Читать книгу "Бритва Оккама в СССР - Евгений Адгурович Капба"

дерьмо едва выбравшись за пределы Перу. Да что там — уже в кузове грузовика, который вез их к побережью, шпана и студенты — одинаково бестолковые, принялись наскакивать друг на друга и выяснять отношения, а в трюме сухогруза, каким они добирались до Никарагуа, дело едва не дошло до стрельбы…

Если бы не Гонзало — старый боевой товарищ, опытный борец с режимом и идейный марксист, на всей затее можно было ставить крест.На нем всё держалось, на его авторитете и энергии. Конечно, был еще Доминго, но Доминго родился на Гаити, и на «Сияющий путь», указанный Абимаэлем Гусманом и Великим Кормчим Мао, встал скорее от безысходности, чем по велению сердца. Гаитянин убивал людей на своем вшивом острове, сбежал оттуда, убивал людей в Боливии, а потом, оказавшись в горах Аякучо, примкнул к бригадам, ведущим борьбу с правительством Перу — и снова убивал. Кажется, ему было вообще наплевать на марксизм, ему нравилась война — вот и всё.

Эти двое поддерживали хотя бы видимость порядка среди молодого пополнения. Но как всё обернется, если придется вступить в реальный бой? Как поведут себя молодые разгильдяи во время акции? Карлос не собирался оспаривать приказы руководства организации, но считал, что ему могли бы выделить и более опытных бойцов. Черт возьми, даже радиопередатчиком умели пользоваться только он и Гонзало!

Сам план, переданный ему в запечатанном конверте, был прост как три соля: прибыть на остров, окружить лагерь, решительно ворваться, взять ситуацию под контроль, запереть писателей и студентов по домам, выйти на связь с правительством США и потребовать освободить представителей левой оппозиции, настоящих марксистов. Нужно было вытащить из-за решетки идейных товарищей, которые находятся в застенках у американских, перуанских, боливийский, колумбийских капиталистов. Список прилагается. Также прилагалось требование денег — три миллиона долларов на нужды перуанской революции. Доставить освобожденных товарищей нужно было вертолетом, на котором потом всем вместе и улететь. Среди заключенных, фамилии которых были в списке, имелось несколько человек с опытом пилотов-вертолетчиков, руководство всё предусмотрело. Наверное.

Даже убивать, возможно, никого не придется. Студентики и писаки могут просто подохнуть от голода и жажды, если капиталистические холуи промедлят. Это будет на их совести! Координатор операции — товарищ Вальдес — предлагал также выходить в эфир с кем-то из писателей, чтобы они рассказывали всему миру, в каких обстоятельствах находятся и кто именно организовал дерзкую акцию. Имелась даже возможность связи с крупнейшими радиостанциями, например — «Радио Свобода», «Би Би Си», «Общественное радио США», «Панамерикана Радио», «Эль Эральдо ди Мехико» и черт знает какие еще. Они такие материалы с руками оторвут — эксклюзив. А громкие имена писателей помогут радиожурналистам и слушателям поверить в происходящее…

Конечно, в таких делах без неожиданностей не обойтись. Карлос не боялся запачкать руки и был готов к потерям. Ему уже довелось пережить многое в бесчисленных стычках в нищих районах Аякучо, Апуримака и Хуанкавелики…

В общем — могла получиться действительно масштабная демонстрация силы и серьезности намерений бойцов «Сияющего Пути» — «Сендера Луминоса». Если бы команданте шел на миссию с проверенными ребятами, отчаянными бойцами из своего отряда. Но…

Сразу после высадки Карлос даже думал застрелить всех подчиненных и провернуть дело только лишь с Доминго и Гонзало, однако держать в узде и распихать по норам сотню человек из студенческого лагеря втроем — такое даже идейным борцам за революцию было не под силу. Нет, это можно было бы устроить, но только с помощью большой крови. Крови Карлос не боялся, и буржуйские сыночки и дочки не вызывали в нем ни капли жалости — но что, если погибнет какая-нибудь важная шишка? Кто тогда расскажет миру о Сияющем Пути?

Прямо перед высадкой, на борту какого-то то ли строительного, то ли технического судна Вальдес выдал ему пухлый конверт с фотографиями, картами и схемами, которые были сделаны совсем недавно. Планировка лагеря, внешний вид каждого дома, портретные съемки каждого из более-менее значимых личностей: преподавателей, писателей, организаторов. Студентов в расчет не брали — кому интересны студенты?

— Кто это? — перебирая фотокарточки, Карлос зацепился взглядом за лихую физиономию какого-то верзилы с каштановыми волосами.

— Это русский. Известный журналист. С ним могут быть проблемы: служил в армии, имел командировки в Афганистан, занимается расследованиями… Постарайся или найти к нему подход, или прострели ему ногу, — посоветовал тогда Вальдес.

— Прострелить ногу? — команданте еще раз внимательно глянул на фотографию.

Красивым парня с фото назвать было сложно, но обаятельным, мужественным — вполне. Грубоватые, как будто рубленые черты лица, рассеченная бровь, кривая ухмылка, загорелая дочерна кожа… Такие, наверное, и делали Русскую революцию, шли с маузерами и гранатами громить буржуйчиков и с серпом и молотом — строить первое в мире государство рабочих и крестьян… Которое теперь отошло от истинного коммунизма. С тех самых пор как умер Сталин!

Карлосу даже стало жаль, что они с этим русским оппортунистом и ревизионистом находятся по разные стороны баррикад. Такой товарищ явно помог бы делу лучше чем те обезьяны, которые корчат из себя грозных бойцов и фотографируются на «Полароид», принимая горделивые позы с разряженными автоматами наперевес…

Он вспомнил про слова Вальдеса очень скоро, буквально через сутки — вечером того самого дня, что они высадились на берег проклятого острова Исла де Мона. Как раз в тот момент, когда один из студентиков заметил огонь на башне полуразрушенного форта.

* * *

У меня было не так много времени, чтобы придумать несколько подляков для нежданных визитеров. К тому же стоило учитывать ситуацию совсем невероятную: а ну, как это чистая случайность? Может — бойскауты там какие-нибудь карибские, или учения, про которые не знали чинуши, согласовавшие проведение форума? Да, девяносто девять процентов вероятности и сама всевеликая Бритва Оккама были за то, что прибыли папуасы с автоматами по наши писательские души, но… Но убивать кого-то просто из подозрения? Нет уж, это без меня. А вот травмировать…

Есть ошибочное мнение что самым эффективным средством лишения боеспособности отряда противника является убийство как можно большего количества личного состава. Нет, нет и еще раз нет. Как показала теория и практика полковника Гериловича — лишив подвижности каждого третьего, или каждого четвертого врага можно быть уверенным — противник бой продолжать не сможет. Как минимум два человека понадобиться для транспортировки раненого или переломанного, еще один — для прикрытия… Если противостояние идет не совсем уж с фанатиками, которые готовы добивать легкораненых своих, то простая арифметика говорила о том, что сломанная или продырявленная нога выведет из строя куда больше врагов, чем пуля в голову.

Из этого — а еще из очень ограниченного хронометража — я и исходил, бегая по развалинам форта и лесным тропам с железяками, деревяшками и веревками. Большая часть из моих прибамбасов была рассчитана только и исключительно на идиотов, но учитывая приблизительное процентное соотношение матерых вояк и папуасов у потенциального противника — сработать должно было на отлично.

Нарубить мачете тонкие жерди в джунглях, прикрыть ими яму в подземелье форта, заложить и ветвями и листьями, присыпать песочком — и вуаля, первая ловушка на папуасов готова! Оставалось только распалить на башне костер, похватить один из нагло упёртых у мертвеца сундуков и со злодейским хохотом устремиться в джунгли. Да, хохот был беззвучным, и руки потирать не получалось — они были заняты, но злорадства в моей душе было полно. Потому как троп тут был не так чтобы много, да и опасаться, что длинноволосый команданте разделит свой отряд более чем на три части не приходилось: он-то идиотом точно не был! А моих задумок-придумок, подсмотренных в книжках про вьетнамских партизан, индейцев-майя и спецназ SAS на эти дорожки точно должно было хватить… Будет у них не боевой отряд, а дом инвалидов!

Потом, кстати, еще спасибо скажут!

* * *

За разведку отвечал Гонзало. Но тут вышло так, что едва увидев костер на башне, отребье из Лимы само назначило себя в авангард, и дергая затворы автоматов вприпрыжку и наперегонки побежало к форту. Гонзало, матеря их по-испански и по-индейски бежал следом. Карлосу оставалось только в бессильной злобе стискивать кулаки и метать из глаз громы и молнии на остальных подчиненных, которые готовились к маршу на лагерь. Задача был довольно простая — прийти в срок, застать всех будущих заложников во время торжественной