Читать книгу "Секс без людей, мясо без животных. Кто проектирует мир будущего - Дженни Климан"

По мере того как расширялся спектр доступных клиентам возможностей деторождения, расширялись и запросы. Все больше женщин идут к Саакяну для «социального суррогатного материнства»: они хотят генетически «своих» детей, но не хотят беременеть и рожать. Медицинских противопоказаний у них нет, просто они предпочли бы обратиться к суррогатной матери. Они зачинают детей с помощью ЭКО, а для вынашивания и родов нанимают другую женщину. Это предельный уровень аутсорсинга.

«К ним у меня претензий нет», — говорит он откровенно, откинувшись в кресле. На серой хирургической форме вышито его имя, волосы зализаны назад, на висках видна седина. «Вы 28-летняя модель или актриса, вы забеременели — и значит, потеряете работу. Если хотите найти суррогатную мать, я помогу». Такая помощь стоит около 150 тысяч долларов, и сейчас больше женщин, чем когда-либо, готовы за нее заплатить.

— Пять лет назад я принимал несколько человек в год. Сейчас, наверное, 20 в год. И поблизости работают еще столько репродуктивных эндокринологов, очень компетентных специалистов по фертильности, и все они, я уверен, видят то же самое.

— Как вы считаете, если бы больше женщин могли позволить себе выбрать социальное суррогатное материнство, они бы его выбирали? — спрашиваю я.

— Определенно. В беременности есть свои преимущества, связь с ребенком; я это понимаю, хотя как мужчина не могу понять до конца. По своему опыту могу сказать, что большинство женщин обожают беременность. Но многие не хотят быть беременными и терять год карьеры.

У Саакяна нет типичного клиента, он «работает со всеми». Но у него были голливудские звезды, известные люди, чью конфиденциальность он не нарушает: «От меня вы о них не услышите, но вообще вы о них, конечно, слышали». Он говорит, что женщины, которые обращаются к нему по поводу социального суррогатного материнства, не самые большие звезды; если у тебя в Голливуде реальный вес, то за тобой и последнее слово в составлении графиков съемок, и можно не сомневаться, что работа тебя дождется, если ты уйдешь в декрет. Типичные кандидаты пока только начинают карьеру в развлекательной индустрии, но еще не заработали себе имя.

— Они говорят в лоб: «Если я забеременею, то потеряю роль», «Я работаю, у меня нет времени», «Я модель, актриса, сейчас я хорошо выгляжу и не хочу обезобразить тело».

Я кривлюсь.

— Разве беременность обезображивает тело?

— Я беременным никогда не был, — не теряясь, отвечает он с ослепительной ухмылкой, и может, мне мерещится, но готова поклясться, что он бросает быстрый взгляд на мое тело, будто прикидывая, не задает ли этот вопрос рожавшая женщина. — Тело явно обезображено на ее протяжении, а потом трудно вернуться к норме, если не выполнять необходимых упражнений. Какая-то правда в том, что беременность меняет тело, определенно есть. Расходятся кости таза, накапливается жир, теряется цвет кожи, чего уже не исправишь. Что-то меняется. Я не говорю, что это повод обращаться к суррогатным матерям, но для кого-то — да.

Он меняет позу в большом кожаном офисном кресле и пробует другой подход.

— Приведу аналогию с пластической хирургией. Если вы критикуете того, кто ложится на операцию по увеличению груди, то явно будете критиковать и тех, кто обращается к суррогатным матерям. Одна говорит: «Мне неприятно мое тело, для меня это психологическая проблема, которую я хочу исправить». Другая говорит: «Я не хочу себя обезображивать».

Не все его клиентки по социальному суррогатному материнству — модели и актрисы; у кого-то просто есть престижная карьера, которой сильно помешает беременность.

— Многие мои клиентки говорят: «Я не могу, мне нужно ездить, я не хочу больше ждать, я старею, а следующие два-три года в моей карьере критические, я все время в разъездах». Честный довод.

— Женщины чаще обращаются к вам по эстетическим или профессиональным причинам?

— Я бы сказал, по профессиональным. «У меня нет времени из-за работы» — самый частый аргумент, внешность на втором месте.

Мужчины могут стать отцами без особых помех для своей жизни, какой бы престижной или ответственной ни была их работа. Часто им не приходится задумываться о влиянии ребенка на карьеру даже в самые критические периоды: Дональд, сын бывшего лидера либерал-демократов Чарльза Кеннеди, родился во время парламентских выборов 2005 года. Жена Мо Фары [108] Таня Нелл родила близнецов через три недели после того, как он выиграл две золотые медали на Олимпиаде 2012 года.

— А что думают партнеры тех женщин, которые обращаются ради социального суррогатного материнства?

Саакян явно впервые задумывается над этим вопросом.

— Знаете, никогда это с ними не обсуждал! Никогда не спрашивал.

— Но приходят они вместе с партнерами?

— Да-да, конечно.

Саакян рассказывает, что годы работы в репродуктивной медицине сделали из него феминиста.

— Я такой феминист, ведь я каждый день вижу предубеждения общества, вижу весь этот мужской шовинизм. Вас, женщин, постоянно судят. Я всячески поддерживаю женщин и уверен, что двойные стандарты действительно существуют.

— Вы имеете в виду, что мужчины могут заводить детей, не теряя карьеру, а женщины зачастую лишены такой возможности?

— О, больше того. Если вы 62-летний мужчина и приходите с 38-летней женщиной, никто не спрашивает, зачем вам ребенок в таком возрасте. Если вы 55-летняя женщина и хотите завести ребенка, вам говорят, что вы старая, вы бабушка, вы с ума сошли. Сколько было Ларри Кингу — 75, когда у него родились дети? — На самом деле Кингу было 65, но он прав. Самому Саакяну 56, его жена на 20 лет моложе, их двум детям меньше шести лет — эта троица смотрит на нас с фотографий на стенах, демонстрируя идеальные улыбки.

Согласно руководству Американского общества репродуктивной медицины, к гестационным [109] курьерам — суррогатным матерям, которые вынашивают детей, зачатых с помощью ЭКО с чужими яйцеклетками, — следует обращаться только в случае медицинской потребности. Но Саакян с легкостью пренебрегает этими рекомендациями.

— Медицинские причины можно очень широко трактовать, — говорит он небрежно. — К тому же я понимаю, что это противоречивый вопрос — иначе бы вас здесь не было. Для кого-то это на грани этичности, но и что с того? Что с того. Поставьте себя на место 26-летней модели, которая зарабатывает на жизнь показом купальников. Ответьте мне на один вопрос, разве неэтично сказать: «Давайте не будем ломать этой женщине карьеру»?

— Она не могла подождать с ребенком, пока не станет старше?

— Могла. Но что, если хочется завести ребенка сейчас, а не когда тебе будет под 40? Не думаю, что совершаю что-то неэтичное, когда помогаю таким парам. В Лос-Анджелесе невозможно судить таких клиентов. Это Дикий Запад. 20 лет назад подобная помощь гей-парам была запрещена — а в Арканзасе до сих пор. По уровню развития эта сфера еще находится в младенчестве.