Читать книгу "Любовь и баксы - Борис Седов"

- Нет, - улыбнулся Артур, - у нас ведь как… Молчание - не золото, а жизнь. А болтание языком - смерть.

- Строго, - Лина понимающе поджала губы и вдруг зевнула: - А я не выспалась…

- Тогда можем сделать так, - Артур озабоченно нахмурился. - Как приедем, ты отправляешься спать, а я занимаюсь…

Он был настороже и поэтому ловко убрал ногу, на которую собралась наступить Лина.

- Давай наоборот, - предложила Лина. - Спать будешь ты, а чахнуть над златом - я. Идет?

* * *

Большой стол в гостиной Артура был раздвинут и покрыт полиэтиленовой пленкой. У стены громоздились покрытые пылью три ящика, шесть свертков и два рулона. Только что вышедшая из душа Лина встряхнула влажными кудряшками, критически посмотрела на то, что она назвала багажом, и, вздохнув, сказала:

- Ничего эти мужчины не могут…

- Зато женщины могут, - ответил Артур. - Тряпка под раковиной.

И быстренько прошмыгнул в ванную. Лина, усмехнувшись, посмотрела ему вслед и сказала:

- А ты быстро обучаешься, Артур! Знаешь, что тебе не поздоровится после таких реплик. Но я выше этого и пока что пощажу тебя.

Она прошла на кухню, нашла под раковиной тряпку, набрала в большую кастрюлю воды и, засучив рукава просторного артуровского халата, который был на ней, принялась за дело.

К тому моменту когда Артур вышел из ванной, все ящики, свертки и рулоны были аккуратно протерты влажной тряпкой и на них не было ни пылинки.

- Кр-р-расота! - воскликнул Артур и опасливо покосился на Лину.

- Конечно, красота, - согласилась с ним Лина. - Вы, мужчины, только на то и способны, чтобы громоздить горы трупов и отнимать друг у друга шкуры мамонтов и заостренные кости.

- И еще самок, - добавил Артур.

- Правильно, - снова согласилась Лина. - Правда, меня вы ни у кого не отнимали…

- Здрасьте! - Артур удивленно посмотрел на нее. - А как же стая голодных самцов в отделении милиции? Ведь если бы я… Ладно, не хочу напоминать тебе об этом. А вообще ты, Лина, молодец. Я, как тупой и нетерпеливый самец, конечно же, не стал бы стирать с этих ящиков пыль.

- Ну не такой уж ты и нетерпеливый… - тонко улыбнулась Лина.

- Это смотря в какой ситуации, - вывернулся Артур, - однако по программе у нас теперь чай, поэтому пойдем на кухню. А уж потом…

- Оно конечно, - Лина с сожалением посмотрела на ящики, - но можно было бы объединить чай и вскрытие ящиков… А вот если бы там была лампа с джинном!

- Наверняка ее там нет, - вздохнул Артур, - зато у меня есть бутылка с джином. Вы оценили тонкость каламбура?

- А… - Лина, вздохнув, махнула рукой, - каламбур. У нас в университете ходила поговорка: калом бур, но телом бел.

- Фу, какая гадость! - явно передразнивая Лину, сморщился Артур. - Ох уж мне эти университетские…

Быстро выпив по чашке чаю с вареньем, они направились в комнату. В дверях Артур резко остановился, и Лина, натолкнувшись на него, удивленно спросила:

- Что такое?

При этом ее руки сами собой легли на грудь Артура, а он обнял ее за плечи и тихо сказал:

- Да так…

Лина заглянула ему в глаза. Артур медленно склонил голову. Сердце Лины забилось учащенно, и она, прижавшись к Артуру, поцеловала его в губы. Руки Артура сжали ее плечи, и Лина почувствовала, что еще минута - и все сокровища могут отправляться к чертям. Понимая, что именно сейчас этого допускать нельзя никак, она слабыми руками оттолкнула Артура и прерывающимся голосом сказала:

- Маньяк. Насильник. Казанова. Поручик Ржевский.

Артур открыл глаза и, улыбнувшись, ответил:

- Ты мне так льстишь… Это, знаешь ли, развращает.

- Да, чуть не забыла. Еще развратник.

- Ах!.. Как сладки твои речи! Говори еще… Лина засмеялась и сказала:

- Ну пойдем, пойдем. Там злато-брильянты валяются.

Войдя в комнату, Артур с фомкой в руке подошел к сложенному у стены добру и, примерившись, легко поднял объемистый ящик. Поставив его на стул рядом со столом, он вонзил фомку в щель между стенкой и крышкой ящика.

- Начнем, пожалуй! - оперным голосом провозгласил он и нажал на фомку.

Раздался протяжный скрип, и крышка отскочила.

Под ней оказалась грубая холстина, плотно прикрывавшая содержимое. Артур отложил фомку и начал осторожно разворачивать тряпку.

Лина затаила дыхание.

Наконец тряпка была убрана, и комната озарилась сверканием наполнявших ящик драгоценностей.

- Ур-ра! - закричала Лина.

В ящике действительно были и золото, и брильянты, и изумруды, и серебро, и многое другое, радовавшее глаз и сердце, но беспорядок, в котором все это находилось, говорил о мрачной истории сокровища.

Дорогие и ценные вещи обычно вызывают к себе определенное отношение, которое выражается в том, что с этими вещами обращаются бережно, отдавая дань их ценности и труду, которым они были созданы. В каждой по-настоящему красивой и ценной вещи виден мастер, человек, который ее сделал. Он вложил в эту вещь частицу самого себя, своей жизни, и этим продолжился после того, как его земной путь был окончен.

Драгоценности всегда занимали особое место в жизни людей, их берегли, помещали на лучшие, самые видные места, надевали на себя, они привлекали взгляд, украшая и возвышая, но потом приходили другие люди, для которых эти вещи были лишь средством платежа за сомнительные блага, лилась кровь, хозяева этих вещей превращались в мертвецов, а сокровища грубо сваливались в ящики и мешки, словно топливо для очага, над которым в грязном закопченном котле варится зелье примитивных удовольствий и сиюминутных пошлых радостей.

- А вот посмотри-ка на это, - сказал Артур, криво улыбнувшись.

И он достал из ящика сверкающее изумрудами ожерелье.

- Красиво?

- Ой, красиво! - восхитилась Лина.

- А ты посмотри повнимательней.

И Артур, повернув ожерелье, поднес его к глазам Лины.

Лина присмотрелась к тому месту, на которое указывал Артур, и спросила:

- Что это?

К одной из подвесок, украшавших ожерелье, прилипло что-то черное, засохшее, и, посмотрев повнимательней, Лина разглядела несколько завивавшихся волосков, торчавших из этого странного пятна.

- Волосы… - прошептала она, и улыбка сползла с ее лица.

- Да, волосы, - кивнул Артур, - а то, к чему они прилипли - кровь.

Лина, широко раскрыв глаза, смотрела на ожерелье.

- Да, где золото, там и кровь…

- А знаешь, - сказал Артур, обнимая ее за плечи, - я ведь до последнего момента не позволял себе поверить, что в ящиках золото-брильянты. Жизнь научила.