Читать книгу "Война 2011. Против НАТО - Федор Березин"

— Видишь, генерал Саблин, — констатирует Редько, — совесть она такая. Все едино достанет. Вдруг ему лучше бы было, свою часть, наверняка приведенную в готовность, из казарм-то вывести? Одного этого вывода, с запасом бы хватило, чтоб вся шваль боевицкая унесла ноги подальше. А если б все генералы тогда так сделали, то не получили б мы ни Чечни, ни прочих прелестей.

— И чего ж тут славного, Редька? — нехорошо ухмыляется Саблин. — Тогда б и нашей свободной Батьківщіни тоже не было б. А Чечня, то проблема русско-москальска, не наша.

— Вот и получается, что теперь мы, как потомки, и расплачиваемся за грехи-то отцов. Не находишь? Построили Содружество Независимых на первичной крови, вот и получили теперь под дых. Правда, того Содружества давненько уж нет. Но дело-то не в этом.

— А дело в том, Николай, что, давай наше-то улаживать, а? Убери ты свою пушечку, и давай обсудим.

— Что обсудим-то, Саблин?

— Какой тебя смысл в сем геройстве? Ну, покаешься, скажешь, что больше не будешь.

— Нашел детский сад, — кривится генерал Редька. — Вас, небось, турки рачком-то поставили. Командованью теперь кровь из носа «треба»[113]хоть кого-то на заклание. Теперь у вас, полюбовному-то житию с оккупантами-то «кирдык».

— Что ты понимаешь, Мыкола Редька? Какие, на фиг, оккупанты? Ты хоть в курсе, что все это ненадолго? Скоро турчаки уйдут. Сами уйдут. Договорено так.

— Очень интересно, — снова оценивает выгодность разговора с позиции силы Редька. — А кто ж тебе это довел, Саблин?

— Да, довели, довели. Уйдут, и все будет по-прежнему.

— Это как же по-прежнему, после всего? А если народ спросит?

— Ой, насмешил, Редька, ой насмешил? — Саблин и вправду пытается выдавить из себя смешинку. Получается плохо. — Эта биомасса спросит? Да она забудет через месяц. Только «ящики голубые» в обратку включатся, тут сразу и забудет. А если не забудет. Здесь, пан Мыкола, будут уже стоять войска освободителей. Усек?

— Это ж кто? Западенські, галичанські хлопці?

— Ой, «темний»[114]! Ну, «темний»! — Саблин закатывает глаза к потолку. — Бери выше, деревня гарнизонная. Войска НАТО тут будут. Тут, и по восточной границе. Понял?

— Это план такой?

— Да, план такой. И не на нашем глупом уровне составлен. Оцениваешь, на каком идет игра? А ты, ни хрена не знаешь, а полез.

— А я полез, — Редька чешет затылок свободной рукой. — Кстати, а сколько турчаков-то завалили, а?

— Да, какая тебе разница, Николай Николаевич? Бросай комедию, а?

— Ты вот, Саблин, смелый парень, почти камикадзе, — оглашает очевидное командир полка. — Сидишь под стволом, а условия диктуешь.

— Редька, ты сам-то куда денешься? Там, за дверью, турецкая пехота. Ей богу, не чета нашей. Посмотри хоть на экипировку. Это они до поры смирные: не ведают, что ты тут с пистолем и в шантажисты играешься. Но ты ж отсюда не выйдешь никоим образом. Сдавайся, а?

— Погодь, Саблин, погодь, — кивает генерал Редька. — Мы ж еще кой-чего не довыясняли, так? Я спросил, сколько тебе отстегнули за предательство. Ведь не за идею ж ты, верно?

— Какой тебе прок знать, Коля? И тебе б отстегнули, но ты ж, дуралей, чего сотворил, со своим Корепановым. Ой, не завидую я этому капитану, когда его повяжут, а ведь повяжут же.

— Он майор уж, Саблин. Ни хрена о личном составе-то своем не знаешь.

— Какая, к едрене, разница, а?

— А тебе, наверное, еще и должность при штабе НАТО, дадут, так? А там зарплаты-то по боле украинско-армейской. Правда, дадут ли воровать, как ранее? Но, видимо, дадут. Для чего ж им еще тут стоять, если не для прикрытия дальнейшей грабиловки? Короче, дали тебе «скоко-то» сребреников, дабы продал Батькивщину?

— Ты «шо» тут допрашиваешь, Коля? К чему ты время-то тянешь?

— А ведь могли б мы янычарам-то надавать, если б разом ответили, а, Саблин. Ой, могли б. Если один дивизион такое сотворил, то уж вместе-то совсем бы их кончили.

— Ты «шо», Редька, твою маму, не соображаешь, что если б не имелось договоренности на самом верху, то турки бы не сунулись? Хотя, если честно, то все равно б нас раздолбали. У них сил-то…

— Но в Донецке бы они спокойно никоим образом не высадились. Им сюда от Турции ой как далеко. На самом излете ресурса, разве что. Им бы хоть Крым одолеть. Ввязались бы по полной.

— Ага, если бы, да кабы. Одни мечтанья у тебя, Коля.

— Да мечтанья. Вот знаешь, так же и иракскую армию перекупили. Во второй войне. Ведь если б генералы хусейновские не продались за «лимоны», не столь легко бы, не парадным шагом, «янкерсы» продвигались бы по песочку. Мало Хусейн своих стрелял, значит. И вот, знаешь, Саблин, могли б наверное не брать портфельчики-то со взятками. Пришли б к диктатору и сказали: «Так и так, подкупают нас справа и слева». Думаю, он бы быстро пресек. Или не так?

— О чем мы базарим, а, Редька? Хусейн? Нам-то что до того? У нас-то и Хусейна-то нет. Кому мне жаловаться, что подкупают?

— Да, ты прав, Павел Петрович, ой прав. Если внутри гнильцо, то никакой Хусейн за спиной не спасет. Совесть должна быть, офицерская, или там, генеральская, совесть. Насмерть стоять надо за доверенную страну. Насмерть! Так я думаю.

— В Ираке, их бы, все едино, амеры бы перекоцали, разве не так?

— Если б Союз не предал, ни хрена бы не перекоцали. А так, они вначале Ирак, а потом следом и СССР, только уже без всякого боя.

— Мы про какую Иракскую? Про первую или вторую?

— Они все взаимосвязаны.

— Слушай, Коля, сдавай свою «пушку», а? Хватит комедийничать.

— Конечно, щас! Я вот хочу знать, как ты… ну, вы в штабе турко-украинском, на меня-то вышли?

— А если отвечу, то что?

— Отвечай уж, может, не стану тогда тебя расстреливать, Саблин. Свой все ж, хоть и сволочь.

— Ты, Редька, что, думал? У турок нет в округе никакой разведывательной электроники? Они ж тебя и засекли?

— Они что, мой голос знают, а?

— Ага, ага, Николай Николаевич. А мы в штабе должны костьми лечь, тебя прикрывая? Ты нам, чего о своих планах предупреждал?

— Бред какой-то несешь. У нас, в общем, имелось еще два дивизиона. И как мы их совместно использовали в борьбе с врагом? Турки, по-видимому, не будь дуралеи, оба «Бука» с собой утянут? Если и вправду, как ты говоришь: скоро уберутся.

В общем, размышляет в параллель Редька, разговор движется в интересном контексте, однако нельзя же сказать «остановись мгновенье». Вскоре турки не выдержат, ибо Саблин хоть и генерал, но не их собственный, и заглянут в кабинет из коридорчика, дабы поторопить временного начальника. А потому что-то надо бы делать. Только вот что? Это вопрос для Штирлица. Но Редька, оказывается, все же не Исаев, хоть и выше званием. Мыслей по делу у него в голове «ноль».