Читать книгу "Новый путь - Валерий Большаков"

— Вот! — Гришко встрепенулся и жестом экскурсовода обвел линейку машин. — До чего не допер автопром, а народ довел до ума! «Иж» и «Волга» — пикапы с двойными кабинами. «Жигули» вагонной компоновки… Видите? Салон как бы съехал до середины капота… Володя, удиви меня. Скажи, что движок вы поставили поперек!

— Так точно, Василий Иваныч! — рассмеялся Кирш. — Тут главное — передний привод. Мучаемся с ним…

— И салон как бы вырос, — примерился Зенков, склоняясь. — Нет, правда! Можно спокойно ноги вытянуть!

— Можно, можно! — поддакнула Маша, приседая, чтобы лучше видеть.

— Законно… — заценила Светлана. — Вельми понеже…

— Эдик, твой «Зэп»? — прищурился я в наклоне.

— Мой! — горделиво расплылся Привалов. — Дедушкино наследство. Присобачил фрагмент крыши от точно такого же «ушастого», и — вот. Зато теперь аж два багажника!

— Законно! — выдохнула Света. — А можно посидеть?

— Залезай!

— Житие мое… — закряхтела девушка, тискаясь в малолитражке.

Весь наш класс облепил тюнингованные авто, как пчелы — подтаявшие карамельки, гудя и жужжа любопытным роем. Девчонки оживленно пошушукались, а затем взяли меня в окружение.

— Мы тоже хотим! — решительно заявила Зиночка, не соблюдая «пионерскую дистанцию». Близняшки напирали с флангов.

— Ладно, не понимаем мы ничего в ваших железяках, — призналась Светлана, нескромно тулясь слева. — А кто тебе всякие транзисторы распаивал? А? Я!

— А я, между прочим, всему подъезду утюги починяю! — подлащивалась Маша справа. — И швейные машинки!

— Да я даже лучше Ритки паяю, — прижалась Инна к моей спине.

— Я тоже умею, меня дед научил! — встрепенулась Ирма. — А Дэн хорошо в радио разбирается.

Уши у Даньки полыхнули красными светофорами.

— Правда? — поинтересовался я небрежным тоном.

— Ну-у… шарю маленько, — изобразил Корнеев великого скромника, но не удержался, похвастался: — Приемник в том году собрал для Вована!

— Транзистор? — задрал я бровь.

— Не-е! Трансивер. Кирш на коротких волнах полмира ловит! А ему потом такие… открытки специальные шлют. В семидесятом даже с «Ра-2» связывался, с самим Туром Хейердалом!

Я пристыженно молчал, думая, как часто мы ошибаемся в ближних. Цепляемся за внешнее, а копнуть поглубже лень. Я ведь реально почитал Даньку за пустого нищедуха — без особых интересов, без желаний странного, без большой мечты. Вот только человеку-пустышке трансивер вовек не собрать. Да он и слов таких не знает…

— Ой, ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! — завела Альбина, молитвенно складывая ладони.

— Ну, Ми-иша! — Инна сильней надавила мне на лопатки, а кончиком косы щекотно погладила щеку. — Мы же тоже хотим!

— Тоже же ж! — хихикнул Андрей.

— Хотим влиться в коллектив! — дополнила подругу Тимоша, испепеляя Дюху взглядом.

— Ладно, — ухмыльнулся я, — вливайтесь.

Девчонки запрыгали, захлопали в ладоши, и набросились на меня, как фанатки на мегазвезду.

Тот же день, позже

Вашингтон, Пенсильвания-авеню

К Белому дому «Линкольн» подкатил через «дипломатический вход», недоступный для простых смертных, даже для пронырливых журналюг.

— Каждое утро в половине седьмого сюда наведывается неприметный серый седан, — с тихой гордостью заговорил Даунинг. — Машину покидает столь же незаметный человек в штатском, с черным кожаным портфельчиком, и проходит в президентское крыло. Там он скромно присаживается, ждет, пока стюарды закончат сервировку завтрака для Первого Джентльмена, и кладет на край подноса пакет, окрученный манильской пенькой…

— А что в пакете? — поинтересовался Степан, догадываясь, но поддерживая в кураторе высокий штиль.

— Президентская сводка! — Даунинг торжественно поднял палец. — Восемь страниц, выжимка разведданных. Между четырьмя и пятью часами утра их печатают в Лэнгли, на седьмом этаже. Каждый день, год за годом… Однажды президент Рузвельт не ознакомился со сводкой — и японцы напали на Пёрл-Харбор. Хотя… — Джек пожал плечами. — Может, он специально пропустил удар по Седьмому флоту, чтобы склонить Конгресс к объявлению войны? — и заторопился: — Выходим!

Предъявив охране пластиковую карточку пропуска, куратор провел своих подопечных в самый охраняемый особняк Америки.

— Следуйте за мной, джентльмены…

Вышколенный мордоворот из Секретной службы пригласил всю троицу наверх, в Красную комнату. Не Овальный кабинет, но все-таки…

Вакарчук, борясь с робостью, переступил порог.

«Ничего себе — комнатка!»

Стены обширного зала, обитые алым шелком, ладно сочетались с вишневой обшивкой вычурной мебели — и просто изобиловали дверями.

— Отсюда можно выйти в Центральный холл, Голубую комнату, Южный портик и… еще куда-то… А! В парадную столовую, — разглагольствовал Даунинг, уловив интерес Стивена Вакара.

— Бывали здесь? — повернулся к нему Степан, чувствуя себя некомфортно в новом костюме. Тут жмет, там давит… Дресс-код, однако.

— Нет, — ухмыльнулся куратор, складывая руки то на груди, то за спиной. — Читал в путеводителе!

Вакар изобразил голливудскую улыбку. Джек притворяется, играя в небрежность, а сам сильно нервничает — не каждый же день захаживаешь в гости к президенту Штатов! У одного Макса выдержка на пять с плюсом.

«Спокоен, как пятьсот тыщ индейцев!»

Максим Вальцев, он же Майкл Зор, осторожно погладил пальцем мраморный камин, взглядывая на часы в стиле кого-то из Людовиков.

— Никогда б не подумал, что Белый дом так велик, — задрал Майк брови удивленным домиком. — На фотках он совсем маленький! А тут…

— Да-а… — в той же манере затянул Даунинг, топчась на ковре и не решаясь присесть на развалистый диван по моде ампира.

«Сдулся „Айвен“! — с тайным злорадством подумал Степан. — Держится на последнем нерве! А как ты хотел? Высшие сферы, мать их…»

Дверь, выходившая в Южный портик, бесшумно отворилась, впуская пожилого, но крепкого мужчину с простецким лицом фермера. Обширные залысины открывали лоб без видимых морщин, а в глазах под выгоревшими бровями как будто отражалась усмешка, гнувшая жесткую линию рта.

— Добрый день, джентльмены! — с порога поздоровался он, как будто позируя.

— Мистер президент… — почтительно выговорил Даунинг, непроизвольно прогибая спину. — Добрый день!

Джеральд Форд улыбнулся шире, и крепко пожал протянутые руки.

— Прошу!

Повинуясь, «перебежчики» и их куратор осторожно присели на пышный диван. Президент добродушно рассмеялся.