Читать книгу "Ничто не разлучит нас - Хизер Грэм"

На океанских островах, тихих и свободных от туристов, пары разделились. Брент и Гейли отыскали уютный пляж, где было чудесно, как в раю, песок чист и бел, и вокруг – ни одной живой души. Они занимались любовью на берегу моря или в чистых лазурных естественных бассейнах и часами бродили совсем голые, рука в руке, как первая пара людей, сотворенная Богом.

Гейли больше не видела страшных снов и к концу медового месяца была еще сильнее влюблена в своего мужа, чем прежде. Она ощущала себя неотделимой от него, а Брент мог бы то же самое сказать о себе. Будто они подарили друг другу по частичке души. Все было чудесно и замечательно, их мечты и надежды в точности исполнились, как будто Господь Бог лично занялся этим.

Теперь Гейли знала о муже гораздо больше. Однажды на пляже он сам заговорил о трех годах военной службы. Армия сделала его более суровым. Брент познал горечь утраты друзей, ужас войны в джунглях, но, несмотря на пережитое, сумел сохранить себя. Она призналась, что о его вьетнамской истории узнала от дяди Хика, рассказала, как была потрясена, поняв тогда, в день их свадьбы, что так мало знает о своем муже.

– Сколько нам еще предстоит открытий, – сказал Брент. – Годы и годы…

Приятно находиться в самом начале пути. Гейли понимала, что ей придется вернуться к рассказам о Тейне и учебе в Париже, о родителях и Джеффе, о множестве других вещей.

Это было прекрасно: свобода, близость к любимому человеку, прогулки по пляжу, разговоры или долгое сидение бок о бок в задумчивом молчании на белом морском песке.

Когда время отпуска истекло, они возвратились в Майами, а оттуда полетели в Виргинию. Гейли чувствовала, что она побывала на седьмом небе, и считала, что ни одна женщина никогда не переживала такого счастья.

Ни она, ни Брент больше не вспоминали о той ужасной ночи, выкинув ее из памяти как неприятную вещь.

Глава 12

ПОКУДА СМЕРТЬ НЕ РАЗЛУЧИТ НАС

Вильямсберг, Виргиния

Весна 1775 года

День уходил. Перси достал карманные часы и, напрягая зрение, посмотрел на стрелки: «Около семи. Если через минуту она не придет, значит, ждать больше не стоит».

Он огорченно вздохнул и, подойдя к Голиафу, потрепал коня по крутой шее:

– Что скажешь, старина, придет она или нет? – Он улыбнулся. Весь год они непрерывно играли в кошки-мышки. Катрина дразнила и заманивала его, старательно и искусно избегая уединенных встреч. При людях она пускалась кокетничать напропалую, настолько же отчаянно, насколько он жаждал остаться с нею наедине. В последнее время любые их встречи стали рискованны, так как отношения между двумя частями общества – теми, кто был предан Британской короне, и колонистами, настаивающими на независимости, – стремительно ухудшались. Отдельные выстрелы уже потрясли воздух Лексингтона, а в Массачусетсе шла настоящая война, грозившая перекинуться на виргинские земли. Британцы готовили пути отступления, поскольку в Вильямсберге вот-вот должен был вспыхнуть мятеж.

Перси тревожился не на шутку. Улыбка его давно растаяла.

– Нет, она придет. Она обязательно придет, – упрямо твердил он, не в силах поверить, что Катрина может не появиться. Он ни на йоту не сомневался, что она его любит. На днях ему предстояло ехать в Филадельфию, к людям, которыми он и остальные колонисты восхищались. Эти храбрецы осмелились восстать против тирании: Адамс, Хэнкок, Патрик Генри… Британцы объявили их предателями, но большинство колонистов считали их патриотами страны и земли, которая стала для них настоящей родиной.

Но при воспоминании о Катрине высокопарные мысли и гражданский пыл Перси немедленно угасали. Где она? Когда она придет?

Она, конечно, настоящая британка – он понимал это, – росла и воспитывалась в родовом гнезде потомственных тори. Различие воспитания и политических взглядов являлось главным препятствием их союза, но, с другой стороны, что это значило для влюбленного?

Перси был влюблен, поэтому сердце при любом шорохе или дуновении ветра болезненно сжималось от надежды или разочарования. «Только не показывать ей своих переживаний! – напомнил он себе. – Не открывать перед ней измученное сердце, потому что она, возможно, лишь юная ветреница, мечтающая увидеть поклонника у ног и услышать его смиренные мольбы о благосклонности».

Перси замер. На сей раз он не ошибся. Похоже, он явственно слышал топот копыт приближающейся лошади.

Вскоре показался всадник, закутанный в темный плотный плащ. Когда он поравнялся с Перси и резко дернул поводья, лошадь вздыбилась и громко зафыркала.

– Перси! – услышал он голос Катрины.

Он быстро вышел из-под дерева, чтобы поскорее обнять девушку. Катрина положила руки ему на плечи, и Перси снял всадницу с коня. Она хотела что-то сказать, но его нетерпеливые поцелуи заставили ее замолчать. Катрина доверчиво приникла к кавалеру, слабея и взволнованно дыша.

– Ох, Перси! – неожиданно грустным голосом молвила она.

– Что, любимая, что такое?

– Мы уезжаем из Вильямсберга. Генри отправляется в Бостон, чтобы примкнуть к британским войскам, а меня с Элизабет отсылают в Англию.

– Нет! – Он отчаянно и крепко прижал Катрину.

– Перси! Все кончено. Мы не увидимся больше. Никогда.

– Нет! – повторил он в отчаянии. Сердце готово было разорваться, хотя он предчувствовал, что так все закончится. Он оторвался от Катрины, не убирая ладоней с ее плеч и пристально вглядываясь в глаза. – Ты не уедешь из Америки.

– Что? – Девушка искренне удивилась. – Но я должна. Он мой опекун. Он станет искать меня…

– Не найдет. Боже мой, девочка моя милая! – Он встряхнул ее за плечи, сильно и яростно, так что капюшон свалился с головы, а волосы рассыпались по спине золотым каскадом перепутанных завитков. – Я люблю тебя! Я люблю тебя! Разве ты не понимаешь?!

Катрина ахнула и бросилась ему на грудь:

– Я боюсь, Перси! Я так боюсь! Если он меня отыщет…

– Не сможет. Мы убежим сегодняшней ночью. К священнику, который немедленно нас обвенчает, а потом отправимся ко мне в поместье. Катрина, выходи за меня замуж! Твой братец никогда больше не встанет между нами. Выходи за меня!

– Замуж… – ошеломленно промолвила девушка.

– Сегодня же, сейчас!

– Да, да! Перси! – Внезапно затрепетав и просияв от счастья, Катрина обхватила его шею руками и, прижавшись, бессвязно зашептала: – Я иногда задавалась вопросом… Мне это надо было знать… Хочешь ли ты взять меня в жены, сделать законной супругой? Но я не смела спросить тебя, потому что возможный отказ… Это было бы так больно… Я бы не пережила…

– Любимая. Я всегда мечтал стать твоим мужем. Мне хотелось положить сердце к твоим ногам в тот день, когда впервые увидел тебя.