Читать книгу "Эффект бабочки - Джеймс Сваллоу"

Карлос покачал головой.

— Черт, я знал, что ты ненормальный.

— Я не вру, — сказал Эван, наклонившись к нему поближе. — Иисус говорит со мной в моих снах.

— Ага. Конечно, — усмехнулся Карлос.

— Спорю на пачку сигарет, что смогу доказать это.

Что-то в голосе Эвана заставило Карлоса согласиться. Он был заинтригован.

Глава девятнадцатая

Эван наблюдал за выражением глаз Карлоса, когда объяснял ему, как именно происходят затмения его памяти. Он жестикулировал, рассказывая о местах и событиях, но чем больше он говорил, тем меньше понимал его Карлос. Эван остановился и оторвал от потолка один из листов, сжав его в кулаке. Карлос был наиболее вероятным его союзником во всей тюрьме, и если сбить его с толку, то тогда можно потерять все.

— Смотри, когда я это делаю, то впадаю в состояние транса или что-то вроде этого. Ну, типа как люди в церкви, понимаешь?

Карлос медленно кивнул.

— Как экстаз.

Он все еще не был убежден, и только пачка сигарет поддерживала его интерес.

— В общем, когда я буду в отключке, я хочу, чтобы ты внимательно следил за моими руками и лицом.

Сосед внимательно посмотрел на него.

— Знаешь, что я думаю? Мне кажется, тебе нужно провериться у тюремного психиатра, старик.

Эван сердито на него посмотрел. Было ясно, что Карлос поверит только тогда, когда увидит все своими глазами.

Оба замолчали, когда мимо открытой двери их камеры проехала тележка с почтой, которую, к удивлению Эвана, толкал его знакомый. Змей.

— Эй, — позвал он его с надеждой в голосе. — Есть что-нибудь сегодня?

Если его мать все-таки смогла добыть остальные дневники, тогда ему не нужно будет принуждать Карлоса к сотрудничеству. Но Змей разрушил эту надежду с улыбкой:

— Есть. Только не для тебя.

Эван не стал скрывать своего разочарования и снова повернулся к Карлосу, зажав листок в кулаке.

— Слушай, ты не мог бы прикрыть меня, пока я… Я не хотел бы, чтобы Карл перерезал мне глотку, когда я буду без сознания.

Заключенный помедлил с ответом, и Эван постучал по карману, в котором лежала нераспечатанная пачка сигарет.

— Да ладно тебе. Что ты теряешь-то?

— Ладно. Что мне нужно делать? Эван прислонился к стене и разгладил лист.

— Просто смотри, и если со мной произойдет что-нибудь странное, расскажешь мне потом.

— Более странное, чем сейчас? — спросил Карлос, с сомнением его разглядывая.

— Возможно, на моем теле что-нибудь появится. Например, отметины, шрамы, ну я не знаю, что-нибудь. Все что угодно. Готов?

— Ну давай, — Карлос сложил руки на груди. — Иди поговори с Иисусом.

Эван сглотнул и изучил страницу, читая про себя слова, написанные прилежной детской рукой: «В среду у меня были неприятности из-за рисунка, который я не рисовал. Мама не дает мне его посмотреть».

Это пришло сразу, легко и свободно. Ощущение давления в черепе, резонирующее во всем теле. Все вокруг начало расплываться, и он увидел, как исчезают, деформируясь, прутья решетки. Карлос с беспокойством смотрел на Эвана, но и лицо испанца уплыло из поля зрения. Эван услышал детские голоса, которые становились все ближе и ближе, наполняя его чувства, в то время как сознание, отделившись от тела, пулей пролетело назад сквозь годы. Камера вокруг него дрожала…

А потом это ушло, словно мираж.

Голова Эвана дернулась, как у сломанной куклы, и он стряхнул с себя оцепенение, которое случалось с ним после перехода. Он моргнул, поднял руки к лицу и пошевелил маленькими пухлыми пальчиками.

— Я здесь! — сказал он вслух. Его тело было странно слабым и маленьким.

— Я тоже, — услышал Эван детский голос и повернулся посмотреть, кому он принадлежит.

За соседним столом сидела Кейли и улыбалась ему. Он огляделся. Класс был именно таким, каким он его и запомнил. Галдящие дети были заняты работой над аппликациями. Некоторые из них что-то клеили, другие посыпали блестками поверхности, смазанные мокрой пастой. Он посмотрел на лежащий перед ним чистый лист, на котором внизу было написано: «Эван Треборн, 7 лет».

— А… что мы рисуем? — спросил он непривычно тонким голоском.

Кейли ответила, не отрываясь от своего рисунка:

— Мы должны нарисовать, кем мы будем, когда вырастем.

Эван кивнул и снова посмотрел на лист бумаги, думая о том, как бы использовать свое путешествие в прошлое, чтобы оно могло пригодиться ему в будущем.

Сначала он хотел написать записку о том, что произойдет с ним через тринадцать лет, но тут же отбросил эту затею. Как будто кто-нибудь воспримет всерьез каракули семилетнего мальчишки…

Мимо него прошла учительница, приподняв бровь при виде чистого листа, но ничего не сказала. Эван посмотрел ей вслед. Босуэлл. Так ее зовут. Миссис Босуэлл. Она никогда ему не нравилась в детстве, но сейчас он смотрел на нее глазами взрослого и подумал, что на самом деле она очень даже ничего.

Черным мелком он провел несколько прямых линий, затем отложил его в сторону.

Эван потянулся за коробкой с цветными карандашами, но какой-то мальчик вырвал ее у него из рук.

— Я ими рисую! — сказал мальчик.

— Томми? — удивленно спросил Эван.

— Что? — прошипел Томми Миллер, вызывающе посмотрев на него. — Найди свои карандаши, Эван!

Сердце Эвана подскочило, и в животе у него все перевернулось.

Томми рассыпал карандаши по столу и принялся рисовать, останавливаясь лишь затем, чтобы толкнуть локтем Ленни Кэгана.

— Что ты на меня уставился?

— Ни-ничего, — сказал Эван, едва оторвав от него взгляд.

— Если ты у меня срисуешь, получишь по морде! — пригрозил Томми.

Эван встал и отошел от стола. Его мысли крутились водоворотом. Должно же здесь быть что-то, что могло повлиять на его будущее. Он потряс головой. Ему было непросто держать голову ясной после всех этих переходов во времени и пространстве. Он бросил взгляд на учительский стол и увидел пару наколок для бумаг. Их острые шипы грозно торчали вверх, и на них были нанизаны карточки с заданиями и прочая бумажная ерунда.

Эван вспомнил о шраме, который появился у него от ожога сигаретой, и изучил сверкающие шипы наколок с серьезным намерением. Его маленькие руки потянулись к учительскому столу.

Вдруг чья-то рука схватила его за плечо.

— Не отлынивай, Эван, — сказала миссис Босуэлл. — Сядь спокойно и закончи рисунок.

Мягко, хотя и достаточно сильно, учительница развернула его и подтолкнула к столу. Понимая, что потерпел поражение, Эван решил не спорить, чтобы не терять малейшего шанса изменить будущее.