Читать книгу "Закон Чернобыля - Дмитрий Силлов"

Но я каким-то чудом успел среагировать и подставить под удар деревянный приклад автомата!

Раздался треск – и половина расколотого приклада отлетела в сторону, а в меня уже летел второй удар, кулаком в лицо, который я еле успел отбить.

Бросив искалеченный автомат, я защищался от града ударов, мысленно отмечая про себя, что никакая девушка не умеет бить с такой силой и скоростью. Да и вряд ли даже хорошо тренированный мужик сможет повторить подобное.

Я в рукопашном бое не новичок, но впервые видел, что можно молотить руками и ногами словно из пулемета. Какой там до «Бритвы» дотянуться, какой там контратаковать – только успевай прикрывать жизненно важные точки, в которые Касси и метила…

Касси ли?

Понимание, что это не она, пришло после десятка мощных плюх, которые я чудом, на рефлексах смог отбить. Касси при жизни была девушкой, пусть тренированной, умеющей эффективно убивать, но все-таки человеком. А сейчас меня пыталось превратить в фарш что-то совершенно иное, дерущееся круче любого мужика. Очень похожее на мою любовницу – но точно не она.

Впрочем, особых преимуществ мне это знание не дало. Зато я осознал другое – еще несколько секунд такой молотилки, и я точно пропущу один из ударов. И это будет конец, так как следом посыплются другие, от которых я уже не смогу защититься…

Решение пришло спонтанно, как это всегда бывает в скоротечном бою. Я просто ринулся вперед, прямо на удар в лицо, понимая, что на встречном броске не успею его заблокировать. Лишь голову слегка отклонить смог, потому кулак Касси не разнес мне нижнюю челюсть на фрагменты, а лишь съездил по зубам, отчего мой рот тут же наполнился кровью, хлынувшей из травмированной губы.

И это было хорошо!

От вкуса крови я зверею. Адреналин шибает в голову словно молотом, отбивая напрочь мысли, чувства, эмоции, все, что отличает нас от животных. Остается лишь инстинкт выживания, суть которого можно обозначить одним коротким предложением – или ты, или тебя!

Я сшиб Касси массой, сбил с ног, повалил, даже ударил пару раз в нереально красивое лицо – но все было тщетно. Я словно по каучуковому мячу долбил. Странное ощущение, ирреальное. Глазами видишь, что человека бьешь, а толку ноль. Точеный нос вроде вмялся в череп – и тут же вернулся назад точно таким же, каким был, даже капли крови из ноздри не брызнуло!

А потом я ощутил, как две стальные руки сомкнулись на моей шее. Тонкие, но невероятно сильные пальцы передавили сонные артерии, сдавили трахею. И по тому, как они давили, уже было понятно – оторвать их от себя не получится, разве только вместе с горлом…

И тогда я ударил.

Туда, куда любой нормальный, цивилизованный человек без специальной подготовки никогда не ударит. В пах-то врагу с ноги долбанет далеко не каждый, даже если его жизни угрожает серьезная опасность. А со всей силы воткнуть большие пальцы рук в красивые, широко распахнутые глаза – это даже мне оказалось непросто… И вовсе не потому, что я преодолевал какие-то психологические барьеры, просто глаза те оказались на редкость прочными, гораздо тверже глазных яблок обычного человека.

Но я все же справился. Навалился всем весом, напрягая при этом шею, чтобы не быть задушенным тут же, выигрывая этим у монстра драгоценные секунды, – и надавил из последних сил.

Оба моих больших пальца одновременно почувствовали, как под ними словно лопнула толстая пленка, после чего они сразу же погрузились в глазницы до половины. Но я продолжал давить – туда, дальше, чувствуя, как хрустят под моими ногтями слезные кости, выкручивая кисти, чтобы засунуть пальцы как можно глубже, иначе – все. Иначе туман беспамятства, поплывший перед моими глазами, через мгновение станет кровавым, и это будет последнее, что я увижу в этой жизни…

Я уже плохо соображал, что там происходит подо мной. Какая-то тварь визжала совершенно нечеловеческим голосом, пытаясь вырваться из-под моего тела, но я прижимал ее весом к полу и давил, давил, давил…

До тех пор, пока она не перестала дергаться. И лишь тогда я позволил себе вырвать пальцы из ее глазниц и схватиться за горло, которое решительно отказывалось пропускать в легкие новую порцию воздуха.

Все-таки хорошо, когда тебя натаскивают специалисты, знатоки своего дела. Причем тренируют так, как и не снилось гражданским в спортивных секциях. Например, что нужно делать, если тебя решили повесить, но веревка оборвалась, а дышать ты не можешь? И помочь некому. А трахея помята и мгновенно отекшие ткани шеи дополнительно сдавили ее и не дают дышать?

Спасибо моим инструкторам Французского легиона, которые давным-давно сначала плотно проинструктировали меня, заставив заучить методичку под названием «Самореанимация», а потом однажды ночью, когда я спал, навалились, дали по башке, чтоб я не рыпался, сунули в заранее подготовленную петлю и отпустили. Постояли, посмотрели, как я дергаюсь, дождались, пока перестану, а потом сунули в ослабевшие пальцы нож.

Жить захочешь – воскреснешь. Я тогда уже одной ногой был на том свете, но нога – не рука, которая была еще на этом. И она, каким-то чудом поднявшись вверх, полоснула по веревке.

А потом я лежал на холодном деревянном полу и, собрав последние силы, обеими ладонями вдавливал внутрь помятое горло. Отпускал – и вдавливал вновь чуть не до позвоночника, до тех пор, пока не зашелся в кашле и блевотине. И когда я корчился на том полу, всасывая в легкие вместе с воздухом собственный полупереваренный ужин и вновь выкашливая его, где-то там, наверху, надо мной раздался равнодушный голос:

– Экзамен сдан, солдат.

И следом монотонный, удаляющийся стук каблуков по дощатому полу…

Бывает так, что воспоминания из прошлого накрывают словно горячей волной, будто ты вновь оказываешься там, в том времени, в той жизни, которая за давностью лет уже кажется не твоей. И сейчас я снова лежал на полу, массируя горло и не совсем понимая, где я – в своем прошлом или в настоящем, в котором все еще существую лишь потому, что такое вот у меня было прошлое…

На этот раз я не блевал, наверно потому, что нечем было – ел я очень давно, и все, что сожрал, организм уже успел сжечь, а на пустой желудок блюется неэффективно. Так, отрыгнул немного желчи и, встав на корточки, протолкнул в себя вдох – хриплый и мерзкий на слух, словно стон умирающего.

Но я был жив, а тварь, что пыталась убить меня, сдохла. Наверно…

Я вдохнул еще раз, глянул на нее и понял – нет, ошибся я.

Касси лежала тихо-тихо, будто мертвая, а ее вытекшие глаза, расплывшиеся по щекам белесо-синей жижей, медленно, но верно затекали обратно в глазницы. Монстр явно регенерировал, совершенно не собираясь умирать.

Такой расклад меня совершенно не устраивал. Хоть и было у меня сил всего ничего, но я собрался, усилием воли выдернул из ножен «Бритву», подполз к Касси, замахнулся, ударил…

Но удар не достиг цели.

Монстр внезапно резко поднял руку, схватил меня за запястье и сжал его так, что я выронил «Бритву»…