Читать книгу "Срезанная ветвь - Андрей Валерьевич Скоробогатов"

ветвей Древа и обрезать лишние или заболевшие ветви. Такие, как эта.

— Твою ж… — выругалась дама.

— И чем же заболела наша ветвь? — осведомился Олег Евгеньевич.

— Она… — начал я, но диалог прервала скрипнувшая дверь в зал.

Высокая фигура не то в халате, не то в длинном плаще, мелькнула в проходе, уселась на последний ряд, послышался голос:

— С-сидите, с-сидите, — но было поздно.

Зал начал вставать, молча и синхронно. Господа в президиуме последовали примеру остальных в зале, хотя на лице Олега Евгеньевича отразилось недовольство, и он пробормотал:

— Его Величество же приказал сидеть, давайте не будем перебивать Эльдара Матвеевича. Продолжайте.

— Наш… этот мир пропитан магией. В нём существует высокий процент людей, способных к магическим действиям, нарушающим привычные законы физики, биологии. По правилам такой мир необходимо уничтожить.

— То есть в других мирах магии… как вы сказали, нет?

— Либо нет, либо в такой ограниченной форме, что не стоит и упоминать. Чаще всего я уничтожал миры, заражённые чем-то другим, в частности, людскими пороками. Но… на нашем мире я решил завершить карьеру, что могут подтвердить высокопоставленные члены нашего Общества.

— И давно вы здесь? — спросил Белоусов.

— С двадцать седьмого февраля. Помню, что мой реципиент стоял точно на такой же сцене в момент своего отчисления из ВУЗ… простите, из университета.

— И много вы уничтожили миров, юноша?

— Около двух сотен, насколько я могу помнить. Я помню более-менее хорошо только десяток последних жизней.

Посыпались ещё вопросы из зала: где расположен Бункер — этого я не знал, как я перерождаюсь, кто такие лифтёры, как устроены лифты и так далее. Спустя минут десять Олег Евгеньевич призвал к порядку:

— Господа, соблюдаем регламент. Зададите вопросы залу. Мы, собственно, вызвали Эльдара Матвеевича не только для того, чтобы он рассказал детали и подтвердил нашу старую гипотезу о Древе Миров. Нам важно мнение эксперта, который уже сталкивался с подобным явлением. Расскажите, что это за явление, к чему оно приведёт, как бороться, когда закончится…

— Честно — я наблюдал такое достаточно давно и могу лишь предполагать. Чаще всего я не доживал до фактической смерти мира. Точнее, до момента, когда Ветвь отсечена от Древа. Обычно отсечённая Ветвь уже лишена цивилизации, Земля уничтожена или физически, или хотя бы на уровне атмосферы и экосферы, и людей на планете почти не осталось. — У нас всё не так?

— Да, всё не так, — кивнул я. — То есть мир умирает лишь по одному из признаков, причём — не самому главному. По остальным — пока что всё более чем хорошо. Я и принял решение не уничтожать мир и пойти против воли Верховного Секатора, потому что мне впервые показалось, что это было бы неправильным решением.

— Так чем всё-таки вызвано это явление? Вашим появлением у нас? Какими-то вашими действиями?

Тут я задумался. Действия… Разумеется, самым очевидным и, в то же время, самым безумным ответом было бы наше вчерашнее занятие любовью. Хотя бы просто потому, что оно совпало по времени. Конечно, я уже думал об этом.

В зале раздались смешки. Вот же негодяи — подслушивают, подумалось мне. Нет, гипотеза, что акт любви, о котором мечтал мой реципиент, был первопричиной — выглядит слишком безумной. В прошлых мирах, которые мне приходилось убивать, мне очень часто приходилось совершать сакральное убийство какой-то важной персоны. Здесь же совершённое действие было практически прямо противоположное смерти — потому что любовь и смерть почти всегда лежат на противоположных чашах весов.

Но одно убийство я всё же совершил накануне. Убийство главного врага своего реципиента. Однако, и оно не вполне тянуло на подобное сакральное убийство — «Абиссинская школа познания» ну никак не тянула на структуру, управлявшую местным мирозданием и двигавшим местную историю. Вот если бы я прикончил Его Величество Николая Владимировича, или Его Величество вдовствующую уже пару столетий Елизавету Петровну…

Нет, дело не в этом. Дело совсем в другом, понял я.

И я озвучил то, в чём боялся признаться себе все эти недели.

— Я предполагаю, что после моего отречения от роли Секатора Бункер направил в реальность ещё одного. Другого Секатора.

Глава 32

Зал замер в молчании. Я выдержал паузу, сам пару секунд переварил сказанное только что, и продолжил.

— Наверное, он здесь уже несколько месяцев. Кого именно — я не знаю. За все мои жизни и промежутки нахождения в Бункере я никого из них не видел и слышал всего пару имён. Горемысл… Себастьян. Чан Уэй. Валерий. Это имена Секаторов других эпох, трудившиеся в других Суперстволах, из тех, что вспомнил. Их лиц я не знаю, мы никогда не встречались и не могли встретиться. Возможно, наняли их. Возможно — кого-то, чьё имя мне незнакомо.

— Вы не знаете их… почерк, например? — спросил кто-то с первых рядов.

— Не знаю. Кого-то убьют, это точно — сакральная жертва почти всегда необходима. Возможно, из руководства нашей державы, возможно, из руководства наших противников. Мне уже угрожали. Убили моего дела, убрали близкую подругу. Ольга — очень важное лицо в Бункере, и она, скорее всего, тоже здесь и как-то связана с этим.

Я сбавил обороты — ещё не хватало ввергнуть всех членов Общества в паранойю по отношению друг к другу. К тому же — я до конца ещё не был уверен в своей правоте.

— Но при этом вы ещё и говорите, что это может быть и не смерть мира, а что-то совсем другое, да? — раздраженно спросил Белоусов. — Вы точно не знаете сами, получается?

Я кивнул.

— Но катастрофических последствий для мира вот прямо сейчас не будет? И когда это закончится?

— Я не могу это предугадать. Даже если я и действительно помню подобное явление — то видел в последние часы и дни своей жизни.

— То есть — нам осталось всего несколько часов? Или дней?

Признаться, эти вопросы уже начали меня раздражать. Раздражать в том числе потому, что я сам не знал на них ответа.

— Не знаю, — чуть более твёрдо, чем нужно, сказал я.

— Хорошо, а у вас остались ключи от Бункера, или вроде того? — спросил Олег Евгеньевич.

— Увы, Секаторы не могут ни выходить в Бункер, ни даже самостоятельно перемещаться между Ветвями. Короткое нахождение в других Ветвях возможно, но вызывает губительное воздействие. Последний Лифтёр, с которым я поддерживал связь, больше вряд ли на неё выйдет.

— Ясно, — Олег Евгеньевич кивнул. — Что ничего не ясно. Итак, мы ещё раз выяснили, что юноша не опасен, ведь так?

Сосредоточенная женщина молча кивнула — видимо, именно она всё это время шарилась у меня в сознании.

— Также выяснили, что гораздо более опасен неизвестный нам скрывающийся в тени господин, который запросто может… вселиться в кого-то из нас.

В зале раздался ропот и ворчание. Тут я поспешил всех успокоить.

— Чаще всего Секатор — это человек-парадокс, копии которого есть в большинстве миров. Но при этом остававшийся в тени. Так что не думаю, что это кто-то публичный, или что это кто-то из Общества. И даже вряд ли кто-то российского происхождения. Насколько мне известно, я единственный в Основном Пучке реальностей Секатор занимался мирами с центральной ролью России в них.

— То есть вероятность, что он член Общества — крайне мала, — закончил мою мысль Олег Евгеньевич. — Ясно, ясно… Итак, у кого какие предложения?

С места крикнули.

— Драконы, блин! Спросите драконов! Они наверняка что-то знают.

— Драконов мы спрашивать не будем. Точка, — сказал Олег Евгеньевич. — У нас и у Тайной Полиции хватит ресурсов, чтобы найти эту личность самостоятельно, если она проявит себя. В крайнем случае — обратимся к Лиге или даже к Клике, потому что вопрос общемировой безопасности.

— А если он работает на Клику? Или на какую-то малоизвестную секту? — спросил Белоусов.

— Мы поручаем поиски иерархиям Анатолия Алексеевича и Василия Ивановича, — Олег Евгеньевич взглянул на Давыдова, своего соседа, а затем на одну из голограмм. — Уверен, они справятся с поиском. Эльдар Матвеевич, мы благодарны вам за ваш доклад, можете возвращаться на место. После заседания — задержитесь.

Я вернулся — после меня бегло и коротко обсуждали менее срочные и куда более приземлённые — по сравнению с катаклизмом — проблемы. Конфликт в Виннипеге, локальные войны в Африке, обустройство переданных Японией территорий, ликвидацию Абиссинской школы познания, гнездование драконов — тут я узнал, что яйцо уже снесено.

Слушать было интересно, но я начинал клевать носом — как-никак, я уже давно не спал.