Читать книгу "Одна среди людей - Анна Сахновская"

Вместе со мной этим занималась и другие. Мы садились друг от друга на некотором расстоянии, кто-то ставил будильник на полчаса, и мы исчезали. Хиппи практиковали групповые медитации, убеждая меня, что это действует сильнее, чем одиночные.

– Постоянная тренировка в группе, и наступит день, когда ты почувствуешь нечто, что сложно описать словами, – поучал меня Курт. – Практикуя медитацию самостоятельно, ты тоже добьешься результата, но на это уйдет больше времени. Нам повезло, что мы все вместе.

Прошло около полугода занятий, но я так ничего и не почувствовала, кроме полного исчезновения мыслей сразу после начала медитации. К тому времени образ жизни хиппи стал мне родным, как будто я нашла давно потерянный дом. Никто никому не завидовал, не обкрадывал, не ревновал, не лгал – все были друзьями. Это напомнило идеи, высказанные Петром, но то, что происходило со мной в Америке, сильно отличалось от опыта в России – здесь все построено было на любви, мире и дружбе, а не на какой-то борьбе и попытках доказать себе и миру свою исключительность.

Казалось, мы будем так жить вечно, не задерживаясь подолгу на одном месте, любя друг друга, тихо уходя внутрь себя и растворяясь в природе. Медитация сперва была просто новым опытом, а потом превратилась в неотъемлемую часть существования. Я забыла, почему этим занималась, будто жизнь немыслима без

тридцати минут молчания, созерцания и концентрации, а то и просто тишины, разливавшейся по телу, наполняя каждую клетку покоем. День ото дня утром и вечером мы практиковали медитацию. Рано или поздно что– то точно пришло бы ко мне.

Звуки природы стихли, уступив место звенящей тишине. Я сидела, облокотившись спиной о широкий ствол дерева. Руки и ноги расслаблены, дыхание ровное и глубокое, глаза закрыты. И тут я осознала, что не чувствую тела. Странное ощущение, переросшее в полет. Я летела, не чувствуя себя, но понимая, что существую. Осознанность была четкой и естественной. Летела где-то в темноте, среди мелькающих абстрактных образов, которые едва задерживались в памяти. В голове никаких мыслей, только наслаждение полетом из ниоткуда в никуда, усиливавшееся легким покачиванием, словно в каюте корабля. «Блаженство разума» – так я назвала те мгновения. Кто-то сильно затряс меня за плечо. Я летала целый час.

С тех пор моя жизнь изменилась. Друзья хиппи поздравили с первым видением. Во время рассказа о полете их глаза вопрошающе смотрели на меня, словно не верили. Курт тогда заметил:

– То, что ты рассказываешь, потрясающе. Никто из хиппи, которых я встречал раньше, не испытывал ничего подобного. Думаю, не стоит об этом распространяться. Если не все хиппи тебя понимают, то обычные люди не поймут тем более. Пусть это будет твоим секретом. У каждого из нас они есть.

Я так и поступила. Странно, что вообще начала рассказывать о полете, ведь на меня это так непохоже. Чувство одиночества среди близких по духу людей со временем нарастало, отчасти от того, что я не могла найти полного понимания с остальными, отчасти потому, что мысли о будущем появлялись настойчиво и постоянно. Конечно, я занималась самообманом. Ничто не длится вечно. Однажды настанет момент, когда хиппи перестанут существовать, а на их место придут другие неформалы. Но дело, как всегда, не в субкультуре как таковой, а в людях, стоящих за каждым абстрактным словом. Мои друзья медленно, но верно покидали уютный мирок.

Когда одна из девушек вдруг забеременела, оказалось, что Курт отец ребенка. Думаю, он принял верное решение – уйти из хиппи и где-то осесть, чтобы начать тихую семейную жизнь – естественное продолжение этой истории. Остальные следовали их примеру. Не каждый находил себе постоянную пару, но все уходили. Одна из тогдашних подруг призналась, что ей надоел неопределенный образ жизни и она хотела бы получить образование. Конечно, дух хиппи и моменты медитации останутся с ней навсегда, но надо уходить. Другая сказала, что ей жаль маму. Та проливала слезы в редкие моменты, когда дочь звонила, чтобы сказать: «Я жива, со мной все в порядке». Одна я готова была продолжать идти в никуда. Помнится, я плакала навзрыд, уткнувшись лицом в мягкий мох и вгрызаясь ногтями в землю от отчаяния и дикого чувства одиночества. Никто не звал меня с собой, у всех были семьи, заботы, усталость от неопределенности. А что было у меня? Только пустота. Пусть из всех хиппи я видела самые причудливые видения…

Мысль вернуться в лабораторию уже давно преследовала меня.

– Что случилось? Я могу чем-то помочь? – сквозь плач, больше походивший на вой, я едва расслышала мягкий мужской голос. Оглянувшись, увидела кудрявого паренька с отросшей щетиной, которую он, видимо, не сбривал из-за прыщей, покрывших лицо.

– Это пройдет, все нормально, – ответила я, хлюпая носом.

– Не заметно. Я тут новенький, вот думаю, остаться с вами или нет. Концерт был классный, да? Какие планы на вечер?

Так я познакомилась со Стивом, который был далек от медитаций, философии хиппи и вообще какой-либо философии. Он пришел, чтобы хорошо провести время и найти девушку. Утешить красивую, рыдающую особу – разве можно найти лучший предлог для знакомства? Потом я поняла, что храбрость Стиву добавляли наркотики, но он был отчаянно мил со мной, и будучи круглой дурой, а может, безнадежным романтиком, я упала в его хрупкие объятия.

Хиппи – бездельники, лишние люди и неудачники, решившие, будто они лучше всех, потому что выступали против войны и считали себя истинно свободными. Однако даже свобода приелась, марши за мир прекратились, а вчерашние герои новостей располнели, попивая пиво на своих верандах, и с грустью вспоминали молодость…

Помню, общаясь со Стивом, я возненавидела хиппи. У Стива все было предельно просто. Его мир состоял из «предков», что зажимали «бабло», и девчонок, на которых это «бабло» тратилось. Еще присутствовали наркотики для поднятия настроения и ненавистная учеба, шедшая раздражающим фоном его размеренной жизни. Стив не понимал, зачем надо носить на голове цветы, путешествовать автостопом и спать в палатках.

– Ты правильно сделала, что ушла от хиппи, – объявил он как-то раз, будучи трезвым. – С ними никакой жизни. Ну вот, ты медитировала, и что с того? Тебе медитация принесла хоть немного денег? Все эти фестивали – рассадник наркотиков. Именно ради них столько народу и приезжает, даже я приехал. Зачем придумывать себе философию? Честно, я не понимаю. Хиппи ставят себя выше остальных, и это отвратительно. Надменные и закрытые, вот какие они. А я простой парень – один из миллионов, и не хочу быть кем-то другим, с философией, высосанной из пальца.

Тогда я согласилась со Стивом. Ощущение в процессе медитаций было интересным, но не более того. Никто из моих друзей хиппи не пожелал поддерживать отношения после распада нашей маленькой ячейки, хотя ни ссор, ни обид не было. Возможно, дело было во мне. Я не смогла по-настоящему сойтись ни с кем из них, но я ведь просила только номер телефона и почтовый адрес для рождественских открыток, не переступая тонкую грань личного пространства.

Теперь мне кажется, что все они хотели забыть это время и меня, как часть периода несбывшихся надежд…