Читать книгу "Смерть длится только миг - Ксения Любимова"

– Скорее всего, после. Да, точно! Мы только-только закончили достраивать крыльцо, как эта старая грымза приперлась со своими предсказаниями.

– А что за история? – лениво спросил Эрик.

– Баба Глаша сказала, что все, что сейчас происходит с Зарубкиными, это плата за старые грехи.

– Это за какие, интересно? – подпрыгнула Мария. – Если за тот пинок, то слишком жирно за какую-то ненормальную старуху.

– Нет, не за пинок. Про пинок я вообще не слышала. За убийство ребенка.

Женщина быстро-быстро заморгала.

– Какого ребенка? – очумело спросила она.

– В вашей семье много лет назад родился не совсем нормальный ребенок, – вздохнув, начала Мариша. – Он был очень жестоким и так довел своих родителей, что они уехали из дома и заперли его в погребе. Там он и умер. Видимо, от голода. Весь поселок слышал, как он выл по ночам, но никто и не думал, что он там совсем один. Посчитали, что это вопли неупокоенной души какой-то там родственницы.

– Это тебе Глаша рассказала? – осторожно поинтересовалась Мария, немного придя в себя.

– Ну, да. А кто же еще?

– Бред!

– А что, не было такого?

– Нет, конечно! Это ж надо такое придумать!

– Тогда я ничего не понимаю, – растерялась Мариша.

– А ты уже, наверное, решила, что разгадала эту загадку! – насмешливо произнес Эрик.

– Ну, нет… Вернее, не совсем… – принялась заикаться она, и сыщик громко хмыкнул. – А чего ты ухмыляешься? Разве такое невозможно? – Мариша, наконец, сумела сформулировать свою мысль.

– В этом мире возможно все! – выдал сыщик. – Вот только каждая версия требует тщательной проверки.

– Я тоже что-то слышал про умершего ребенка, – присоединился к разговору Игорь. – Но все люди болтают разное. У каждого своя версия. А вы знаете, что произошло на самом деле?

Мария пожала плечами:

– Бабушка рассказывала, что ребенок с отклонением действительно был. Неудачные роды, и в итоге плачевный результат. Но я не слышала, чтобы мальчик был совсем плохой. Да, он был не такой, как все, но жестокость… Вряд ли. Хотя с полной уверенностью утверждать не могу. Я знаю только то, что однажды прапрабабушка оставила погреб открытым, а он туда свалился и свернул шею. Вот и вся история. Конечно, люди говорили, что погреб оставили открытым не случайно, но мне не верится, что мои предки были настолько жестокими, что лишили жизни собственного ребенка. Скорее всего, простая неосторожность. Дети такого типа медленно соображают и не всегда способны оценить опасность. В любом случае он бы долго не прожил. Там было что-то еще, какое-то заболевание, которое с каждым годом прогрессировало. Вот и все! А люди всегда склонны преувеличивать.

– Ну и баба Глаша! – всплеснула руками Мариша. – Наговорила с три короба. И бабка ее хороша! Зачем она к вам ходила и поучала?

– А это уже другая история, – сказала Мария. – Когда-то она была влюблена в нашего деда. Тот был красивым, представительным мужчиной, только на эту девицу не обращал никакого внимания. Она всегда была немного с приветом. А потом взял и женился на ее подруге. Вот девица и не смогла этого простить. Таскалась чуть ли не каждый день и говорила гадости.

– Между прочим, – вдруг заговорил Игорь, – я слышал от своей бабушки, что бабка бабы Глаши была ясновидящей или что-то в этом роде. Баба Глаша болтает, что ей тоже передался этот дар.

– Какой дар! – Мария даже покраснела от возмущения. – Она погоду определить не сможет, даже если посмотрит в окно, а ты говоришь дар…

– А я что? Я только повторяю то, что слышал.

Она покачала головой и поджала губы.

– Люди вечно что-то говорят. Вот ты, Мариша, услышала историю про ребенка и поверила. Ведь так?

– Ну, не совсем, – принялась выкручиваться она.

– Не надо отрицать, – махнула рукой женщина. – Поверила, я же вижу. Половина поселка тоже верит. Раньше мы оправдывались, а сейчас махнули рукой. Зачем кому-то что-то доказывать? Столько лет прошло. Да и какая теперь разница, что случилось на самом деле? Все прошло и поросло травой.

– Неприятно, когда о тебе думают плохо, – сказала Мариша.

– Неприятно, – согласилась Мария. – Только на чужой роток не накинешь платок.

– А мне эта история никогда не казалась правдивой, – заявил Игорь. – Слишком по-киношному получается. В жизни не бывает таких мелодрам.

Эрик громко фыркнул.

– А разве вы не согласны? – повернулся он к сыщику.

– Ты еще слишком молод, – ответил тот. – В жизни бывает такое, что тебе и в самом страшном сне не приснится.

– Ну, не знаю, – с сомнением произнес он. – Кстати, история бабы Глаши не может быть правдой.

– Почему? – заинтересовалась Мариша.

– Она сказала, что вымрет весь род Зарубкиных. Так?

– Ну, так.

– А Антонина – не Зарубкина! – он обвел всех торжествующим взглядом. – Это мужнина фамилия.

– А ведь и правда, – всплеснула руками Мариша.

– Да, она же вышла замуж, значит, Зарубкина, – с сомнением произнесла Мария.

– Но не настоящая. Не всамделишная!

– Какое это имеет значение? – пожал плечами Эрик. – У нас конкретная история, а не игра «может – не может». Нужно искать причины и следствие. А все россказни, которым сто с лишним лет, меня ни капли не интересуют.

Мариша укоризненно посмотрела на сыщика. Вот он какой! И сам не верит, и другим не дает. А вдруг это единственно верная версия? В конце концов, другой-то все равно нет. В комнате воцарилась тишина. Было слышно, как тикают часы на стене.

Внезапно в глубине дома послышались тихие шаги. Шаги были медленными, тяжелыми, будто двигался кто-то большой и неуклюжий. Марише сразу вспомнились фильмы ужасов, до которых она была охотница в подростковом возрасте. Именно так передвигались зомби и живые мертвецы. Ладони сразу вспотели, а сердце, как всегда, забилось быстрее.

Шаги медленно, но верно приближались к комнате. Вот сейчас откроется дверь – и на пороге возникнет Артем с обезображенным лицом. Он криво усмехнется и скажет: что, не ждали? А я пришел за вами.

Дверь и в самом деле отворилась, и в комнату медленно вошел Семен. Он обвел всех присутствующих мутным взглядом, кивнул и пошагал к столу.

– Вы здесь, – утвердительно произнес он. – А я думаю, куда все пропали?

«Какая я глупая, – с опозданием подумала Мариша. – У Артема не может быть обезображенного лица. Он его не повредил, когда падал».

– Сема, тебе что-нибудь принести? – тут же подхватилась Мария. – Может, чайку или бульончику горячего?

– Мне все равно. Я бы вообще ничего не стал есть. Лег бы и умер!