Читать книгу "Инструктор по экстриму - Андрей Дышев"

Пузырьков поставил себя на место Ломсадзе. Вот он стоит на краю пропасти. Слышит шаги. Оборачивается. К нему подходит сосед по даче (коллега по работе, старый друг, земляк и т. д.), кладет руку на плечо. Говорит о чем-то приятном. И вдруг резким движением пытается столкнуть за перила… Нет, чепуха на постном масле! Первое, что сделал бы Ломсадзе, причем инстинктивно, как кошка, которую хотят скинуть с подоконника, – вцепился бы мертвой хваткой в противника. В пропасть улетели бы двое. Версия отпадает.

Пузырьков сделал шаг назад и, скребя ногтями по небритой щеке, стал рассматривать перила. На том месте, где он только что стоял, мысленно нарисовал невысокую, чуть сутулую фигуру Ломсадзе в белых шортах и красной майке… Его могли убить, ударив камнем по голове, и труп немедленно, чтобы кровь не успела залить площадку, перевалить через перила. Пузырьков сделал шаг и прислушался к хрусту щебня под ногой. Не услышать, как подходит убийца, было невозможно. Ломсадзе успел бы обернуться, отойти от края и приготовиться к активному сопротивлению. А такого быка, как Ломсадзе, завалить не так-то просто. На щебне остались бы следы борьбы, крови… И эта версия отпадает.

Остается последнее – в него выстрелили… Пузырьков отошел еще дальше и уперся спиной в плотные заросли горного боярышника. Ага! Это предел зрительного контакта. Если стреляли, то с близкого расстояния, от зарослей боярышника. С большего расстояния ни площадку, ни человека на ней увидеть невозможно… Убийца, прячась за деревьями, приблизился к площадке, улучил момент, когда Ломсадзе встал к перилам вплотную, и выстрелил ему в голову. Ломсадзе кинуло вперед, и уже мертвое тело ударилось головой о скальный выступ. Убийца подобрал гильзу и кинул ее вслед трупу… Вот это очень правдоподобно. Значит, все-таки убийство?

В это время он услышал голоса, доносящиеся снизу, быстро подошел к перилам и посмотрел вниз. За край карниза держались побелевшие от напряжения пальцы. Затем показалась голова, мгновением позже – длинная волосатая нога, и вскоре без видимого усилия на карниз вылез тощий длинноволосый парень в спортивных трусах, стянутый малиновой обвязкой. Выпрямившись, он машинальным движением пристегнулся к вбитому в щель крюку, завел веревку за плечи, почесал ягодицу и, глядя в сторону моря, будто обращаясь к нему, громко сказал:

– Поехал! Только не писай кипятком… Спокойненько переставляем: рука, нога, рука, нога…

Он зевнул и стал подтягивать веревку. Прошло еще минут пять, пока над карнизом показалось искаженное гримасой боли и страха лицо мужчины. Кряхтя и липко плюясь, он выполз на карниз, на четвереньках отошел от его края и безвольно лег лицом на камни.

– Это все? – жалобно спросил он, поднося к глазам трясущиеся ладони.

– Еще маленький кусочек остался, – ответил парень, старательно ковыряясь в носу. – Но это уже пустяк.

– Ты уже в третий раз говоришь, что остался пустяк, – жалобно произнес мужчина. – Я больше не могу. И зачем я согласился лезть на эту идиотскую гору, господи!

Парень, словно забыв про своего напарника, освободился от страховки и в несколько прыжков достиг вершины. Он перелез через ограждение, каким-то хитрым узлом привязал к перилам веревку и, поставив ногу на перила, стал с наслаждением потягивать из фляжки воду и любоваться туманным горизонтом.

Пузырьков с интересом наблюдал, как напарник на четвереньках полез по пологому склону, дрожащими руками отыскивая камни понадежнее. Оказавшись на площадке, он лег навзничь и, дурачась, стал изображать счастливое рыдание.

– Нет ничего слаще… ей-богу!.. ничего слаще горизонтальной поверхности. Это истинное наслаждение – ходить по ровной земле.

Он только сейчас заметил Пузырькова, встал с колен и принялся устало отвязывать от коуша веревку.

– Вы смеетесь надо мной? – спросил он.

– Ничуть, – ответил Пузырьков. – Я вам завидую.

– Напрасно, – ответил мужчина. – Я сначала тоже завидовал. А когда прошел по стене первые десять метров, перестал завидовать и начал вспоминать, как мне раньше хорошо жилось.

– Вы можете тоже испытать это чувство, – предложил парень Пузырькову.

– А что для этого надо?

– Ваше желание плюс шестьдесят баксов. Можем договориться на завтра.

– Желание и баксы есть. Но я не знаю, кто вы? Кому я доверю свою жизнь? – произнес Пузырьков с той вежливой осторожностью, которая всегда отличает умного и осмотрительного клиента.

– Личность очень достойная, – заверил мужчина, снимая обвязку.

– Я инструктор по альпинизму туристической фирмы «Экстремтур», – по полной программе представился парень. – Вожу клиентов на Истукан на законных основаниях. Нареканий со стороны общественности не имею.

– Неужели вы поднимаетесь сюда каждый день? – без особого любопытства спросил Пузырьков, делая вид, что больше увлечен панорамой побережья.

– Каждый день, – кивнул Славка, наматывая веревку по кругу от ладони к локтю и обратно.

– И не страшно?

– Привык. Это моя работа.

– А какие требования к клиентам?

– Ась? Требования? – переспросил Славка и задумался.

– Не старше ста, не младше трех, – проворчал мужчина. – За деньги он кого хочешь на вершину затащит.

– И женщины бывают?

– Все бывают, – уклончиво ответил Славка. – Ну что? Надумали?

– Страшновато, – признался Пузырьков. – А несчастных случаев в вашей практике не было?

– Боже упаси! – заверил Славка.

– А я слышал, что в эту пятницу со скалы человек сорвался, – как-то буднично сказал Пузырьков и взглянул на Славку.

– Когда?! – с агрессивным вызовом, готовый защитить свой безупречный профессионализм, произнес Славка. – В пятницу?

Он призадумался, вспоминая, что это был за день пятница, и вдруг его лицо помертвело. Он судорожно сглотнул, пробормотал что-то вроде: «Не может такого быть» – и наклонился, поднимая с земли карабины.

– А что, в самом деле кто-то сорвался? – с напряженной улыбкой, больше похожей на гримасу, уточнил мужчина и, должно быть, еще раз мысленно поклялся, что никогда больше ни в какую авантюру, ни на какие горы, а только с любимой Люсей на пляже, на топчанчике, в шезлонге…

– В самом деле, – подтвердил Пузырьков и вынул из кармана полароидный снимок, на котором Ломсадзе в шортах и майке демонстрировал зеркалу бицепсы. – Вот этот человек.

Мужчина взглянул на фото круглыми глазами и произнес «ужас!», словно на снимке был запечатлен обезображенный труп. Славка, заметно побледневший, как бы ненароком вытянул худую шею, пытаясь увидеть снимок. Пузырьков удовлетворил его любопытство. И хотя по глазам парня было заметно, что он видел Ломсадзе первый раз в жизни, Пузырьков как в игре «горячо-холодно» почувствовал, что «горячо».

– Не узнаете?

– Нет, – ответил Славка и настороженно взглянул на Пузырькова.