Читать книгу "Госпожа Сумасбродка - Фридрих Незнанский"

– Ну и каково ваше мнение? Между нами, Василий Егорович, – придав голосу максимум искренности, спросил Гордеев. – Между прочим, Малахова говорила мне, что уже были случаи исчезновения некоторых девушек, пострадавших в той или иной степени от действий Мамедова.

– Он у вас числится по какой бригаде? – встрял в разговор Денис. – «Гянджинская», «агджабединская» или «шамхорская»?

– Вам и это известно? – ухмыльнулся капитан. – Он родом из Гянджи.

– Я слышал, у него временная прописка в Москве? – спросил Гордеев. – На полгода, да? И когда срок?

– А это их не колышет, – покачал головой Новиченко. – Платит хорошие бабки, и ему продлевают. И так будет вечно. У нас, между прочим, есть люди оттуда, с Кавказа, которые проживают вообще по временной регистрации. Меняют адреса, отстегивают старичкам, которые вместе с ними ходят в паспортные столы, предоставляя свою жилплощадь, – и все заботы. В райотделах тоже ведь кушать хотят, верно? Так что срок прописки тут роли не играет. Кончится – продлит. Так вот чего я вам скажу. После звонка Вячеслава Ивановича я сам связался с замом начальника нашего Управления. Он меня выслушал и сказал следующее. «У тебя, – говорит, – есть на этого Мамедова что-нибудь стоящее?» Я говорю: «По мелочам». И он отвечает: «Тогда оставь его в покое. А появится – звони. Вместе и возьмем». Ясна картинка?

– Стоющее – это на сколько баксов должно потянуть? – с улыбкой спросил Денис.

– Правильный вопрос, – засмеялся и капитан. – Вот что значит деловой подход. Думаю, от десяти до пятидесяти кусков. Тут же – вертикаль, как мы нынче говорим. И никто не должен быть обижен. Ну обойден. Так вот…

И Гордеев вдруг отметил, что капитанское «так вот» почему-то перестало его раздражать. А чего, в самом деле, сердиться-то, если это – глухая констатация факта, и не больше. Где ударение ставить…

– А заявление, – указал капитан глазами на «автограф» Марины Малаховой, – можете оставить у меня. Пусть полежит до поры. Глядишь, место найдется. Не вечно ж клубку-то мотаться… Я нынче разговаривал со следователем нашим, из межрайонной, так он сказал, что дело скорее всего прекратит. Сбили-то ее не на переходе, не у светофора, сама, значит, виновата. Жалко, конечно, девку, симпатичная, видать, была… От лица-то ничего не осталось. – Капитан тяжко вздохнул и сунул папочку, а также заявление Марины к себе в ящик стола. Вместе с заявлением Завьяловой. До поры до времени, как он заметил, пока на Мамедова не появится серьезный материал.

Грустно было Юрию Петровичу. И Денис понимал его. Но сделать ничего не мог. Конечно, убрали девушку чисто. И, значит, знали, за что, понимали, какую опасность она могла представлять.

– Наверное, много болтала, – сказал Юрий, словно подтверждая мысли Дениса. – Я ее предупредил: все надо проделать быстро и тихо. И чтоб никаких посторонних, только две-три твои пострадавшие от этого гада подруги, приятельницы там, не знаю уж… А у нее прямо молнии в глазах! Ух, отомщу! Вот и отомстила. Конечно, убрали, и сомнений нет…

– Да, но ведь как-то же узнали, что от нее исходит угроза! А вот как? Есть мысли?

– Денис Андреич, – вдруг будто проснулся молчаливый Володя Демидов, – я сперва было подумал – случайность, а теперь вижу – нет.

– Ты о чем?

– А вон та «Лада» коричневая… «Восьмерка», видите?… Она за нами обратно катит.

– Что значит – обратно? – нахмурился Денис. – А ты чего раньше молчал?

– А чего болтать, когда неуверен? А теперь вижу – она. Снова. Чего с ней сделать?

– А что ты сделаешь? – хмыкнул Гордеев. – Протаранишь? Так себе дороже. Ну что ты им предъявить-то можешь? Пошлют тебя подальше – и все дела. Или морды набьем – так кабы себе дороже потом не вышло.

– Как знаете, – недовольно пробурчал Демидов и прибавил газку.

«Восьмерка» отстала, но когда уже подъезжали к агентству, Демидов крякнул – такой звук издал, будто в дрянь какую наступил. Денис и Юрий, не сговариваясь, обернулись и обнаружили у себя на хвосте все ту же коричневую заразу. Можно было не беспокоиться: те, кто сидели в «Ладе», знали, куда надо ехать. И не торопились. Но демонстрировали свое наглое присутствие. Да что ж это такое, граждане?!

Демидов резко затормозил у подъезда своего офиса, а «восьмерка», не сбавляя скорости, прошмыгнула мимо и скрылась за углом.

– Ну, блин! – только и отреагировал Володя Демидов и с большим сомнением покачал лысеющей головой.

Уже вечерело. День сегодня какой-то больно уж длинный получился. Столько событий… И ни по одному никакой ясности.

В офисе их ожидал Филипп Агеев, Филя, как его звали обычно, – человек поразительной физической силы и весьма тщедушной внешности. И это сочетание всегда ставило его противников в весьма невыгодные условия. Ну чего, в самом деле, нужно этому хлюпику? А ну! И нападавший, приложив с маху собственный крестец к асфальту, надолго терял ощущение реальности. Но, к чести Фили, он нечасто пользовался своими преимуществами, предпочитая, особенно с дамским полом, проникновенные знакомства, сопровождаемые воркующим трепом. Причем ни возраст, ни физические данные намеченной им кандидатуры никакой разницы для него не представляли, он мог с успехом заговорить зубы и чопорной студентке в строгих очках, и опытной шлюхе с ночной точки на Лубянском проезде, и брюзгливой консьерже из какого-нибудь элитарного дома на том же Арбате.

Но в настоящий момент Филя был несколько задумчив – так можно было назвать состояние его духа.

– Заходи, – сказал Денис, открывая кабинет и приглашая остальных. – С чем явился?

– Юрий Петрович в курсе, – показал рукой на Гордеева Филя.

– Я – тоже, – кивнул Денис.

– Они, – снова кивок на Гордеева, – уехали, а мы дождались, пока клиентка не вышла. Мужик тот остался. Это Самоха мне сказал. Я-то уехал, а он подождал там для подстраховки. И теперь, Денис Андреич, стало быть, следующая картинка нарисовалась. Дамочка-то наша отправилась не домой к себе, то есть обратно на Фили, откуда она утром выехала и потом посетила… Вот… – Филя положил свернутый в трубочку листок бумаги. – Здесь отмечены все пункты и время. Телефон, который мы зафиксировали, застал ее в дороге. Она ехала из «Балчуга», видимо, домой, когда ее перехватил телефонный звонок, после чего она сразу, как я говорил, повернула на Арбат, в Калошин переулок. А теперь, когда выскочила, будто ей в жо… извините, в задницу фитиль засунули, она сразу рванула по Знаменке, через мост и дальше, на Юго-3апад. В общем, прибыли мы в Новые Черемушки, в этот «райский район», знаете, из «партийного» кирпича. Во двор, туда-сюда. В подъезде – ведьма. Но против этой категории у меня свой способ. Тут надо на жалость давить. Короче, всплакнул я, что Елена Георгиевна совсем бедную мою душу вымотала, охраняю, гадство, сам не знаю кого. Целый день какие-то мужики, а концы – вон какие! Сама рулит, как ненормальная, а ты только поспевай, и не столько ее охраняешь, сколько сам следишь, как бы чего не нарушить. Ну и так далее. Про ее Фили, про то, про се, короче, нет ли стаканчика или чашечки. Мол, не привык газировку из горла. Достал бутылку кока-колы, сам глотнул, а остальное тетке оставил. Вот она мне и порассказала, к кому наша Аленка прикатила. Я б вам, конечно, предложил угадать с трех раз, кто в том доме живет, но поскольку все равно не угадаете, так скажу. К папане она своему приемному прикатила. Который с ее родной матерью на третьем этаже в том раю проживает. Эти тетки подъездные, они ведь все и про всех наперед знают – и кто чем дышит, и с кем спит, и кто к кому ходит. Подъездный Интернет! Ну, короче, папашку нашего называют Федором Даниловичем Попковым. Нет, я, конечно, не наш Макс с его компьютерами, но знаю, что сей товарищ в отставном чине генерал-полковника КГБ возглавляет службу безопасности у господина Аронова. Будучи давно на пенсии. Как полагаете, это меняет дело?