Читать книгу "Строитель империи - Василий Сахаров"

Теперь, что относительно образа. Мне кажется, что с ним немного переборщили, но в целом он был неплох. Мудрый, храбрый и яркий вождь взвалил на свои плечи тяжкую ношу защитника человечества и несет ее с честью. Для своих воинов и подданных он бог и царь, для союзников (здесь упор на Лыкова с его товарищами, которые готовятся к расширению подконтрольных ему территорий) верный друг, в любую минуту готовый их поддержать всеми силами, а для врагов карающий меч. Символ успеха в чистом виде со всеми атрибутами: замками, крепостями, армиями, территориями, «юттивом», огромным золотым запасом и связями по всем планетам Ра-Арского Оборонительного Союза. Красивая и спокойная картинка, которую так любит «простой» человек, твердо знающий, что у него есть надежда на светлое завтра. Все правильно, так и должно быть. Люди хотят верить в своих лидеров и в чистоту их помыслов. Иметь с ними общие интересы. Надеяться только на хорошее. И строить планы на будущее.

От сценария перешел к биографии корреспондента и был немного удивлен. Ну, кто такой обычный журналист центрального телеканала в представлении большинства людей? Это интеллигентный человек из хорошей семьи со средней внешностью, получивший отличное образование, имеющий некую харизму, быстро приспосабливающийся к обстоятельствам, умеющий слушать собеседника и задавать правильные вопросы. Судьба такого человека, как правило, предсказуема: хорошая работа и неплохая зарплата, правильные вопросы сильным мира сего, карьера, ползущая в гору, и вершина всего – своя передача, какая-нибудь псевдоаналитическая передача в прайм-тайм.

Илья Григорьевич Шульженко в эту обойму не попадал и потому был интересен. Он начинал свой жизненный путь с того, что в родном городе Воронеже окончил самую обычную школу и в конце девяностых ушел в армию, где, будучи рядовым пехотинцем, целый год лазил по горам и лесам Чечни. В итоге, получив легкое ранение, он был демобилизован, по блату поступил на журфак МГУ и через два года сел в тюрьму за избиение какого-то высокопоставленного урода, сбившего мотоциклом его знакомую. Как Илью не убили, неизвестно, крыша у горе-мотоциклиста был серьезная. Но недоучившийся журналист как-то выкрутился, отсидел четыре года и после освобождения стал писать статьи для разных сайтов и провинциальных газет, в которых критиковал правительство. Ничего криминального он не делал, в нацистских и оппозиционных тусовках, которые практически все находились под контролем ФСБ, не светился и спокойно дотянул до того времени, когда мы начали зачистку России от всякой швали.

Вот здесь-то Илья Шульженко и проявил себя, да так, что это всем запомнилось. Неожиданно выяснилось, что у него имеется своя автономная боевая группа, небольшая, всего четыре человека, но чрезвычайно дерзкая. Этот небольшой отряд был нами использован, а журналист, помимо того, что оказался неплохим организатором и командиром, одним из первых начал вести репортажи непосредственно с места проведения террор-акций и их сброс в интернет. При этом свое лицо он не прятал и не боялся лично, в прямом эфире, стрелять в головы тех, кого не любил народ. Брал взятки? Подделывал лекарственные препараты? Продавал девушек за границу как секс-рабынь? Имеешь доход от наркоторговли? На курва! Получи в голову маслину! Мы тебе и судьи, и адвокаты, и присяжные, и палачи. Мы живем по законам людей, а не животных. И мы знаем, что и кому причитается.

В общем, славы Илья Шульженко получил достаточно. А затем, после того как власть сменилась, он быстро сообразил, что с партизанщиной и террор-акциями пора заканчивать. Он вышел в отставку, его приметил Лыков, и бывший каратель стал одним из личных порученцев президента, а одно время даже определял политику всех центральных телеканалов. Однако быть управленцем ему быстро наскучило, Илья ушел в свободное плавание и стал самым известным журналистом современной России. Почти везде он был желанным гостем, и не было такой двери в государстве, которую бы Шульженко не мог открыть. И теперь, после того как нашим ОИБ было отвергнуто шесть его заявок на репортажи из отряда «Акинак», он обратился к своему покровителю, и настала моя очередь стать его «трофеем».

Ну, это нормально, тем более что стиль неформально-ситуационного интервью, который был фишкой Шульженко, мне импонировал и не должен был доставить лишних хлопот. Всего-то и требовалось, что прожить один день моей жизни и по ходу дела, в основном при перемещении от одного места к другому, отвечать на его вопросы, которых должно быть около пятисот. И единственный минус во всем этом деле то обстоятельство, что вопросы новой звезды русской журналистики непредсказуемы, а редактировать его выступление или отдать приказ это сделать ОИБ я не хочу, поскольку считаю, что раз уж согласился на показ своей жизни, она должна быть показана без особых купюр, как есть. Впрочем, так даже интересней, а Илья человек грамотный, он на «нашей» стороне и свою работу должен сделать красиво.

На следующее утро Шульженко, стройный сорокалетний брюнет с цепким взглядом, в черной униформе «Акинака» с буквами ОИБ на погоне, уже был в Рудияре. Мы с ним быстро обсудили сценарий, и Илья запустил свои кинокамеры – три летающих на антигравах шарика, сантиметров по десять в диаметре, новейшие мардунские образцы, которые стоят очень дорого. Но видимо, у русского журналиста, который немало своих материалов продавал иностранным телекомпаниям, деньги водились, и он мог себе позволить многое, в том числе и хорошую аппаратуру. Так начинался съемочный день.

Мы с женой позавтракали и расстались, журналист при всем этом как бы слился с фоном и полностью сошел за своего, это его талант. И получилось так, что вскоре я уже забыл о присутствии Ильи и не обращал на него практически никакого внимания. Это как есть адъютант и охрана, а ты их не замечаешь, так и Шульженко ничем от моих «акинаков» не отличался, и вспомнил я о нем лишь тогда, когда по плану должен был дать первое интервью.

Моя бронемашина шла к полигону невдалеке от «Изенгарда», мы с Ильей расположились в салоне, он держал на коленях один из своих дорогих аппаратов, которым вел видео и аудиозапись нашего разговора, и задавал вопросы. Что мне понравилось, вел он себя как профессионал высокого уровня: не выпячивал собственную личность, излишне не наседал, но и не отступал, и если я уходил от ответа, то он повторял его, меняя формулировку и смещая акцент. И все это с хорошими манерами, четким пониманием того, что он хочет узнать, знанием тонкостей межпланетной политики и отрядной жизни, без ссылок на свои обширные знакомства и поливания грязью кого-то из тех, у кого он брал интервью ранее. В общем, подать себя и создать положительный имидж Шульженко мог, и, учитывая его острый ум и отличную наблюдательность, говорить с ним было в удовольствие, не часто встречаются люди, которые могут меня озадачить.

Интервью прошло вполне достойно и интересно. День и вечер пролетели как один миг. И уже глубокой ночью, простившись с Шульженко, который отправлялся на Землю, я снова остался один в своем домашнем кабинете, за кружечкой чая; прежде чем отправиться на отдых, прокручивал в голове наиболее запомнившиеся вопросы журналиста и раскладывал их на составляющие. Работа, отряд, дела герцогства, политические моменты и отношение к тем или иным людям или событиям – все это понятно и ожидаемо, но помимо таких простых и незатейливых тем были сложные и непростые, которые командору «Акинака» могут задать очень немногие. Не потому, что это под запретом, а по той причине, что не всегда ответ будет соответствовать ожиданиям, и он влечет за собой новые вопросы.