Читать книгу "Хорошее соседство - Тереза Энн Фаулер"

– И не мое, – сказала Джунипер, – я люблю, когда все само собой налаживается. Люби соседа, как самого себя.

– Да уж, в суде будет не до любви. Даже если это справедливый суд.

– Твоя мама не должна становиться святой, только чтобы не обидеть моих родителей.

– Звучит забавно, – заметил Ксавьер. – Ты такая милая.

– Да?

– Да.

– И ты тоже, – она улыбнулась ему.

Люби соседа.

Глава 30

Вечером, за ужином, Джулия наблюдала за Брэдом. Днем, когда он ей позвонил, он был вне себя от гнева, но сейчас, казалось, вернулся в привычное жизнерадостное расположение духа. Ни слова об этом – возможно, потому что рядом были Лотти и девочки. Никаких едких замечаний о вымогателях, сумасшедших защитниках окружающей среды, неприятных женщинах. Может, он сумел пересилить свое удивление и гнев и стал спокойнее воспринимать происходящее. Может, он говорил все эти мерзости в состоянии аффекта. Да, наверное, дело в этом, думала Джулия. Раньше он никогда себя так не вел.

Ее собственная реакция тоже была довольно неприятной, признала она с недовольством, хотя никто не мог бы ее уличить. Она чувствовала, что Вэлери, такая открытая, такая искренняя, ее предала. Положив трубку после разговора с Брэдом, Джулия ушла в ванную и включила душ, чтобы Лотти к ней не лезла. Потом села на пол и, глядя в окно на умирающий дуб, который, казалось, выглядел как обычно, задумалась, какую игру может вести Вэлери.

Понемногу она пришла к выводу, что никакой игры могло и не быть – судя по тому, что она видела и слышала, Вэлери просто действовала исходя из своих обстоятельств, а она переоценила ее, нарисовала какую-то нелепую, не имеющую ничего общего с реальностью ситуацию, в которой Вэлери Алстон-Холт и любая другая жительница Оак Нолла могла стать ее подругой. К разочарованию Джулии примешивалось чувство жалости к себе; она так старалась стать той, кем, как ей казалось, она должна была стать, и вот куда это ее привело.

– Потрясающие тефтели, – сказал Брэд, взяв с колен салфетку и положив ее на стол. – Лилия, спасибо, что помогла маме приготовить ужин. Ты умничка!

– Бабушка говорит, что можно купить тефтели в банке, – заявила Лилия, – так быстрее и дешевле.

– Бабушка права, – признала Джулия, – но они невкусные, так что я их не покупаю.

– А мне нравятся, – сказала Джунипер.

– Где ты их пробовала? – Лилия пораженно уставилась на сестру. – В магазине, где ты работаешь?

– Мама их покупала, когда мне было столько лет, сколько сейчас тебе.

– Так нечестно! – возмутилась Лилия.

– И сухие завтраки тоже. Самые дешевые, но вкусные.

– Да ну, Джунипер? Что ты такое говоришь? – возмутилась Джулия.

– Она говорит правду, – вмешалась Лотти. – Очень хорошая черта.

– Врать плохо, – заметила Лилия.

– Можно пойти погулять? – спросила Джунипер.

– Можно, – ответила Джулия, – только сначала убери со стола.

Брэд смотрел на них, но, насколько понимала Джулия, его мысли витали где-то далеко. В последнее время такое случалось часто. Она его не винила; теперь, когда с ними жила Лотти, жизнь в доме стала непреходящей катастрофой, и если бы Джулия могла себе позволить, она тоже переключила бы мысли на что-нибудь другое.

– Ты права, врать плохо, – сказала она Лилии. – Так вот, расскажу тебе, почему Джунипер в детстве ела то, что тебе я не разрешаю: я сама тогда не знала, что таким нельзя кормить детей. Иногда даже взрослые могут поступать неправильно.

– Как это ты не знала? Разве бабушка тебе не сказала?

– Бабушка сама любит фастфуд, – ответила Лотти.

– Но ты от него болеешь, – Лилия глубокомысленно кивнула, будто ей только что открылась великая истина. – И от сигарет тоже.

Джулия порадовалась, что Лилия сама отвечает на свои вопросы. Пока бабушка и внучка обсуждали проблемы со здоровьем, Брэд сказал Джулии:

– Пойду поплаваю.

– Давай, – ответила она. – Хочешь пива?

Он бросил в стакан несколько кубиков льда.

– Предпочту бурбон с колой. Спасибо.

– Может, я составлю тебе компанию.

– Хорошо-хорошо, – пробормотал Брэд, уже выходя из кухни.

В последний раз Джулия видела мужа по-настоящему нервничающим, когда он ожидал, пока запатентуют его изобретение. Тогда он, как и теперь, прятал свою тревогу за напускной жизнерадостностью.

Джулия разбавила колой бурбон, отнесла Брэду. К тому времени как она прибралась в кухне, усадила Лотти перед телевизором в гостевой комнате, поднялась наверх, натянула купальник и спустилась к бассейну, Брэд уже успел поплавать и теперь сидел на крыльце, завернувшись в полотенце и глядя на – или лучше будет сказать, сверля взглядом – дерево Вэлери.

– Мне очень жаль, что так получилось, – сказала Джулия. – Виноват только застройщик, не мы.

– Деревья все время умирают. И что теперь? Каждый раз подавать сраные иски? – он произнес эти слова достаточно громко, чтобы могли услышать соседи, открывшие окна или гулявшие возле домов.

– Зайчик…

– Что?

– Потише, пожалуйста. Ты же не хочешь, чтобы об этом узнали соседи?

– Они все равно узнают. Мы найдем способ, как убедить ее отказаться от иска.

Джулии не понравилась интонация, с которой он произнес слово «убедить».

– И как же? – спросила она с легким любопытством, заходя в воду. Как же прекрасно иметь собственный бассейн! Она никак не могла привыкнуть к этому чуду, к тому, что ее жизнь стала настолько впечатляющей.

– Юристы знают, как делаются такие дела. Мне совершенно нет необходимости в это вмешиваться. Они без меня все устроят. Я не собираюсь платить сто тысяч шантажистке, которая запросто могла сама отравить дерево.

– Ты хочешь, чтобы эксперты оценили ущерб, да? Ей нужно будет доказывать необходимость выплаты именно такой суммы?

– До этого не дойдет, если у нее есть хоть немного здравого смысла.

Джулия легла на надувной матрас, плававший в бассейне, посмотрела на дерево.

– Ну, дуб и впрямь исключительный. Я понимаю, почему она так расстроена.

– Только не говори мне, что ты на ее стороне.

– Нет! Я такого не говорила! Мне… просто нравится дерево, вот и все.

– Не хватало мне только предательства собственной жены.

– Брэд…

– Ты вышла за меня только из-за денег, да?

– Что?

– Ты слышала вопрос.

– Откуда такие мысли? Если на то пошло, у тебя тогда и денег было не так много.