Читать книгу "Ошибка маленькой вселенной - Сергей Котов"

существа чувствовал — он настоящий, не игрушка. «С какого же ты корабля, братец?» — Подумал он.

Живой и теплый якорек подарил ему очень важную вещь, которой не было места в Особом Супер-лицее — надежду. Его убеждали, приводили железные аргументы, доказывали, что лучше всего смириться. Что нет никаких шансов снова встретить сестренку, потому что она не могла выжить. Но вот он получил ответ: жизнь не всегда подчиняется математической логике вероятностей.

Якорек жил какой-то своей медленной и отрешенной жизнью. К себе в комнату он его забрать не мог — слишком велик был риск, что Консул разглядит его на камерах, и заберет во время очередного обыска. Он не мог так рисковать. Но и зарывать якорек на ночь в землю, в холодном и темном парке, казалось неправильным. Поэтому Тима построил небольшой домик для якорька в саду, и ходил навещать его по вечерам.

Хозяин якорька нашелся неожиданно — просто возник однажды ночью рядом с ним, в парке. Это был мальчишка, старше его года на два. Он рассказал, что якорек кто-то из воспитателей выбросил из окна его комнаты. И в доказательство предъявил свежие царапины на ноге, которые по размеру и форме были очень похожи на след от якорька. Сначала мальчишка хотел забрать сокровище, но потом почему-то передумал. В конце концов, они согласились на честный обмен. Тиме пришлось отдать самое дорогое, что у него было: монетку, которая сестренка подарила ему на день рождения, в последний год, когда они были вместе. Юкки сама нашла этот раритет с изображением Хранителя во время школьных раскопок, и очень им дорожила. Чтобы парнишка согласился на обмен, Тиме пришлось немного соврать. Он сказал, что монетка из коллекции одного знакомого из Белогорска, и что у него таких много.

А потом случился переворот в лицее.

Говорят, тот самый парнишка с монеткой сбежал в другой мир. Вообще-то, Консул для этого и собирал потенциальных койво со всего мира — чтобы кто-нибудь из них научился открывать дороги между мирами. Но, разумеется, под его контролем.

Консула и его приспешников судили закрытым судом; о том, что там происходило, доходили только противоречивые слухи. Как бы то ни было, никого из прежних воспитателей лицеисты больше не встречали.

После этого появился Оракул. Он собрал ребят, и честно рассказал, что к чему. И что они особенные, и что Лицей существует для того, чтобы они могли полностью проявить свои способности. И даже что то, что они не смогут быть по-настоящему счастливыми — когда ты счастлив, не нужны тебе никакие сверхспособности. Оракул дал возможность выбора: любой лицеист мог вернуться к прежней жизни. Взрослеть как все. Учиться. Получать обычные специальности, работать, приносить пользу обществу. Никто из ребят не ушел. Даже тогда, когда объявили о том, что они переселяются на Марс.

Лицей подготовил несколько выдающихся койво: среди них были супер-силачи; ребята, которые могли создавать защитные поля и перемещать предметы силой мысли. Были даже те, кто научился летать — просто так, без крыльев и самолетов. Но с ходоками было туговато. Даже самым талантливым перемещения между мирами не давались.

Так получилось, что именно Тима стал следующим ходоком. Это случилось после того, как Оракул в начале очередного семестра привез всех учеников в специальный питомник, где разводили ручных пум. Каждый лицеист, и Тима в том числе, выбрал там себе пушистого друга.

Спустя несколько месяцев, как-то ночью, Тима катался на спине Месси. Кот вырос достаточно большим для этого. Было очень здорово; они так увлеклись, что не заметили, как попали за пределы безопасной жилой зоны. Резко похолодало, потом, совершенно не ко времени — вдруг заалел восток. Они вышли на большую поляну, заросшую крупными белыми цветами, названия которых Тима не знал. Юкки собирала эти цветы. Они выпали из ее рук, когда она увидела брата.

— Когда же велик наконец привезут? — спросила Тоня за завтраком.

Тима и Юкки переглянулись.

— Еще вчера он должен был поступить на склад лицея, — ответил Тима, — я уточню, расскажу вечером.

— Так же ты говорил и вчера!

— Ну а зачем тебе велик, а, Тонь? — Вмешалась Юкки.

— Хочу по лесу покататься. У вас такая обалденная природа!

— Но это небезопасно, — развел руками Тима, — кататься можно, но по специальному треку, или по одобренной маршрутной дорожке. В лицее таких нет.

— А где есть? — Не сдавалась Тоня.

— Если хочешь, на выходных можем съездить на побережье. Там есть отличный парк с велодорожками! Мы тоже закажем велосипеды, и вместе покатаемся! — Предложил Тима.

— Я люблю кататься в одиночестве, — возразила Тоня, — толпой гонять — только весь кайф ломать.

Тима растеряно всплеснул руками.

Помолчали.

— Ребят, не поймите нас неправильно, — сказал Андрей, откладывая в стороны приборы, — у вас очень здорово. И сами вы классные. Нам очень нравится, правда. Но мы должны Димку спасти. Помните? Мы вообще из-за этого здесь и оказались. И наши родители с ума сходят там, дома. Об этом не так-то просто забыть.

— Родители, — сказал Тима, многозначительно переглянувшись с Юкки.

— Да, родители, — вспыхнула Тоня, — вот такие вот мы. Не железозадые супервоины, вроде вас, всех таких взрослых и самостоятельных.

— Они не железозадые, Тонь, — сказал Андрей после очередной неловкой паузы, — просто строят из себя взрослых, потому что так жить легче.

— Ребята, мы делаем все, что можем, — сухо ответил Тима; Тоня заметила, как он с силой сжал челюсти, играя желваками, — когда придет время, вас позовут. А пока наслаждайтесь нашим гостеприимством.

Уединиться на территории лицея оказалось не так-то просто. Казалось бы — максимальная близость с природой, уютные домики, приватность. Но не тут-то было: приглядевшись, Тоня начала замечать камеры, разбросанные по всей территории, и внутри корпусов. К ее ужасу и смущению, одну из них она обнаружила даже в душевой. Да и просто так, несмотря на кажущуюся свободу, они с Андреем без присмотра не оставались. В то время, когда Тима и Юкки были на занятиях, поблизости всегда оказывались какие-то лицеисты, которые вроде бы занимались своими делами, но то и дело бросали в их сторону внимательные быстрые взгляды.

В конце концов, Тоня нашла одно место, на самой границе зоны, где им разрешали гулять — там густой подлесок если не скрывал их полностью, то, по крайней мере, гасил звуки и не давал возможности читать слова по губам. Камера тут была всего одна, и Тоня испачкала ее глиной, как бы невзначай задев ствол дерева ладонью.

— Прямо этого нифига нигде нет. Но я чую: стопудово, нам нужен велик, — сказала Тоня, как только