Читать книгу "На всей скорости - Екатерина Романова"

Осторожно, чтобы не потревожить ее сон, погладил Лизу по лицу, стирая с него напряжение. С каждым новым прикосновением ее черты смягчались, расслаблялись, а вскоре и дыхание успокоилось. Она сквозь сон с облегчением вздохнула и обмякла, неосознанно обняв меня за руку, прижав ее к себе, как ребенок прижимает любимую игрушку.

Отнять свою руку я так и не смог. Должен был уйти. Обещал ведь, но не смог.

Лиза

Я привыкла просыпаться без будильника ни свет, ни заря, но сегодня что-то пошло не по плану. Даже через закрытые веки я чувствовала, как светит яркое солнце. Оно же греет кожу, оно же невообразимо душит своим жаром все тело.

Потом накатились воспоминания, от которых голова медленно, но верно тяжелела, словно ядовитым свинцом наливалась. Стыд, страх, паника, снова стыд…

Паническая атака повторилась, да еще и в присутствии Майера. А после я ему столько гадостей наговорила! Бог ты мой, и что теперь делать? Он, конечно, обещал, что у нас будут прежние рабочие отношения, но разве после всего случившегося они возможны? В одном босс прав: я не могу бегать вечно. Пора нажать на стоп и, наконец, брать управление жизнью в свои руки, а не наблюдать, куда она самостоятельно прикатится.

Хорошо. Майер обещал сделать вид, что ничего не случилось — я поступлю также.

От принятого решения на душе стало очень хорошо. Я зевнула, потянулась и открыла глаза.

Замерла. Поморгала.

Закрыла глаза и открыла снова.

Это вот таким образом выглядят исключительно рабочие отношения? В моей постели спал Андрей Михайлович. Более того, его рука ночевала на моем животе, а моя нога — на его. Можно только удивиться, что со времен юности у меня еще такая растяжка сохранилась.

Очень осторожно, чтобы не разбудить зверя, то есть, босса, потянула ногу на себя.

— От того, что вы зажмуритесь и закусите губу, легче не станет. Гарантирую, — усмехнулся Андрей Михайлович и, убрав с моего живота руку, перевернулся на спину.

Убрала свою ногу и уставилась в потолок. Стыдно-то как. Очень и очень стыдно, аж щеки горят.

Следовало с чего-то начать разговор, но мне настолько неудобно было в этот момент, что слова не складывались в предложения.

— Вы тревожно спали и сами попросили меня остаться, — Майер пришел на выручку. Он потянулся, тяжело вздохнул и сел в кровати.

— Хорошо. Очень хорошо. Не то, что попросила, а что остались. То есть…

О, боги, да что ж так сложно-то? Срочно реабилитируемся!

— Желаете утренний секс?

Брови босса медленно поползли вверх. Это я так реабилитируюсь? Осознала, что сморозила, и, подскочив с кровати, спешно исправилась:

— Я имею в виду, утренний душ… Душ, конечно же. Вы не против? Душа, не секса.

Заинтересованный взгляд и плохо сдерживаемый смех босса привели меня в полное замешательство.

— Я тогда, наверное… Пойду первой, да? Я… Ушла, в общем.

Постыдно скрылась в ванной и прислонилась лбом к двери. Вот дура! Что за бред я только что несла?

Душ помог привести мысли в порядок, но я вспомнила все, что случилось вчера вечером. Вообще все. И мой побег, и рыдания под фонарем в окружении охраны, и выяснение отношений, и свою просьбу остаться со мной, пока не усну. Все вспомнила. Пожалуй, я в своей жизни так не краснела даже перед матерью, когда совершала шалости. У меня сейчас даже уши горели, и исключительно прохладная вода не давала случиться пожару.

Мылась я долго. Слишком долго. Будь в ванной комнате окно, я бы через него вылезла и прямо в полотенце до Сочи убежала. Не хочу выходить! Но, как бы мне ни хотелось, скрываться в ванной вечно не получится. Такого же мнения и босс придерживался.

— Елизавета Павловна, у вас там все в порядке?

Выключила душ и ответила:

— Да, все хорошо. Я уже выхожу.

— Принесли завтрак. Каша, яичница, тосты?

— Да.

Что да — так и не поняла. Просто ответила, лишь бы ответить. Долго сушила волосы, раз пять вытерлась полотенцем, надела обратно пеньюар. В таком перед боссом, вообще-то, не ходят, так ведь я планировала в отдельном номере ночевать, а не в одной кровати.

Дверь все же открыла, выглянула. В спальне никого. Быстро переоделась, заколола волосы в высокий хвост, немного подкрасила губы и глаза, добавила румян, чтобы скрыть бледность. Вот теперь на человека похожа, можно выходить.

Майер уже сидел в гостиной, читал газету. Свежий, отдохнувший. Выглядел словно Бог, сошедший с Олимпа, чтобы разделить со мной чашечку утреннего кофе. И как ему только удается? Он душу дьяволу что ли продал? Это преступление так хорошо по утрам выглядеть.

— Все в порядке? — босс оторвался от чтения и посмотрел на меня поверх газеты. — Присаживайтесь, завтракайте. У нас сегодня много дел на заводе. В основном, бумажная волокита, но мне понадобится ваша помощь на собеседовании. Вы хорошо разбираетесь в людях, дадите свои замечания по поводу кандидатов.

— Хорошо, — села за стол, не зная, как воспринимать поведение Андрея Михайловича. Он действительно такой хороший актер? Правда делает вид, словно ничего не случилось?

Посмотрела на стол. Такое чувство, что завтракать мы не вдвоем, а вшестером будем.

— Мы ждем гостей?

— Гостей? — босс снова оторвался от газеты. — А, вы об этом. Вы, кажется, не определились, чего хотите. Решил предоставить вам выбор.

Внимательно смотрела на босса, пытаясь понять, о чем он сейчас говорит. О завтраке или в его словах потайной смысл?

Нет. Я так больше не могу. Как минимум, следует извиниться.

— Андрей Михайлович, — опустила взгляд на скрещенные пальцы, чувствуя себя провинившейся школьницей. — Я хотела извиниться за вчерашнее, я…

— Вы сейчас о работе? — Майер отложил газету и принялся за яичницу. Не ел без меня.

— Нет, не о работе.

— В таком случае, это неважно. Передайте кетчуп, пожалуйста.

Передала. Долго наблюдала, как Андрей Михайлович ест. Неторопливо, спокойно. Даже на руку облокотилась. Словно на горящий огонь смотрю.

— У вас все остынет.

— Что? А, еда…

И снова не уверена, что он все-таки о еде. Остынет. Очень надеюсь, что горячность моих воспоминаний все же остынет. Что раны затянутся. Что я смогу пережить то, что не дает мне двигаться вперед.

Что ж, Лиза. Переворачиваем лист. Вот, перед тобой свежая страница. Второй шанс, который, вообще-то, мало кому в жизни выпадает. Не напортачь в этот раз. Сделай все правильно.

И это были лучшие два дня за последние годы моей жизни. Мы почти все время провели на заводе. Проводили интервью, собеседования, испытания, тесты с кандидатами на должность нового директора. Беседовали с работниками, изучали действительные показатели деятельности и масштаб катастрофы. Уголовное дело все же пришлось возбудить, обнаружили факты растраты, присвоения и мошенничества на довольно крупные суммы. Ручку в золотом корпусе и мебель из реликтовых деревьев из кабинета Гордеева изъяли как вещественные доказательства, счета его арестовали, самого на домашний арест посадили. На что только не пойдут люди ради денег. Воровал отпускные и больничные работников, подделывал подписи, приказы и заявления. Настоящий непонятный артист, играющий в своей сольной пьесе. Правда закончилась она не так, как Гордеев планировал.