Читать книгу "Дети Времени всемогущего - Вера Викторовна Камша"

Дорогу покажет Жером.

– Слушаюсь, полковник! – почтительные слова и насмешка в глазах. Луи такой же. Маршал считает, это пройдёт. Во время войны. Значит – да здравствует война, и смерть папистам!

Лабри придержал жеребца, пропуская колонну мимо себя. Солдаты шли рысью, в хорошем порядке, никто не отставал, ни у кого не захромала лошадь, все были должным образом вооружены и одеты. Братья по вере, не раз проливавшие за Господа свою и чужую кровь, они были готовы к тому, что предстояло. Ветеран пяти войн, воин до мозга костей, Лабри мог по праву гордиться своим отрядом, и он им гордился. Собой полковник тоже был доволен – подобрать людей для столь важного дела непросто, но он не ошибся ни в ком. Недельный марш через горы это подтвердил.

Нахлынувшее раздражение понемногу стихало, уступая место уверенности, что приказ маршала Танти будет выполнен с блеском. Нельзя позволять королю заключать мир с еретиками, нельзя оставлять молодёжь без дела. Праздность для души человеческой страшнее вражеских армий и злее чумы. Не зря Господень Молот[19] называл безделье ржавчиной, разъедающей железо, и гнилью, подтачивающей стропила…

Сухие знакомые хлопки донеслись из-за очередного холма, за которым скрылся авангард. Привычные ко всему ветераны не попёрли вперёд и не заметались, как бараны, а замерли, ожидая приказа. Солдаты своё дело знали, как и офицеры. Капитан Пивонé обернулся и поднял руку, Лабри кивнул. Вооружённые лучшими виттскими аркебузами стрелки стремительно спешились и рассыпались по сторонам, беря на прицел ближайшие склоны. Остальные ждали, стискивая рукояти шпаг и беспокойно оглядываясь.

Новый залп не заставил себя ждать, его слитность и мощь подсказывали – бьют свои, авангард. В ответ раздалось несколько разрозненных выстрелов. Лабри неторопливо поправил пороховницу, погладил коня и шагом направился в голову колонны. Пусть видят, что ничего особенного не произошло. Полдюжины стрелков в холмах – не повод махать руками и скакать галопом, но кто же всё-таки стрелял? Гарнизонный дозор, кознями дьявола оказавшийся на дороге? Или, того хуже, засада? Задержали в этой узости и сейчас окружают колонну, чтобы обрушиться сверху? Если Крапу с его перчатками не озаботился проверить, ему будет очень невесело. Очень.

Крапу озаботился. Не успел полковник обогнуть предательский холм, как прискакал молодой Шетэ и доложил о том, что авангард обстрелян.

– Сколько их, Роже? – для порядка уточнил Лабри, не столько желая знать, сколько проверяя графа.

– Пять или шесть аркебуз и несколько арбалетов. Солдаты стали стрелять в ответ, а два десятка сейчас обходят засаду.

– Потери есть?

Сын покойного друга нахмурился:

– Убит один, и ранено двое. Господин полковник, мне очень жаль, но ранен проводник.

– Тяжело?

– Боюсь, да.

То, что вырвалось из уст полковника, вряд ли бы понравилось пастору, но тот отвечал всего лишь перед Господом, а Матье Лабри ещё и перед маршалом. Малыш Шетэ потупился, словно был виноват. Матье потрепал его по плечу и, плюнув на осторожность, поскакал к авангарду.

Жером лежал на земле, рядом скрючился солдат, над которым хлопотал Дени-мясник, лет десять подменявший убитых или сбежавших лекарей. Крапу и двое офицеров замерли возле мёртвой лошади, вглядываясь в молчащие заросли. Громко, словно перед грозой, трещали цикады.

– Откуда стреляли? – осведомился Лабри. Крапу носил поганые перчатки, лез не в своё дело и слушал не маршала и мадам Иоанну, а Луи, но в том, что случилось, был неповинен.

– Оттуда. – Граф махнул рукой и поморщился, на колете расплылось тёмное пятно, которое могло означать лишь одно.

– Вы ранены?

– Царапина… Стрелки удрали, не дожидаясь, пока их окружат. С другой стороны холма их ждали лошади. Сержант Клеро нашёл следы.

– Куда смотрел боковой дозор? Они вообще живы или нет?

– Неизвестно. Донесений от них не поступало. Я отправил на поиски Матý. Дал ему два десятка солдат и отправил…

Всё верно и держится молодцом, но от царапины таких пятен не бывает.

– Покажите рану!

– Она перевязана, – запротестовал Крапу, – мне бы не хотелось вновь снимать и надевать колет. Клянусь честью, ничего страшного! Бок задело.

– Вам виднее, – напросившийся в поход граф не так плох, как казалось, а от вышивок и оборок война отучит. – Что с проводником?

– Две пули. В плечо и в грудь. На ладонь ниже сердца… Я мало в этом разбираюсь, но…

Лабри разбирался лучше, но толку от этого было немного. Опыт подсказывал, что больше Жерому никого через горы водить не придётся. Вздох Мясника лишь подтвердил неутешительный вывод.

– Час протянет, – объявил самозваный лекарь, бросая наземь что-то измазанное в крови и вырывая у стоящего рядом солдата кусок полотна, – ну да все там будем, а этому ещё повезло! За святое дело прибили, так что спасётся… Да не дёргайся ты! Будешь подыхать, скажу…

Мясник колдовал над солдатским предплечьем, а проводник глядел вверх, на зависших над отрядом коршунов, и было их до странности много. Ничего, лошади да пары двуногих для начала хватит, а потом могут лететь к монастырю. Лабри перешагнул через ещё живого Жерома и нагнулся над лежавшим чуть дальше мертвецом. Ему не почудилось – в шее покойника торчал арбалетный болт. Такой же швырнул в пыль Мясник.

– И здесь тоже. – Догадливый Роже тронул сапогом труп лошади. Бедная животина получила две пули и болт. – По проводнику били.

Нужно было надеть на онсийца плащ и колпак, ну да все мы задним умом крепки. Уповайте на Господа и готовьтесь к худшему, но болты… Два из трёх – грубая деревенская работа. Ополченцы?

Вверху зашумело, раздались голоса и шаги, шорох осыпающихся камешков.

– Господин полковник, вернулся Мату. Они встретили дозор, все целы.

– Вижу.

Ни убитых, ни раненых, но морды кислые. Боятся если не Господа, то полковника. И правильно боятся.

– Говорите. Быстро и самое главное.

– Парням не повезло, – закрыл грудью провинившихся Мату, – пришлось обходить склон… Я там был, по откосу в самом деле не пройти. Выстрелы раздались, когда дозор был по ту сторону гряды. Пока повернули, пока карабкались вверх, еретики успели уйти, но их удалось разглядеть. Это не военные.

– Там были местные, – вмешался командир разъезда, – и ещё двое, в колетах и шляпах…

– А кони?

– Кони тоже разные. Спасением клянусь, не солдаты это.

Если не солдаты, то кто? Проводник говорил, в Альконье не охотятся. Контрабандисты? Но зачем им стрелять?

– Дени, проводник может говорить?

– А что ему сделается… Хуже не будет.

– Жером, кто в тебя стрелял?

– Коршуны. – Глаза раненого, не моргая, шарили по небу. – Сеньор… не бросайте меня здесь… За холмами бросьте! Где хотите… Только не здесь…

– Тобой займётся твой свояк, – пообещал Лабри, – где его искать?

– Недалеко… Прямо…