Читать книгу "Пять капель смерти - Антон Чиж"

Приказчик смекнул: дама первый раз за покупками, подвел к прилавку с лесной дичью и предложил на выбор медвежатину или лосятину. Экскурсия продолжилась у натюрморта с рябчиками, перепелами и куропатками. Затем приказчик направился к подносу с молочными поросятами, просил обратить внимание на свежайшую зайчатину. Только прилавки с упитанными курами и гусями, а также с говядиной и свининой избегал. Стоило это дешевле, да и всегда найдет настоящего покупателя.

Софья Петровна совершенно растерялась, так все нравилось, что о ценах вовсе забыла. А приказчик тактично не напоминал. И вот когда она нацелилась на зайца-беляка, рядом с ней прозвучал женский голос:

— Рекомендую обратить внимание на телятину…

Ей улыбалась молодая женщина. Одета модно, но не броско, без украшений и дорогих мехов. Не аристократка, но и не горничная. Возможно, жена надворного советника или коллежского асессора, а может, супруга майора или полковника. В незнакомке чувствовались спокойная уверенность и приятная скромность. Софье Петровне понравилась с первого взгляда. Она считала, что умеет разбираться в людях, а эта милая барышня сразу вызывала доверие.

— Вы полагаете?

— Я вам покажу, какое мясо лучше выбрать, — сказала незнакомка так просто, как будто встретилась с давней подружкой.

Дамы отошли от дичи и остановились у телячьих туш. Приказчик сразу потерял к ним интерес, лишь для порядка присутствуя рядом.

Незнакомка объяснила Софье Петровне, что хорошее мясо должно быть не бледно-алого и не темно-красного цвета. Светлый цвет — верный знак того, что животное болело, а красный свидетельствует о том, что оно не было правильно забито. Барышня сообщила удивительную новость: мясо надо трогать. Хорошее мясо — твердое и упругое. Что же касается телятины, ее качество видно в белизне и жире, который должен толстым слоем находиться на внутреннем филее. Лучшее мясо у теленка шестинедельного или двухмесячного, выкормленного молоком. Парная телятина может быть жестковата, и, чтобы сделать ее мягкой, следует положить на сутки в ледник.

— Откровенно говоря, я бы посоветовала здесь ничего не покупать, — шепнула незнакомка, чтобы не услышал приказчик.

Софья Петровна растерялась:

— Отчего же?

— Зачем переплачивать? То же самое мясо в любой лавке вам продадут втрое дешевле. Только не берите у торговцев вразнос. У них не парное, а подтаявшее, из мороженого. Лучше всего брать на Сенном или Мясном рынке, а если хотите подороже, отборное, как здесь, следует отправиться на Круглый рынок, что на Мойке.

Софье Петровне стало неловко уходить из магазина без покупки. Но принцип домашней экономии превыше всего. Если Глафира узнает, что купила дороже, замучает бурчанием.

— Благодарю за помощь, — вздохнула она. — Вас не затруднит подсказать, куда лучше отправиться за мясом сейчас?

— Ну, зачем вам этим заниматься… Поручите кухарке.

Нельзя вдаваться в подробности, какие сложные у нее отношения с кухаркой.

— А знаете что? — подмигнула милая дама. — Бросьте эту затею и пойдемте, выпьем горячего шоколаду. Право слово, соглашайтесь! А мясо в следующий раз купите. Да у вас и корзинки нет, в чем понесете…

Софье Петровне затея понравилась. Она была уверена, что нянька не оставит близняшек без внимания. А выпить горячего шоколаду в зимний день так славно!

Воспоминания сотрудника петербургской сыскной полиции ротмистра Джуранского Мечислава Николаевича

Вам, Николай, хорошо известно, что бывает, когда начальник наш загорается идеей. Тут уж терпения нет никакого. Как конь необъезженный копытом бьет, подавай ему все и сразу. И в тот раз не дал мне взять дежурную пролетку из участка. Потребовал, чтобы поймал первую попавшуюся на Офицерской. Мужик хитрый попался, видит, что господам невтерпеж, заломил двойную цену. Я ему шею хотел заломить, но Ванзаров торговаться не стал, приказал доставить за полчаса.

Вы, конечно, знаете, что Шувалово считалось любимым местом дачной публики. Летом там жизнь кипит, устраивают спектакли, танцы, гулянья, летние ресторанчики открываются. По тенистым аллеям бродят парочки, поэты всякие набираются вдохновения, а богатые купцы закатывает невиданные банкеты. Ну, все как обычно. А в январе картина другая. Дремотное оцепенение и тишина. Летние дачи закрыты до майского солнца. По дороге нам встретился случайный прохожий да одинокий городовой.

Снег в Шувалове убирали только на главной улице, а проехать в сторону можно не иначе как на полозьях. Медленно, но тащимся по снежной целине, только снег скрепит. Хорошо, что Ванзаров догадался сани взять. Дача стояла на отшибе, на самом краю поселка, иначе бы не добрались. Где-то вдалеке свистнул пригородный паровозик, зимний поселок погрузился в тишину.

Зеленый домик с палисадником я приметил издали. Ванзаров приказал извозчику ждать, обещав еще столько же. Прямо грабеж, честное слово. Я свое мнение не высказываю, первым в снег спрыгнул. Протоптал дорожку к крыльцу, поднялся по ступенькам, жду. Ванзаров подходит, озираясь по сторонам, будто следы искал, спрашивает:

— По дороге что-нибудь заметили?

Что там замечать, снег да и снег кругом. Говорю:

— Дверь плечом высадить или в замке поковыряться?

— Зачем такую неприятность профессору делать, — отвечает. — Попробуем иначе.

И трогает дверную ручку. Только тронул — дверь и скрипнула, не заперта. Прямо чудеса. Как догадался? Может, профессор забыл закрыть. Или что другое.

— Оружие при вас?

Что за вопрос? Пальто расстегнул, вынул из кобуры табельный наган, что всю службу со мной прошел, курок взвел.

— Не извольте беспокоиться, — говорю. — В полной готовности.

Люблю я, Николай, такие моменты — как предчувствие грозы или кавалерийской атаки. В воздухе эдакое нервное напряжение разлито, искры сыплются, а мне хорошо и спокойно. Пульс и дыхание ровные, доктора бы удивились.

— Мечислав Николаевич, в случае чего прошу проявить выдержку, — Ванзаров мне. — Оружие применять только в случае крайней необходимости, стрелять в ноги или руки. Нам нужны живые преступники. Помните про кулаки в сыске?

— Их надо применять реже, чем мозги, — отвечаю.

— Сейчас тот случай, когда нужны кулаки. В первую очередь. Ствол — на крайний случай.

Знать бы, когда этот крайний случай случится. От начальника моего не дождешься команды «огонь!». Принимай решение сам.

Ванзаров дверь тихонько открыл и говорит:

— Идем так, чтобы половица не скрипнула. Ясно?

Что же не ясно. По краешку и бочком. Хотел уже авангардом выступить, но Ванзаров меня придержал. Сам пошел первым. Такой вот человек.

Заходим. Помещение вроде гостиной или столовой. Мебель ветхая, стулья чехлами покрыты, на столе посуда в беспорядке с засохшими объедками. Сразу понятно: давно хозяев не было. И холодно, как на улице. Печь давненько не топили. Да и нет ее, скорее всего, дача летняя, печь не полагается.