Читать книгу "Академия мертвых душ - Матильда Старр"

Я шагнула внутрь, аккуратно прикрыла за собой дверь, и проскользнула к окну. Осталось найти кирпич и пилочку. С этим я тоже справилась, хоть и не без труда. На нажатие кирпич не реагировал, мне пришлось хорошенько его пнуть, чтобы он медленно, словно нехотя, пошевелился.

Не буду говорить, что осталось от моих ногтей после того, как я выковыряла чёртов кирпич из ячейки. Пилочка оказалась на месте, а ещё рядом обнаружились медальон и перстень, явно старинные, потемневшие от времени. Они завораживали, притягивали взгляд, почти гипнотизировали. Оставить их там не представлялось возможным, поэтому я быстро цапнула свою находку и сунула в карман: потом разберусь.

Решётка и правда была хорошенечко подпилена. Выглядело это так, словно закончить работу – раз плюнуть, и я с энтузиазмом принялась за дело. Прошёл, наверное, час, пока я поняла, что сделать это не так уж и легко. Я давила на пилочку изо всех сил, елозила по металлической поверхности так, что у меня уже болели руки, плечи, шея, и вообще, кажется, всё болело, а оно не поддавалось. Солнце уже начало садиться, и я была почти в отчаянии. Ещё немного – и меня хватятся, а главное – закроется магазин, и все мои усилия пойдут прахом.

– Ну, давай же! – рявкнула я на решётку и особенно сильно надавила. Послышалось тихое гудение, и она выпала. Только сейчас я могла увидеть, что за годы (или всё-таки столетия?) она успела изрядно поржаветь, и даже эту относительно мягкую ржавчину я пилила так долго. О чём вообще медведь думал, когда посылал меня сюда? Этот тип что, считает, что я Суперженщина? Но ругать медведя было некогда – успею, когда вернусь. Ох я ему и выскажу…

Я ухватилась за каменный подоконник и, цепляясь ногами за выступы в кирпичной кладке, легла на него животом. Еще пара движений, и я буквально вывалилась наружу. Вскочила и огляделась по сторонам. Кругом было непривычно тихо и пусто. Ну конечно: все ведь заперты в Академии. И всё же, идти через двор, пустынный, словно вымерший, было жутковато.

На площади, где находились лавки, было так же пусто, и только сейчас я запоздало подумала: а ведь магазины-то наверняка закрыты! Студенты же заперты, продавать некому. Но не разворачиваться же обратно теперь, когда я почти у цели. Я подошла к потухшей витрине и, почти ни на что не надеясь, просто для очистки совести, толкнула дверь. Она была открыта. Более того – и в самом магазине горел тусклый свет, а продавщица с жутковатым макияжем сидела в углу и листала какую-то старинную книгу. Увидев меня, она спрятала книгу под прилавок и растянула губы в дежурной улыбке.

– Добрый вечер, – проговорила она, а я поёжилась. Сейчас, в полутьме, рот, накрашенный алой помадой, на бледном лице смотрелся как зияющая рана. – Разве вас не заперли?

Да уж, слиться с толпой у меня точно не получится. Потому что никакой толпы нет. Всё моё существо кричало: беги! Беги отсюда сейчас же! Но я заставила его заткнуться. Бояться нечего – это ведь просто игра света. Я должна быть храброй. По крайней мере, ради Майка.

– Меня отпустили, ненадолго. Я тут по делу.

Она улыбнулась ещё шире, и от этого стала выглядеть ещё более жутко.

– Платье? Сумочки? Украшения?

– Нет, я хотела спросить. Несколько дней назад к вам не заходил парень?

– Парень? – продавщица вроде как задумалась. – У нас тут обычно девушки. Парни к нам не ходят.

– Именно. Поэтому вы должны были его запомнить. Высокий такой, тёмненький, симпатичный. Он потом пропал, и я думала… может, пришёл сюда не один, может с кем-то? И вы запомнили?

Женщина испуганно посмотрела на дверь.

– Не здесь же о таком говорить, – сказала она тихо. – Пойдём.

Значит, что-то знает! Может быть, мне удастся выяснить даже больше, чем я рассчитывала. Воодушевлённая этой мыслью, я зашагала туда, куда она указала своим тощим пальцем. Там, за роскошной портьерой, пряталась дверь. Продавщица открыла её ключом, дверь заскрипела.

– А что у вас здесь… – начала спрашивать я, но договорить не успела: в глазах потемнело и я поняла, что куда-то падаю.

Глава 35

Когда я пришла в себя, первое, что почувствовала: холод и сырость. Глаза резало, словно туда насыпали песка. А ещё – звук. Знакомый, но ужасно неприятный, он казался невыносимым, от него буквально разрывалось сердце.

Я сделала над собой усилие и открыла глаза. Тусклый свет больно резанул.

– Где я?

Голос не слушался. Эти слова я просипела. Откашлялась и повторила вновь:

– Где я?

Звук на какое-то время прекратился, и только сейчас я поняла, что это был плач.

– Там, где тебе не стоило оказываться, – раздался резкий голос.

Это точно не был голос размалёванной продавщицы.

Я повернулась и увидела девушку. Спутанные волосы, лихорадочно горящий взгляд, страдальчески искривлённые губы и… мантия. Наверное, когда-то она была серебристо-белой, но сейчас выглядела просто грязной. Следующее, что я заметила, тяжёлые браслеты на руках. Цепь от этих браслетов была прикована к стене, ужасно похожей на стены подвала, которые я мыла много раз. Я огляделась и в ужасе застыла.

Это и был подвал, сырой и мрачный.

Огромный подвал, в несколько раз больший, чем магазин, под которым он вроде как находился. Изъеденные временем каменные стены местами покрылись плесенью. Окон не было, ни одного. Тусклый свет, что вначале меня ослепил, словно висел в воздухе, спертом и холодном. Где-то капала вода, но пол был ровным, гладким, сухим. И ледяным – спина уже онемела, словно отмороженная.

Я с трудом села, и неподалеку от первой девушки увидела ещё одну, в зеленой мантии, точно так же прикованную к стене. А рядом с ней на полу, вытянувшись в неестественно изломанной позе, лежал парень. Алая мантия, широкие плечи, знакомая стрижка.

– Майк! Майк, ты меня слышишь?

Я хотела вскочить на ноги и броситься к нему, но звякнула железная цепь. Я была прикована точно так же, как и все они.

Девушка в зелёной мантии даже не подняла на меня взгляда. Я уже поняла, что это – леди Миока. Та самая пропавшая студентка с целительского факультета. Значит, вторая девушка – бывшая хозяйка Эрмилины, и, чёрт возьми, я никак не могла вспомнить, как её зовут. А может, и не знала? Мне ведь даже не приходило в голову поинтересоваться её именем. И всё же, сейчас она была единственной, с кем я могла говорить.

– Он жив? – спросила я.

– Жив, – криво усмехнулась она. – Но он постоянно буянил и пытался вырваться. Так что эта гадина оглушает его заклятьями.

– Ты так спокойно об этом говоришь!

Она посмотрела на меня как на полную идиотку.

– Я тут давно. И я точно знаю: нам не вырваться. И нас не найдут.

– А зачем нас похитили знаешь?

Она горько усмехнулась и торжественно произнесла: