Читать книгу "Меморандум киллеров - Фридрих Незнанский"

Слонов пошарил в карманах брюк, кинул в общую кучу выпавший из них носовой платок, свернутые в толстую трубку доллары. Усмехнулся: ишь ты, ну прямо как гангстер какой чикагский! Но это были, конечно, не те деньги, ради которых стоило стараться.

— Слушай, Мустафа, — сделал вид, что догадался, Тимофей, — а-может, ты, как наши курьеры, перевозящие наркотики, в заднице у себя валюту прячешь, а? Давай проверим? — И он одним резким движением сорвал с пленника широченные трусы, оголив пухлые, как у жирной бабы, смуглые ягодицы.

Иорданец, прикованный к лежаку, бился большой рыхлой грудой, истошно орал, но так как лицо было утоплено в его собственном скомканном пиджаке, Слонов слышал только вопли и всхлипы. Чтобы прекратить истерику, он открытой ладонью смачно врезал по голой заднице, оставив на ней внушительный багровый отпечаток. Затем зашел со стороны головы иорданца и за жидкие волосы на затылке приподнял ее.

— Вот ты все шумишь, Мустафа, — строго заговорил Слонов, — а надо слушать, что я тебе говорю. Послушаешь, поймешь и, когда согласишься со мной, спокойно улетишь в свою аль-Хашимию, или как ее у вас зовут, понятно? А не станешь слушаться, тогда… Я ж ведь личный досмотр только начинаю. А знаешь, как вашего брата проверяют? Сейчас покажу на живом примере. Смотри, парень…

Слонов спокойно снял и повесил на гвоздь, вбитый в стену, свой пиджак. Расстегнул ремень, снял брюки и повесил туда же, а потом, внимательно и ласково глядя прямо в глаза иорданцу, медленно вывалил из трусов свой могучий прибор, отчего у пленника в ужасе распахнулся рот, а черные расплывшиеся глаза, казалось, вываливались из орбит.

— Вот я и проверю сейчас, что ты там прячешь у себя в заднем проходе, согласен?

— Не-э-э-эт! — вмиг вспомнил русский язык пленник. — Не надо! Я скажу! Не надо!..

— Другой разговор, — спокойно констатировал Слонов, поправляя на себе трусы и снимая с гвоздя брюки. — Но смотри, за мной не заржавеет. И как говорит мой начальник, я тебя уделаю посильнее, чем Фауст — Гете. Усек?

Тимофей вдруг рассмеялся, вспомнив, как в аналогичном положении истошно орала под ним похотливая сучка Анька, а ведь ей-то уж подобные приемы, поди, не в новинку. Нетрудно представить, что сейчас творилось бы и с этим козлом!..

Был, конечно, соблазн совсем уж опустить этого жирного, но Тимофей правильно рассудил, что иной раз ожидание боли, страх, который испытываешь перед ней, перед унижением, куда сильнее акта даже самого безжалостного насилия. Вот и надо, чтоб он постоянно боялся и дрожал… за собственную задницу. Хотя, по правде говоря, черт их разберет, этих арабов с их пристрастиями! Может, для кого-то и кошмар, а кому-то — в кайф? Но этот перепугался явно, что и хорошо…

Пять минут спустя сосредоточенный и внимательный майор Слонов, раскрыв на столе в кухне чемоданчик с инструментами и прилагая немалые усилия, двумя разводными ключами аккуратно вывинчивал из обувной колодки тугую стальную пружину. И когда вынул ее, из полой внутренности деревяшки на разостланную газету посыпались крупные блестящие камушки, заигравшие под светом лампы причудливыми радужными искорками.

«Непонятно, на хрена ему там брильянты? — Тимофей пожал плечами. — Своих, что ль, мало?.. — И вернулся к прежней мысли: — А «коридорчик-то зелененький», значит, все-таки был! Иначе на что он мог рассчитывать? Что рентген ничего не покажет? Фигня. Ну а уж обозначить этого умельца на таможне теперь дело техники. Без проблем. Да и Мустафа пусть пока полежит тут, отдохнет, торопиться ему некуда, может, еще чего нужное вспомнит».

А интересно, кто ж на таможне-то задействован? Из тех, кто нам неизвестен? Вот же народ, каждый так и гребет под себя… Ну, это уж будет Вадим сам разбираться с ними, ему и карты в руки…

3

— А что, хлопчики мои родненькие, — сказал, поднимая пузатый бокал с коньяком, Вячеслав Иванович Грязнов, — не слишком ли часто в последнее время у нас появляются поводы для торжества?

«Хлопчики» — это он Шурочку Романову, начальницу свою бывшую, покойную уже, цитировал. Ласково это у нее всегда получалось, помнил эту пронзительную интонацию и Александр Борисович Турецкий, сидящий напротив Славки с таким же бокалом в руке. Они как появились тут, на Среднем Каретном, вдвоем, как приняли «от сияющего Лыкова, встретившего «высоких гостей», по «аперитиву» — только Вадим назвал это «оперативом», с намеком на общую профессию, — так с той минуты и не выпускали бокалов из рук.

— С преступностью, согласно статистике, у нас порядка не наблюдается. Да нам точные науки и без надобности, поскольку мы и сами знаем, что скверно обстоят дела. Нет, ребятки, я не к тому, чтобы не выпить лишний раз за удачу, особенно когда дело уже сделано, но вы же знаете, кому постоянно везет, тот определенно вызывает и у коллег, и у начальства подозрение. А я не хочу, чтобы на вас падала даже слабая тень! Я верю вам, дорогие мои, и надеюсь… как там, Саня?

— И надеюсь, что это взаимно! — этаким козликом почти проблеял Турецкий, вызвав волну смеха. Народу за столом было немного — все те же давно известные лица, которых знал Турецкий. Приятно сидеть среди своих, чего там говорить, чисто мужская компания…

— Но, Вячеслав Иванович, — позволив себе не согласиться с опасениями генерала, пробасил второй его зам Сережа Межинов, — по пустякам водку пить — это, известно, пустая трата времени и денег. А когда причина важная, так отчего ж бы?

Грязнов по-хозяйски махнул ему рукой, словно останавливая возражения, и повернулся к Турецкому:

— Что правда, то правда, Саня. Тут ребята правы. Они хорошо постарались. Да и мы с тобой — помнишь? — тоже кое-что им подсказали! Нет, молодцы, искренне хвалю! Они тут, Саня, ухитрились бригаду ильинских так лихо пошерстить, что десятка полтора конкретных пацанов с ходу на нары отправились.

Теперь за вашим братом дело, за прокурорами. А улик там набралось — вагон и маленькая тележка!

— Возбуждено в городской?

— А где ж еще? Не в Генеральную же тащить эту шпану, прости господи!

Лыков, слушая невинное хвастовство своего начальника, улыбался. Во всем был прав Грязнов, имея перед глазами голый результат. А ведь сколько тайных пружин потребовалось привести в действие, чтобы братва Лени Благуши смогла без всякого урона для себя «замочить» медведковского Сеню вместе с парой его «быков», и списать трупы на ильинских. Что, в свою очередь, подвело черту под дальнейшим существованием этой организованной преступной группировки.

А позже Вадим с Леней встретились специально для решения стратегических вопросов в массажном У1Р-салоне подмосковной Барвихи. Их стало слишком много, мелких банд, ни в грош не ставящих одна другую и не поддающихся ничьему влиянию. Такое положение надо было исправлять. Зная, что у собеседника слова с делами никогда не расходятся, Леня Благуша предложил свой вариант раздела территории. Вадим подумал и согласился, оговорив, как и положено, свой процент от сделки. В ту ночь изощренный тайский массаж в исполнении косоглазеньких девчонок был особенно приятен…