Читать книгу "Е.Н. Отт и Ехидна - Галина Дмитриевна Гончарова"

звала?

– Софья, если бы ты не упрямилась…

– И позволила выставить меня шлюхой? Так, что ли?!

Симеон (а что, звучит! Всяко лучше, чем простонародные Сеня, Беня и Веня) поморщился.

– К чему так утрировать?

– Утрировать? – Соня упёрла руки в бока. Действительно, Инна права. Не догонит, так хоть согреется, не все ж одной Нике Вячеславовне скандалы устраивать? Да при Марте она не могла дать себе волю, но Еня (Золотой енот!!!) уже утащил её куда-то за машину Семёна. И Соня за них не волновалась. Рядом с енотом её ребёнок в полной безопасности! – Действительно, что такого? Дорогая, ты скажи, что ты мне изменяла, а не я тебе! А то мне жениться второй раз неудобно! Страдальцем себя выставлять не получается?!

– Я себя никем не выставляю, а вот ты ведёшь себя как базарная баба!

Ещё несколькими днями ранее эти слова заставили бы Соню съёжиться. А вот сейчас…

Что-то она для себя вчера переосмыслила, или переоценила…

– Твоё какое дело, как я себя веду? Ты мне рога наставлял, оскорблял меня на каждом углу, теперь вообще неясно зачем припёрся! Алименты привез?

– Какая же ты… алчная!

– Я?! Ездить на джипе и платить восемь тысяч в месяц на ребёнка?! Ты себя давно в зеркале видел, жлоб?! Да ты на бензин в неделю больше тратишь!

Евгений не слишком прислушивался к Сониному голосу. Ясно же – пока она орёт, её не трогают и не обижают. А поскандалить женщинам полезно, он точно знает.

И знает, чем ему надо заняться.

Вы оставили вашу машину без присмотра? И без сигнализации?

И с открытой дверью?

И рядом пробегал енот?

Поздравляю, вы попали.

Что такое камеры и где они находятся, Евгений уже знал. Во дворе они есть, две штуки. Одна рядом с аркой, там, где собака чуть на Соню не напала. Вторая – в другом конце двора, там, где магазин с продуктами. Ника Вячеславовна сказала, чтобы он не попадался.

А остальное…

Евгений сожалел только о том, что еноты не слишком вместительные. А то он бы… ничего, и так выложился, как смог. Лично.

В воздухозаборники.

Если нагадить на сиденье, это отчистят. А вот если туда…

Можно отчистить, теоретически и далеко не сразу. А еноты – ароматные, куда там французским духам, им такая стойкость и насыщенность только снится. В кошмарах.

На сиденье Евгений всё же нагадил – что в организме осталось – и принялся за продолжение диверсии. Вылез из машины и пополз ПОД неё.

О, отлично! Шланги, трубки, ещё что-то такое… достаточно податливое. Евгений попробовал их на зуб и остался доволен. Правда, вкус гадкий, грязно и льётся какая-то дрянь, но енот вовремя увернулся, так что всё попало на асфальт.

Ничего!

Ради правого дела можно потерпеть! Даже если эта машина и поедет, чинить её придется. Всё равно.

А что там Соня?

Евгений вылез из-под машины и потянул за собой Марту. За спину к Соне, так, чтобы она их не видела, а то стесняться начнет. А чего стесняться-то?

Она плохого не делала, а этому типу что ни скажи – всё мало будет!

Евгений прибыл вовремя.

– Ты понимаешь, что ты просто блоха! Я тебя раздавлю одним пальцем! Думаешь, сложно организовать визиты опеки и соцзащиты? С работы тебя уволят, ребенка я у тебя заберу и сдам в интернат, квартиру… тоже найду, кого на тебя спустить! Ты ещё на меня голос повышать будешь!

Соня сдаваться не собиралась.

– Валяй! Развлекайся! Только советую помнить, что вони я подниму – немеряно! Пойду по всем газетам, журналам, программам, к твоим конкурентам пойду, мне терять нечего! Жена Кучерова просит милостыню у церкви! Подайте на пропитание ребёночку местного олигарха! Народ взвоет от восторга!

– Да я тебя…

– Что – ты меня?! В тюрьму отправишь!? А так ещё интереснее будет! Бывшая жена – нищенка, еще и уголовница! Народу счастья будет – лом!

– Да кому будет до тебя хоть какое-то дело?!

– Не до меня, а до тебя! Ты в нашем городе много кому мозоли оттоптал вместе со своей полудурочной мамашей!

– Ты мою мать не трогай!

– А то тронешься? Аристократка фигова! Что, думаешь, не знаю, откуда вы родом? Деревня – она и есть! Село неасфальтированное!

– Я… да я…

Кажется, Соня ударила по самому ценному – по аристократизЬму.

– Чего – ты?! Вот только подойди еще ко мне! Марта – твоя дочь! И алименты на неё платить будешь до её совершеннолетия, понял, козёл?! А если она сама потом захочет отказаться от такого ушлёпка-папаши, я её поддержу! Такое, как вы с мамашей, приличным людям показывать можно только в зоопарке! В клетке с гадюками!

– Ах ты…

Когда заканчиваются слова, остаётся сила.

Так что Сеня шагнул вперед и занёс руку. Ага, кто б ему позволил!

Евгений отлично понимал, что укусить этого типа может. И порвать его хорошо может, и даже загрызть. А потом проблемы будут у Сони.

А потому…

Кто-то видел угрожающего енота?

Когда он распушился, стал вдвое больше, оскалился и грозно завыл?

О, это зрелище только для сильных духом! И сразу возникает только один вопрос – откуда у этой милой пушистой няшки такой набор клыков? И… ой, мама… а куда это он так плотоядно смотрит в точку пониже пояса?

Разъяренный Евгений мог и кого похрабрее испугать. Сеня исключением не оказался.

– Сонька! Убери свою бешеную пакость! Я его усыплю!!!

– Это вас с мамашей усыпить надо было! При рождении! Еня, не смей это в рот тащить, еноты дерьмо не жрут!!!

Сеня плюнул да и развернулся. На общей злости влетел в свой джип, даже не поглядев, куда садится, – и дал по газам.

Евгений наблюдал за результатом с чувством глубокого удовлетворения.

Нет-нет, со двора джип ещё выехал и, наверное, куда-то там приехал. Потому что вскорости раздался такой лязг, хряск и дребезг, что еноту только облизнуться осталось. Ну, и размеры сбросить. А то приводи потом в порядок шёрстку из-за таких вот…

Соня лязг тоже услышала.

– Еня?

Евгений подумал секунду и потянул её вперед, к арке. А вдруг ей надо будет наследство получать на Марту? Лучше о таком сразу узнать, чтобы был повод порадоваться.

Соня посмотрела на Марту, на енота… а потом всё же решилась и выглянула из арки.

– Ой-ой-ой…

Видимо, разозленный Симеон Батькович давил на газ что есть силы. Хорошо ещё, не сбил никого, а то мог. Запросто.

Вместо этого он вылетел из арки, аккурат под знак «уступи дорогу», и душевно вписался в бок такого