Читать книгу "Обнаженная жара - Ричард Касл"

Теплый осенний день заканчивался, уступая место осенней прохладе. Детективы обернулись на звон бутылок. Перед домом Падильи мужчина того же возраста — лет тридцати пяти — складывал черные мусорные мешки, пополняя гряду, протянувшуюся по краю тротуара. Мужчина мгновенно засек двух направившихся к нему детективов, но не прервал своего занятия, посматривая на них краем глаза.

— Buenas noches,[99]— поздоровался Каньеро.

Мужчина, не отвечая, нагнулся за следующим мешком, но детектив, все так же по-испански, спросил, здесь ли тот живет.

Швырнув мешок в ложбину, образованную двумя предыдущими, мужчина выждал, проверяя, не обрушится ли гора, и, успокоившись на этот счет, обернулся к полицейским, интересуясь, что он натворил.

Каньеро, продолжая говорить по-испански, ответил, что они расследуют убийство Эстебана Падильи. Мужчина сказал, что Эстебан — его двоюродный брат и он понятия не имеет, кто и за что его убил. Он произнес это в полный голос, активно жестикулируя большими руками. И Таррелл, и Каньеро не раз сталкивались с подобным поведением. Кузен Падильи демонстрировал им, а главное, другим, наблюдавшим со стороны, что он — не доносчик.

Понимая, что это почти наверняка ничего не даст, детектив Каньеро все же напомнил, что человек, убивший его двоюродного брата, все еще на свободе, и спросил, нельзя ли им поговорить где-нибудь наедине. Мужчина отказался: нет смысла, он ничего не знает, и никто в их семье не знает.

Каньеро вгляделся в его лицо, освещенное резким рыжеватым светом фонарей. И убедился, что под маской скрывается не ложь, а страх. Не обязательно страх перед убийцей. На любой улице в Испанском Гарлеме найдутся глаза и уши. Закон «Не донеси» здесь могущественнее любых законов, на которые могли сослаться Таррелл и Каньеро. Глядя, как мужчина поворачивается к ним спиной и скрывается в подъезде, Каньеро понимал, что этот закон даже сильнее, чем желание восстановить справедливость после гибели родственника.

Ночное ток-шоу Кирби Макаллистера «Еще позже» с участием Крейга Фергюсона[100]и «Jimmies»,[101]Киммела[102]и Фэллона[103]выходило в прямой эфир в арендованной студии на Вест-Энд-авеню. Первые пять лет своего существования программа снимала зал бывшего стриптиз-клуба на Таймс-сквер, откуда рукой подать до Леттермана в театре Эда Салливана.[104]Но когда один из дневных сериалов перебрался на запад, в Лос-Анджелес, ток-шоу «Еще позже» ухватилось за шанс подтвердить свой успех, заняв павильон мыльной оперы и современные рабочие помещения.

Остановившись в холле у окна, выходившего на Вест-Энд, Ники закончила разговор по мобильному и догнала Рука у поста охраны.

— Как наши дела? — спросила она.

— Сейчас спустится ассистент продюсера и проводит нас в студию. Кто звонил?

— Криминалисты. Они распознали пару отпечатков на той катушке, которую я нашла в подземке.

— Еще одно очко в нашу пользу. Хотя его столько людей трогало — откуда им знать, где чьи отпечатки?

— Я предполагаю, что эти принадлежат техасцу, — улыбнулась Никки, — на них кровь.

— Ого, какая дедукция!

По реакции Солей Грей, когда та увидела их в студии, Хит поняла, что Элли не стала предупреждать об их приходе. Певица отрабатывала ту же сцену с танцорами, которую они видели в репетиционном зале, только на этот раз пела в живую. Судя по часто повторяющимся словам, песня называлась «Дочь моряка». Этим объяснялись и белые матросские костюмы артистов. На самой Солей был сплошной белый купальник с блестками и адмиральскими эполетами. Флот едва ли признал бы его форменной одеждой, зато такой наряд подчеркивал находящуюся в прекрасной форме фигуру.

Певица прокрутила двойное «колесо» через сцену и опустилась на руки трех матросов, но приземлилась неудачно. Солей махнула рукой, останавливая музыку и набросилась на танцоров, но Никки не сомневалась, что певицу сбило ее появление.

Хореограф объявил перерыв. Когда операторы и рабочие ушли за кулисы, Никки поднялась на сцену, к Солей.

— Мне некогда. В полночь прямой эфир, а подтанцовка, если вы не заметили, полное дерьмо.

— Не знаю, не знаю, — возразил Рук. — Я уже начал считать дни до недели флота.[105]

Певица накинула халат.

— Что, мы должны говорить прямо здесь? И сейчас?

— Нет-нет, что вы, — отозвалась Никки. — Если хотите, можем встретиться через полчаса у меня в участке.

— В более официальной обстановке, — подмигнул Рук.

— Но это несколько сократит ваше время на репетицию, Солей, а, как вы правильно заметили, лишний прогон не повредит. — Никки еще по дороге решила запугивать и трясти, не жалея усилий.

— Не обязательно разыгрывать из себя стерву.

— Тогда не провоцируйте меня. Я веду дело об убийстве и вынуждена вернуться к вам, потому что вы мне солгали. Начиная с того, что ночью якобы были с Элли, в то время как на самом деле расстались с ней еще вечером.

Взгляд Солей метался по сторонам. Она сделала шаг, словно хотела уйти, но остановилась.

— Ну хорошо. Понимаете, это привычка. Когда мне приходится уточнять детали, я всегда обращаюсь к сотрудникам.

— Слабое оправдание, — заметила Никки.

— Но это правда! Кроме того, я сказала, что была еще с Зейном. Вы с ним поговорили?

— Да, и он подтвердил, что вы ужинали с ним в Бруклине — минут десять.

Солей тряхнула головой.

— Вот ублюдок! А я столько для него сделала.

— Давайте забудем о том, где вы были или не были в ту ночь, — предложила Хит.

— Охотно, — согласилась певица.

— Почему вы солгали, что в последнее время не контактировали с Кэссиди Таун?