Читать книгу "Чёрный хребет - Алексей Дроздовский"

– для сражения один на один.

– А вот это уже нечестно, – говорит Буг. – У дикарей за хребтом нет меча. Отбери у них копьё и они останутся безоружны.

– Да, – говорю. – Но я-то не дикарь.

Двигаюсь вперёд, занося меч для удара. Буг выставляет свой для защиты и в этот момент я бью его щитом в голову, но останавливаю удар в нескольких сантиметрах, чтобы не ранить брата. Зря волновался – Буг успел уклониться.

В следующий раз он атакует первый, нанося настолько сильный удар, насколько только хватает сил. Подставляю щит и чувствую, как в руке отдаётся болью. Ещё один удар по щиту и снова волна боли в левой руке. Так и должно быть, дикари за хребтом жалеть не будут.

Буг собирается ударить в третий раз, но я ухожу в сторону и рублю его мечом по руке. Удар приходится по защищённому стёганкой предплечью. Буг бросает свой меч и вцепляется обоими руками в мой. Некоторое время мы боремся, но он побеждает. Он всегда побеждает в поединках силы.

Буг выкручивает мой меч и собирается ударить им меня, но я достаю из-за пояса метательный нож и тыкаю им в живот брата, пока тот не успел занести удар.

– Ты – труп, – говорю.

– Только потому, что ты мухлюешь.

– Ошибаешься, в сражении нельзя мухлевать. Любое решение, ведущее к победе – правильное.

Смотрим, как сражаются остальные жители Дарграга. Две сотни человек машут мечами и копьями. Правильно, технично, красиво. Это не яростное сражение дикарей, а отточенная техника настоящих воинов. В следующий раз, когда произойдёт налёт, никто не убежит в горы. Дома не будут сожжены.

Мне семнадцать лет, я быстр, силён и очень хорошо вооружён.

И мне уже не терпится.

Не терпится надрать кому-нибудь зад. К счастью, возможность представилась очень быстро. Этой ночью в Дарграге раздался звук горна.

Глава 44

Просыпаюсь среди ночи от сигнала, раскатившегося по деревне – один из постовых бьёт тревогу.

Следом за ним слышен истошный визг.

Дарграг приходит в сознание. Слышу, как вскакивают Буг с Вардисом. Из соседней комнаты раздаётся приглушённый голос Холгана:

– Полезайте с Цилией в погреб.

В спешке шарю вокруг, пытаюсь понять, где моя одежда. Вспоминается срочка в армии и её многочисленные ночные подъёмы. С тем лишь отличием, что вокруг темнота, ничего не видать, приходится всё делать наощупь.

– Неужели, снова рейд? – спрашивает Вардис.

– Не знаю, – отвечаю.

Одеваемся настолько быстро, насколько получается. В комнату входит отец в одних штанах и с зажжённой лучиной.

– Вы трое, – говорит. – В погреб.

– Нет, – отвечаю.

– Гарн, сейчас не время спорить. Если я говорю прятаться в погребе, значит нужно прятаться.

– Никто больше не будет прятаться. Не для того мы задницу на стадионе всё это время рвали, чтобы поджать хвосты в нужный момент.

– Пожалуйста, – повторяет Холган. – Сейчас не время спорить.

Смотрим друг на друга. Он заботится о нас: не хочет, чтобы кого-то из его детей пострадал. Но если мы полезем в погреб, то сильно уменьшим боевую силу деревни. Она не настолько большая, чтобы пренебрегать тремя бойцами.

Тремя хорошими бойцами.

– Нет, – отвечаю и достаю из-под кровати ножны с мечом.

– Ребята, послушайте хоть вы, – Холган обращается к близнецам.

Никогда не считал Холгана отцом: я прожил на свете гораздо больше, чем он, и не могу воспринимать родителем человека, которому даже сорок не исполнилось. Он для меня скорее как младший брат. Буг, Вардис и Холган, три младших брата.

– Я согласен с Гарном, – отвечает Буг.

– И я, – подтверждает Вардис. – Нельзя прятаться, пока твои соплеменники в опасности. Обороняться должны все.

За окном появляются первые жители, поднявшиеся с постелей. Многочисленные факелы проносятся мимо. Кто-то кричит, кто-то пытается отдавать приказы. Пусть мы и подняли боевую технику, но дисциплина желает оставлять лучшего. Стоило появиться настоящей угрозе, паника вытеснила все остальные чувства.

– Похоже, они уже в деревне, – говорю. – Нет времени пререкаться.

Бормоча проклятия, Холган идёт в кладовку за своим оружием.

Привязываю ножны к поясу, метательные ножи на грудь. Буг достаёт двуручный меч с явным удовольствием – похоже ему очень давно хотелось пустить его в ход. Вардис крепит два коротких меча крест-накрест за спиной.

В прошлый раз Фаргар увёл у нас скот, припасы и немногочисленные ценности, которые нашёл в домах, прежде чем их сжечь. Прошло совсем немного и мы не успели восстановить утерянное. Что у нас грабить?

Женщин в рабство.

Мужчин в рабство.

Этого вполне достаточно.

Выходим из дома. Мы с близнецами в стёганых доспехах из многослойной ткани с набивкой из пакли и шерсти марли. Следом выходит Холган, совсем без брони, лишь в лёгкой льняной рубахе на голое тело.

– Папа, ты с ума сошёл? – спрашивает Вардис. – Мы же тебе стальную броню сделали.

– Некогда её надевать, – отвечает.

Из соседнего дома появляется Грисель с арбалетом, следом за ней – её мама, тоже с арбалетом. Они кивают нам, мы киваем им.

Вдали кто-то яростно орёт.

Бежим к противоположному концу деревни, к нам присоединяются другие жители и вот уже целый поток несётся к тому месту, где звучал горн. Вокруг мечи и копья, факелы над головами. Толпа, испуганная, но желающая крови.

Вдали что-то горит, искры и пепел летают в небе.

– Смотрите! – говорит Вардис.

Стоит нам выйти на открытый участок, мы видим горящий дом. Пока только один, но дай пламени разгореться и оно перекинется на все ближайшие.

– Кто-нибудь, к колодцу за водой! – кричит Холган. – Надо потушить пожар!

Бежим дальше и постепенно упираемся в спины людей впереди. Никто больше не кричит, теперь толпа стоит в молчании.

– Пропустите! – говорит Холган и протискивается вперёд.

Мы с близнецами идём следом.

Вокруг лица людей, которые не понимают, что происходит. Они проснулись посреди ночи, схватили оружие и побежали оборонять деревню, но схватка завершилась прежде, чем они успели прийти в нужное место.

Перед нами – небольшое поле битвы. Четырнадцать мёртвых фаргаровцев, утыканных стрелами и болтами. Двое наших: Рагтун и Эмриц. Они жили в ближайших домах, поэтому выбежали первыми, чтобы держать оборону. Ещё одного мёртвого мы нашли на стене – Харадс. Его убили первым. Именно он стоял на посту и трубил в горн, заметив врагов.

Похоже,