Читать книгу "Ведьма и ее питомцы - Анна Бруша"

Я уже собиралась сказать, что колдовство, конечно, отличное и во всех отношениях выдающееся, но у меня найдутся дела поважнее.

— Матильда, как только наш голем будет готов, мы уедем из этого прекрасного места. Как по мне, тут слишком уж много природы.

А вот это уже было интересно и похоже на правду.

— Мне надо подумать, — сказала я, стараясь не показать радости. — И переодеться.

Я оставила мать и бабушку колдовать над их творением, а сама отправилась окунуться на озеро, прихватив полотенца и чистую одежду.

Во-первых, неплохо поймать лунный свет, а во-вторых, местная вода обладает почти магическими свойствами.

***

Я выбралась из воды и уселась на полотенце. Помочь "оживить" голема, и тогда родственницы съедут из моего заповедника. Но почему же я изначально была против столь простого решения, что они заставили меня забыть?.. Сейчас их предложение выглядело крайне заманчивым. Я отжала волосы и подставила лицо под потоки лунного света.

Вернуть себе свой образ жизни, а требуется всего-то поколдовать немного. И само колдовство обещает быть интересным.

— Хозяйка? Вы вернулись? — раздалось из кустов.

Кусты вспыхнули. И раздался вопль, запахло подпаленным мехом. Огромный оборотень выскочил из кустов.

— За что? — взвыл он. — Хозяйка, это же я, Альберт.

Оборотень пронесся мимо и бухнулся в озеро, поднимая тучу брызг. Он долго фыркал и отплевывался.

— Альберт, — повторила я имя, — зачем ты меня напугал?

Я решила вести себя как ни в чем не бывало, симулируя полное понимание происходящего. Но я понятия не имела, почему этот тип называет меня "хозяйкой" и какого рожна ему от меня надо.

— Я не хотел…

— А чего ты хотел? Как я должна реагировать? Сижу в тиши и уединении, голая, наслаждаюсь лунным светом, и вдруг моих ушей достигает грубый голос. На моем месте любая ведьма поступила бы так же. Тебе, можно сказать, повезло.

— Хотел бы я посмотреть на тварь, которая может вас напугать.

А чего далеко ходить… но я запретила этой мысли вертеться в моей голове. Если демонизировать родственниц, они становятся только сильнее.

Альберт выбрался из воды и явил мне всю мощь своей человеческой ипостаси.

— Надеюсь, проплешин на шерсти не останется? — заботливо поинтересовалась я.

— Все будет нормально, — буркнул оборотень, — заживет как на собаке. Я как вас учуял, сразу прибежал. Какой будет план, хозяйка?

Мы явно с ним знакомы. Тут к гадалке не ходи.

Я вгляделась в золотые волчьи глаза, и тут всплыло воспоминание, как этот самый Альберт приносит мне клятву верности. Вот только зачем он это сделал и что было после — туман.

Хотя не совсем. Вспомнился вкус жаркого.

И еще одна деталь, которая меня взволновала, — его вопрос: вернулась ли я? Откуда? Куда я отлучалась? Вряд ли мы с ним имеем привычку встречаться под луной на озере. Или…

— Ты должен мне все рассказать, — строго велела я.

— Все сделал, как вы приказали. Сидел в горах. Чуть не одичал.

Оборотень пустился перечислять, с какими трудностями он столкнулся. Но теперь я знала, что на несколько дней отлучалась в другую свою хижину, а потом меня притащили обезьяны, которыми командовала мама.

— Ну-ка, признайся, ты следил за ведьмами? — спросила я наугад, надеясь на нечеловеческое любопытство.

Он отвел взгляд всего на секунду.

— Я не буду гневаться, — пообещала я. — Мне важно знать, чем они были заняты в мое отсутствие.

— Колдовали, — сообщил оборотень. — Из трубы валил зеленый дым, а иногда вырывался огонь. Били чашки.

— Про чашки я уже знаю.

— А еще… случилась Чернота.

— Что еще за чернота?

— Нет, не "чернота", а ЧЕРНОТА. Абсолютная и непроглядная. Упала с неба, как гроза, только это была вовсе не гроза. Это было что-то черное, плотное. Жуткое. И молнии все били и били. Я-то сначала подумал, что это Молчаливый меня выследил.

Тут я испытала укол привычного раздражения, таким знакомым показался мне этот разговор. Кто-то когда-то уже приписывал магам любое мало-мальски удивительное магическое явление.

— Но оказалось, что черноту наколдовали ведьмы? — спросила я.

— Хм… — протянул оборотень. — Я не знаю. Но Молчаливый так и не появился, поэтому я все еще жив.

Мне показалось, если я спрошу, какие счеты у Молчаливого мага с простым оборотнем, то выдам себя с головой.

А между тем Альберт смотрел на меня с надеждой, как будто вот прямо сейчас я выдам что-то гениальное и решу все проблемы одним махом.

Я постаралась придать своему молчанию глубины. Если тянуть время, то можно много узнать. Так и случилось.

Оборотень нахмурился:

— Я слышал, как две старшие ведьмы обсуждали какую-то башню. Как я понял, они хотели кого-то притащить, но не смогли.

— Интересно. Альфред, может, припомнишь еще что-нибудь?

— Альберт, — поправил меня Альберт. — Возможно, они говорили про мага. Я сначала решил, что Бранвейн Молчаливый нашел способ и прорвался.

— Силы земные и небесные. Ты все время думаешь об одном маге, как будто другие не водятся в природе.

— Так что мне делать? — спросил оборотень.

Он выглядел такой огромной, мохнатой глыбой, при этом был совершенно растерян и… напуган.

А вопрос получился хороший.

— Ну-ка… отойди-ка, Альфред, то есть Альберт.

Я поднялась. Кажется, лунный свет хорошо подействовал. Можно было начинать избавляться от всяких вредных чар. Я читала заклинание, возвращающее отнятое.

Головная боль отступила, туман, застилавший внутренний взор, медленно рассеивался… Вот сейчас я все вспомню.

Предвкушение стало таким сильным, мысли буквально зудели. Что-то приятное, связанное с магом… Стена.

— Ага, — крикнула я, отчего оборотень, сидевший в сторонке, вздрогнул. — Вот они, значит, как. Хитры, негодяйки.

— Что случилось?

— Ничего страшного, просто так легко не получится кое-что вернуть. Придется заниматься зельем, а готовить его три дня. Но подействует наверняка. Мощная штука.

— Три дня… — протянул оборотень, — это долгий срок. Что угодно может случиться.

— Давай сделаем так…

— Матильда. Матильда? Ну, куда же ты пропала? — Голос Генгемы разлился в воздухе.

Я бросилась к оборотню и прошептала:

— Быстро прячься. И ни звука…

Никогда бы не подумала, что оборотни в человеческом обличье умеют так быстро и бесшумно двигаться. Потрясающе.