Читать книгу "Смерть приходит в конце - Агата Кристи"

Он протянул ей кусочек амулета, и, не успела она взять его вруку, как что-то пронзило ей память с такой отчетливостью, что она ахнула.

— В чем дело, Ренисенб?

— Нофрет!

— Что Нофрет?

Уверенная в своей догадке, Ренисенб убежденно заговорила:

— В шкатулке Нофрет тоже была половинка амулета. Это ты далей ту половинку… Ты и Нофрет… Теперь я все понимаю. Почему она была такнесчастна. И знаю, кто принес шкатулку ко мне в комнату. Я знаю все… Не лгимне, Камени. Говорю тебе, я знаю.

Но Камени и не пытался ничего отрицать. Он стоял и смотрелей прямо в глаза. А когда заговорил, голос у него был глухим, и впервые с еголица исчезла улыбка.

— Я не собираюсь лгать тебе, Ренисенб. — Он помолчал,сдвинул брови, словно собираясь с мыслями, и продолжал:

— Я даже рад, Ренисенб, что ты знаешь, хотя все было несовсем так, как ты думаешь.

— Ты дал ей половинку амулета, как только что хотел датьмне, и сказал, что вы две половинки единого целого. Сейчас ты повторил этислова.

— Ты сердишься, Ренисенб, но я доволен: это значит, что тыменя любишь. И тем не менее ты не права, все произошло вовсе не так. Не я, аНофрет подарила мне половинку амулета… — Он помолчал. — Можешь мне не верить,но это правда. Клянусь, что правда.

— Я не говорю, что не верю тебе… — призналась Ренисенб. —Вполне возможно, что это правда.

И опять она увидела перед собой разгневанное лицо Нофрет.

— Постарайся понять меня, Ренисенб, — настойчиво убеждал ееКамени. — Нофрет была очень красивой. Мне было приятно ее внимание, и я былпольщен. А кто бы не был? Но я никогда не любил ее по-настоящему…

Жалость охватила Ренисенб. Нет, Камени не любил Нофрет, ноНофрет любила Камени, любила отчаянно и мучительно. Именно на этом месте наберегу Нила она, Ренисенб, заговорила с Нофрет, предлагая ей свою дружбу. Онахорошо помнила, какой прилив ненависти и страдания вызвало у Нофрет еепредложение. Теперь причина этого была понятна. Бедняжка Нофрет — наложницастарика, она сгорала от любви к веселому, беззаботному, красивому юноше,которому до нее было мало, а то и вовсе не было дела.

— Разве ты не понимаешь, Ренисенб, — уговаривал ее Камени, —что как только я приехал сюда и мы встретились, я в то же мгновенье тебяполюбил и больше ни о ком и не помышлял? Нофрет сразу это заметила.

Да, думала Ренисенб, Нофрет это заметила. И с той минуты еевозненавидела. Нет, Ренисенб не могла ее винить.

— Я даже не хотел писать ее письмо твоему отцу. Я вовсе нехотел быть пособником ее замыслов. Но отказаться было нелегко — постарайсяпонять, что я не мог этого сделать.

— Да, да, — перебила его Ренисенб, — только все это не имеетникакого значения. Но несчастная Нофрет, она так страдала! Она, наверное, оченьлюбила тебя.

— Но я не любил ее, — повысил голос Камени.

— Ты жестокий, — сказала Ренисенб.

— Нет, просто я мужчина, вот и все. Если женщина начинаетдонимать меня своей любовью, меня это раздражает. Мне не нужна была Нофрет. Мненужна была ты. О Ренисенб, ты не должна сердиться на меня за это!

Она не смогла сдержать улыбки.

— Не разрешай мертвой Нофрет вносить раздор между нами — живыми.Я люблю тебя, Ренисенб, ты любишь меня, а все остальное не имеет никакогозначения.

Она посмотрела на Камени — он стоял, чуть склонив головунабок, с выражением мольбы на всегда веселом уверенном лице. Он казался совсемюным.

«Он прав, — подумала Ренисенб. — Нофрет уже нет, а мы есть.Теперь я понимаю ее ненависть ко мне: как жаль, что она так страдала, — но я нив чем не виновата. И Камени не виноват в том, что полюбил меня, а не ее».

Тети, которая играла на берегу, подошла и потянула мать заруку.

— Мы скоро пойдем домой? Я хочу домой.

Ренисенб глубоко вздохнула.

— Сейчас пойдем, — ответила она. Они направились к дому.Тети бежала чуть впереди.

— Ты не менее великодушна, Ренисенб, чем красива, —удовлетворенно заметил Камени. — Надеюсь, между нами все по-старому?

— Да, Камени, все по-старому.

— Там на реке, — понизив голос, сказал он, — я былпо-настоящему счастлив. А ты тоже была счастлива, Ренисенб?

— Да, я была счастлива..

— Но у тебя был такой вид, будто твои мысли где-тодалеко-далеко. А мне бы хотелось, чтобы ты думала обо мне.

— Я и думала о тебе.

Он взял ее за руку, и она не отняла ее. Тогда он тихо запел:

«Моя сестра подобна священному дереву…» Он почувствовал, какзадрожала ее рука, услышал, как участилось дыхание, и испытал истинное счастье.

3

Ренисенб позвала к себе Хенет.

Хенет вбежала в ее покои и тут же остановилась, увидев, чтоРенисенб стоит, держа в руках открытую шкатулку и сломанный амулет. ЛицоРенисенб было суровым.

— Это ты принесла ко мне эту шкатулку для украшений, Хенет?Ты хотела, чтобы я увидела этот амулет. Ты хотела, чтобы в один прекрасный денья…

— Обнаружила, у кого другая половинка? Я вижу, тыобнаружила. Что ж, тебе это только на пользу, Ренисенб. — И Хенет злораднорассмеялась.

— Ты хотела, чтобы, обнаружив, я огорчилась, — сказалаРенисенб, пылая гневом. — Тебе нравится причинять боль людям, не так ли, Хенет?Ты никогда не говоришь откровенно. Ты выжидаешь удобного случая, чтобы нанестиудар. Ты ненавидишь нас всех, верно? И всегда ненавидела.

— Что ты говоришь, Ренисенб? Я уверена, что у тебя и вмыслях нет ничего подобного.

Но теперь она не ныла, как обычно, теперь в ее голосеслышалось тайное торжество.

— Ты хотела поссорить нас с Камени. Как видишь, ничего утебя не получилось.

— Ты великодушна и умеешь прощать, Ренисенб. Не то чтоНофрет, правда?

— Не будем говорить о Нофрет.

— Пожалуй, ты права. Камени счастливчик, да и красивый он,а? Ему повезло, хочу я сказать, что, когда потребовалось, Нофрет умерла. Она быдоставила ему кучу неприятностей — настроила бы против него твоего отца. Ейвовсе не по душе было бы, если он взял бы тебя в жены, нет, ей бы это непонравилось. По правде говоря, уж она бы нашла способ помешать вам, не капли несомневаюсь.