Читать книгу "Четвертое правило дворянина - Александр Герда"

он привык к подобному времяпровождению. Любил посидеть перед тренировкой наедине со своими мыслями, любил когда входил тренер и он в этот момент открывал глаза, а затем поднимался на ноги. Привычка — страшная сила.

Вот только что-то сегодня его тренер задерживался. Маркиз посмотрел на большие электронные часы, которые висели на стене и нахмурился. Кенджи Ватари никогда не позволял себе опаздывать больше чем на одну минуту — он или проводил тренировку, или нет. Судя по часам, он должен был войти в этот зал пятнадцать минут назад, но его не было.

Явно что-то не так. Нужно ему позвонить, может быть что-то случилось? Скорее всего, японец не мог опоздать так сильно без достаточных на то оснований.

Тит Федорович поднялся на ноги и в этот момент дверь в спортивный зал открылась. Увидев вошедшего человека, Теряев обомлел и его бросило в жар. Мягко, как рысь, на спортивный мат шагнул тот, кого он так сильно ненавидел и совсем недавно пытался убить.

— Добрый вечер, Тит Федорович, — поприветствовал его мальчишка и на его наглой роже появилась самодовольная улыбка. — Судя по вашему лицу, вы немного удивлены тем что я здесь?

— Удивлен — это не совсем подходящее слово, чтобы описать мои чувства по этому поводу, — сдержанно ответил Теряев, а в это время в его голове лихорадочно проносилось множество мыслей.

Какого черта этот сукин сын здесь делает? Какого черта его пропустила сюда охрана? А еще его интересовало что вообще происходит в данный момент и почему Соколов в кимоно?

Он с надеждой посмотрел на дверь, ожидая, что сейчас сюда ворвутся его люди и накажут этого самоуверенного виконта. Тит Федорович даже лично поучаствовал бы в этом процессе, например, вырезал бы эти наглые глазенки, которые сейчас смотрели на него с презрением.

— Вы думаете сейчас кто-то придет? — спросил Соколов, проследив за его взглядом, а затем небрежно махнул рукой. — Напрасно. Кенджи Ватари сегодня не будет. Он решил взять выходной, поэтому позвонил мне днем и попросил провести с вами тренировку вместо него. Вы же знаете этих пожилых людей, вечно у них какие-то странности в голове. Даже у японцев.

Ситуация резко выходила из-под контроля. Что сейчас плетет этот малолетний ублюдок? Что значит он проведет тренировку?

— Учитывая последние обстоятельства, я не смог ему отказать и согласился, — продолжал тем временем Соколов, делая несколько шагов в его сторону. — Правда, пришлось объяснять вашим охранникам, почему вместо японца сегодня с вами буду заниматься я, но моим людям это удалось. Так что, ваши ребята прониклись и кое-кто из них даже остался в живых.

В этот момент наглая улыбка медленно сползла с лица мальчишки и его глаза стали черными как угли.

— Ты хотел дуэли, маркиз? Я к твоим услугам.

Теряев отпрыгнул назад и повесил на себя Каменную плоть. Его кожа мгновенно стала темно-серой. Вслед за этим пришел черед Лозового стража, после которого вокруг маркиза появилось нежное зеленое свечение. Теперь он защищен от физического и магического воздействия. Вот только что-то выражение лица Соколова ему не понравилось — такое ощущение, что тому было плевать.

— Неужели ты думаешь, что тебе это чем-то поможет, маркиз? — процедил тот. — Я пришел за твоей жизнью и смогу сделать это и без помощи магии, даже с учетом того, что твои защитные заклинания слишком слабы против моих.

— Да заткнись ты уже! — Теряев не выдержал и бросился на этого самодовольного виконта, желая только одного — схватить его за глотку и почувствовать, как хрустят сломанные шейные позвонки.

Однако когда маркизу казалось, что он уже достиг своей цели, произошло нечто странное — его тело будто замерло. Всего на мгновение, но этого оказалось вполне достаточно, чтобы его потряс мощный удар в грудь, от которого он впечатался в зеркальную стену.

Тит Федорович упал на мягкий мат и из его рта вырвался тяжелый вздох, который тут же сменился хрипом. Впервые в жизни он испытывал нечто подобное. Сам он не раз бил людей и смотрел, как они скручиваются в бублик, пытаясь избежать его ударов, но вот его самого никто не бил.

Он даже понятия не имел, что человека можно ударить так, чтобы тому показалось, будто его грудная клетка треснула, а все ребра одновременно сломались. Во всяком случае, у него ощущения были примерно такими. Это с учетом того, что на нем висела Каменная плоть, а если бы ее не было? Соколов — ты кто или что такое???

Он поднял голову и в этот момент мальчишка схватил его за грудки, мощным рывком поставил на ноги, а затем нанес сокрушительный удар в лицо, после которого маркиз почувствовал резкую боль, а из глаз брызнули слезы. Соколов отпустил его и он без сил упал на маты.

— Теряев, что-то боец из тебя совсем плохой, — перед глазами плыли красные круги, а голос виконта приходил откуда-то издалека. — Мне говорили, что всю грязную работу ты привык делать чужими руками, но я даже не подозревал, что все настолько плохо. Даже неинтересно с тобой. Как тебе тренировка? Судя по твоему виду, в полный контакт Кенджи Ватари с тобой не работал, а зря. Ты настолько смешон, что это даже дуэлью нельзя назвать.

Маркиз открыл глаза, посмотрел на лужу крови, которая натекла с его разбитого лица на мат, а затем взглянул на нагло улыбающегося мальчишку. Неужели он не может придавить этого таракана? Он заревел и бросился на Соколова, но в этот момент время остановилось.

Последнее, что Теряев увидел в своей жизни, это искаженное от злости лицо виконта и летящий ему в висок кулак. Картинка перед его глазами погасла. Еще мгновение откуда-то издалека приходил тихий звенящий звук, а затем пропал и он. Наступила тишина.

* * *

В Костромское княжество выехали рано утром. Как обычно, возле Департамента нас ждал служебный «Мангуст», вот только на этот раз присутствовал еще и Гринев. Аншеф приехал, чтобы лично проводить нас и пожелать удачи. Вот только на самом деле его присутствие лишь добавило общей напряженности.

Если уж сам Василий Денисович приехал нас подбодрить перед отъездом, то задание и в самом деле будет непростым. Хотя, это и без него было понятно — лично я ничего хорошего от центров источников этой некромагии не ждал. Думаю, остальные придерживались аналогичной точки зрения.

Единственное, что радовало во всей этой ситуации, это то, что перед этой операцией