Читать книгу "Магия в душе. Изменение - Роман Гриб"

спешил поскорее если не обратить процесс, то хотя бы остановить. Изменились вкус и обоняние. От головы Леонида исходил одурманивающий вкусный запах, словно я год ничего ел, и тут передо мной поставили кулинарный шедевр. Мой разум затуманился. Я сделал шаг в сторону своего духовного паразита и протянул руку к его голове. Если до этого он просто испуганно замер, то теперь он в ужасе выпучил глаза и молча захлопал ртом, словно ему не хватало воздуха. Ах, да! Это ведь потому, что его тело теперь его не слушалось. Теперь оно подчинялось мне. Ведь у него было МОЁ тело. Но я не стал давать ему дыхание. В конце концов, мы в моём сне. А значит, в моём сознании. А тут просто нет воздуха, и он не может задохнуться. Хотя, если он отключится, то тогда мне придётся доставать его из глубин своей души. Нет, пусть немного подышит! Три медленных глубоких хриплых вдохов. Ему пока хватит. Хватит, чтобы не вырубиться и продолжать бояться. Потому что чем ему страшнее, тем вкуснее он пахнет!

— Ка-а-ак?.. — еле слышно прохрипел он остатками воздуха, когда я вновь отключил дыхательные мышцы в его теле.

Но ответить я ему просто не смог. Я провёл кончиками пальцев по его лицу, оставляя глубокие раны. Несмотря на то, что это сон, кровь потекла настолько реалистичная, что я окончательно потерял над собой контроль. Этот запах!.. Я даже не надеюсь, что вы меня поймёте. На это способны лишь другие демоны и, пожалуй, упыри. Я же просто набросился на Эзру, как голодный кот набрасывается на кусок мяса. Я явно ощутил, как мой рот расходится до ушей, превращаясь в наверняка жуткую пасть. Кажется, я даже также урчал, когда жадно вцепился зубами ему в щёку и, вырвав её, принялся быстро, почти не жуя, её глотать. Я спешил, потому что кровь хлынула наружу, и я не мог себе позволить пропасть ей. Я собирал красные ручейки трясущимися руками и запивал кровью щёку. К сожалению, Лёниной крови в голове было мало, а кровь моего тела… Почему-то не спешила в неё затекать. Короче, очень быстро кровь перестала течь. Я раздосадовано зарычал, после чего взглянул в глаза своей жертвы, что почти вылезли из орбит от происходящего. Мой взор застил кровавый туман, и я с жадностью припал пастью к глазнице, высасывая из неё глаз, как высасывают костный мозг из толстой отварной косточки. Это был полный восторг! Это было также вкусно, как кровь. Но вкус другой, конечно. Если хотите узнать, что я чувствовал по вкусу, то возьмите сырой глаз, например, свиной, и съешьте. Поверьте, это именно тот вкус. Просто в демоническом виде я от него испытывал эйфорию, а не рвотные позывы. Ну, и еще вкусовые рецепторы раз в сто сильнее работали.

А когда я прицелился ко второму глазу, случилось ужасное. У Эзры пропала голова! Сукин сын потерял сознание. От боли, или от энергетического истощения — неважно. Он просто исчез, оставив в моих руках копию моего обезглавленного тела. От разочарования я яростно взревел и расфигачил лежак об землю. А потом вспомнил, что это был всего лишь сон. Этого ничего на самом деле не было. Сейчас я просто проснусь, и на мне не будет ни следа его крови, и желудок будет абсолютно пуст. И эта мысль меня… Взбесила. Я издал переполненный злобой рык на море, всё также перекатывающее гнилые волны. И тут, минуя затмевавшие мой разум голод и разочарование происходящим, мой мозг посетила гениальная мысль. Ведь там, за пределами сна, в настоящей реальности, я сейчас лежу на диване. В квартире. В многоквартирном доме. Это ведь тоже самое, что для простого человека очнуться ночью в супермаркете, один на один со всеми вкусняшками. От осознания гениальности этой мысли у меня аж руки затряслись, и я поспешил проснуться.

Как только я открыл глаза, как меня поприветствовал мой желудок. Громким голодным урчанием. Пелена перед глазами стала ещё кровавее и ещё гуще. Негромко порычав от голодной злости, я поднялся с дивана и осмотрелся. Душ за стенами почти не было. Потому что был день. Ближайшая душа была мелкая и жалкая. Судя по всему, соседская кошка. Такой душонкой даже не насытиться. Но если вместе с тушкой, то червячка заморить сойдёт. Вернее, сошло бы, не будь между нами стены. Я попытался её поскрести, но ногти, даже оставляя глубокие следы, явно не проковыряют бетонную перегородку с достаточной скоростью. Несколько раз ударив по стене кулаком, я смог выдолбить лишь неглубокую, на пару сантиметров, ямку. А ведь там ещё арматура. Но зато такая зарядка немного взбодрила, и дала мне понять, что я спросонок просто страдаю ерундой.

Нафига мне стену ломать? Надо просто пройтись по подъезду. Наверняка кто-то дома. Старики, дети, работающие посменно взрослые. Но дети, конечно, лучше. У них мясо должно быть нежнее. Телятина ведь нежнее старой говядины? У людей тоже так должно быть.

В это время кровавая пелена чуть спала и в мою голову пробилась нормальная человеческая мысль. Дети, они ведь на детской площадке должны быть! Ну и что, что осень. Дождя то нет. А это как раз под окном.

Подойдя к окну, я взглянул на улицу. Так и есть. Повезло. Трое ребятишек скучают на качелях, уткнувшись в телефоны. Немного было обидно от того, что их девайсы уже откачивали из них жизненную силу. Струйки праны собирались из детских аур в экраны гаджетов, а потом каким-то хитрым образом отправлялись вдаль на дикой скорости в виде сформированных сгустков в сторону вышек связи. Интересно. Надо будет потом поближе эти башни осмотреть. Но именно что потом. В данный момент надо пожрать, а то я сейчас от голода сдохну.

Я повернул оконную ручку и вновь зарычал от злости. Ручка осталась у меня в руках. Не рассчитал увеличенную силу. Разозлившись, я хорошенько вдарил сразу обеими руками по раме, отправляя её в полёт. И тут же отругал сам себя — сейчас ведь добыча разбежится! Нужно срочно в погоню, хотя бы одного поймать!

Я оглянулся в поисках своего меча. Он лежал я дальнем углу комнаты, но, повинуясь жесту и мысли, почти моментально оказался у меня в протянутой в его сторону руке. После чего почти уже прыгнул в окно, но здравая мысль меня остановила. Нет, не то, что сначала надо выпускать крылья, а потом прыгать. Как раз наоборот, чтоб в проёме не застрять. Надо же сначала невидимость