаешь, что я не убивал!

«Тарквина — да. Но вообще — убивал, и можешь убить снова. Я это знаю не хуже тебя самого. Ты наверняка будешь потом сожалеть, но если понадобится — убьешь».

— Довольно! Я тебя не просил быть еще и моей совестью! Ты что, пытался совестить и Тарквина? Что-то не верится, чтобы он это тебе позволял! Это не вопрос, можешь не отвечать! — поспешно добавил Лайам, и дракончик любезно убрался из его мозга. Лайам остановился возле фолианта, прикованного цепью к подставке.

Цвет и текстура страниц книги были неоднородны, они изменялись от заклинания к заклинанию. Иногда менялись и чернила, хотя в большинстве своем записи делались чернилами одного цвета и, судя по аккуратности почерка, рукой самого Тарквина. Лайам принялся лениво перелистывать том и вдруг заметил страницу, исписанную красным. И почерк там выглядел совершенно иначе.

«Заклинание другого мага», — сообщил Фануил, продолжая трудиться над мясом. — «Чародеи торгуют ими и даже крадут их друг у друга. Значение имеет само заклинание, а не то, кто его написал. Эти страницы собраны в книгу совсем недавно. Тарквин включил в нее самые важные заклинания, которые выдумал сам или сумел раздобыть».

Лайам попытался приподнять фолиант и обнаружил, что для этого ему нужны обе руки. Цепь звякнула.

— Ты говоришь, здесь собраны все известные ему заклинания?

«Все важные заклинания», — уточнил дракон дракончик.

— А что же тогда в других книгах? И здесь, и в библиотеке?

«В других книгах содержатся наставления: как смешивать и готовить необходимые для заклинаний составы. Там есть еще записи о проведенных опытах. И много учебников. Все прочее — книги, не относящиеся к магии. Мастер Танаквиль очень любил читать».

— Я это понял из разговоров с ним.

Фануил не отозвался. Лайам повернулся к полкам и принялся, опершись на подставку, разглядывать книги. Почти все они были без надписей на корешках и в простых переплетах — кожаных или деревянных. Многие из обложек пришли в ветхость — от времени или частого пользования.

Интересно, которая из этих книг говорит о случаях, в каких применяется кровь невинных девиц? Пустой графинчик и перечеркнутая этикетка раздражали Лайама.

— Скажи, Фануил, а какие заклинания ты знаешь?

Ответная мысль возникла не скоро.

«Я знаю очень мало. Только такие, какие могут освоить ученики. Эти заклинания очень просты, там не требуется ни говорить, ни использовать что-то редкое. Мастер Танаквиль учил меня по учебнику для начинающих магов, он сам им пользовался, когда был учеником».

И что же ты можешь делать?

«Усыпить человека, разжечь огонь, остановить кровотечение, если рана не слишком большая, вызвать зуд или безудержный смех. Может, еще с десяток вещей. Это полезные вещи. Они готовят мага к более сложной работе».

— Ты можешь вызвать безудержный смех?

«Да».

Улыбнувшись, Лайам покачал головой, щелкнул графинчик по горлышку и направился к двери. На пороге он остановился и потянулся — с хрустом и благостным стоном.

— Как ты себя чувствуешь?

«Уже лучше. Слабость проходит. Скоро я снова смогу летать».

Лайам встретил эту новость одобрительным кивком.

— Тогда я пошел спать. Разбуди меня через пару часов после рассвета, ладно?

Дракончик грациозно кивнул, и Лайам, пода вив зевок, вышел из кабинета.

Но он не пошел сразу в библиотеку, а какое-то время побродил по дому, который наконец-то начал воспринимать своим. Свет горел повсюду, а вот гулкая пустота, свойственная покинутому жилищу, отсутствовала — это он заметил еще вчера. Гостиная, кухня, комната с коллекцией странных предметов — все они были уютными, почти что доброжелательными. Лайам ничего не трогал, просто ненадолго заходил в каждую комнату и разглядывал ее, улыбаясь чуть печальной улыбкой. За десять лет странствий эта улыбка стала привычной, но еще не успела оставить складок на коже его лица.

«Это, конечно, не замок, Ренфорд, но, надеюсь, он им когда-нибудь станет».

И, продолжая улыбаться и собственным мыслям, и всему, что его окружает, Лайам отправился в библиотеку — спать.

Фануил разбудил его точно в назначенное время, и пробуждение уже не сопровождалось иллюзорным блужданием по древним руинам. Мысленный зов воспринимался как нечто нормальное и даже приятное — на свой странноватый лад.

«Я всегда так будил мастера Танаквиля», — пояснил дракончик, когда Лайам сел на диване, протирая заспанные глаза. Лайам никак не отреагировал на это замечание. Он просто отправился на кухню и вообразил очередную тарелку с мясом, а затем отнес ее в кабинет и поставил перед Фануилом.

— Давай, набивай брюхо, урод! — бодро произнес он. — Я хочу, чтобы ты поскорее пришел в себя и мог начать выполнять свою часть сделки.

«Ты считаешь, что вскоре успешно справишься со своей частью?»

Лайам задумался, глядя поочередно то на модель саузваркского побережья, то в окно, на вздымающиеся из морской пучины Клыки.

— Да, считаю. Сегодняшний день может решить многое.

Потом в комнату вошла тишина. Лайам невидящим взором смотрел на модель, дракончик — на человека. Некоторое время спустя Лайам почувствовал этот взгляд и с виноватой усмешкой помотал головой.

— О чем я думал? — вызывающе спросил он.

«Ни о чем. Твои мысли были размыты»

Ну и на что же это было похоже? В смысле — что из себя представляют размытые мысли? Как они тебе видятся?

Дракончик все продолжал сверлить его взглядом, и Лайаму сделалось не по себе. В конце концов мысль маленькой твари проступила в сознании человека.

«Как стая птиц, вспорхнувших с городской площади, таких перепуганных и перемешавшихся, что уследить за какой-то одной попросту невозможно. Это путаница».

К своему удивлению, Лайам понял, что образ принадлежит ему самому. Когда-то в Торквее он любил подолгу наблюдать за птичьими стаями.