Читать книгу "Я спас СССР. Том II - Алексей Вязовский"

Неизбежно возвращаемся к выбору места отдыха, с которым мы так и не определились. Вике и Лене все равно – они вообще первый раз едут на юг. Парням тоже по барабану, лишь бы место уединенное, чтобы вдоволь поплавать с маской и порыбачить. Но Юля в своем репертуаре:

– Что значит все равно?! А мне вот совсем не все равно! Я считаю, что пляж должен быть обязательно песчаным. И город не так далеко, чтобы ресторан был. И место нужно выбрать красивое, чтобы потом было что вспомнить. А еще…

– Юль, остановись уже! – Вот святого из себя выведет, ей-богу! – Значит, так. Как руководитель экспедиции принимаю ответственное решение: путь держим в Крым, на мыс Тарханкут. Песок будет, хорошая рыбалка будет, красивые пейзажи тоже обещаю. С городом и рестораном перебьешься, милая, – мы едем отдыхать дикарями, а не на курорт. Но рядом будет поселок Оленевка, где можно покупать еду.

Девушка недовольно поджимает губы. Явно затаила обиду – но мое решение публично не оспаривает.

– А сейчас предлагаю заняться делом. Девушки составляют список необходимых в хозяйстве вещей, мы с парнями берем на себя палатки, спортинвентарь и рыболовные снасти. Прошу не забывать, что багажники у машин не резиновые, поэтому вещей стараемся набирать по минимуму. Кузнец, можно тебя на пару слов?

Мы выходим на кухню, я ставлю греться чайник.

– Дим, может, пока не поздно, отцепим этот вагон от нашего состава?

– Ты про Юлю? – хмурится друг.

– Про нее. Она же явно не успокоится. Устроит нам всем ад на колесах.

– Давай так. Я с ней поговорю. Проведу воспитательную, так сказать, беседу.

Я киваю в сомнении. Как бы не вышло наоборот – воспитательную беседу устроят самому Димону.

* * *

Нет, ну зачем я хвастал и обещал космонавтам встать на доску?!

В страшном цейтноте пришлось всю первую половину дня понедельника мотаться по московским заводам, искать токарный станок, на котором могли бы выточить нужную заготовку. Директора после предъявления «индульгенции» таращили глаза и были сама любезность. Но дело не двигалось.

Чертежи, после просмотра в памяти прочитанных в молодости журналов «Техника – молодежи», я, разумеется, нашел. Перенес на кальку. Дальше мастера, вызванные директорами, морщили лоб, заламывали несусветные сроки. Минимум неделя. А лучше – две.

В итоге поехал к отцу на ЗИЛ. На проходной меня уже знали, даже не пришлось махать бумагой за подписью Хрущева.

– Денис Андреевич, вопрос жизни и смерти!

Отца я нашел в административном здании. У него появился собственный кабинет, секретарша…

– Русин! Алексей! – Загорелый отец вышел из-за стола, пожал руку, даже приобнял. – Спасибо!

– За что? – Я приземлился на единственный свободный стул у рабочего стола.

– После того митинга… – папа поправил модный синий галстук, – меня пригласил к себе председатель исполкома Москвы Промыслов… Короче, я теперь первый заместитель директора ЗИЛа. Номенклатура горкома!

– Поздравляю! – Я достал из портфеля единственный экземпляр «Города», который мне вручил Федин, протянул отцу. – Скромный подарок от писательской общественности.

– Ого! Спасибо. Много слышал, но еще не читал. Подписывай!

Пока я ставил дарственную надпись, отец поинтересовался, в чем, собственно, вопрос жизни и смерти.

– Токарный станок у нас есть. Хороший мастер тоже. – Отец изучил кальку с чертежами. – Особой проблемы не вижу. На станке мастер все выточит. Сколько слоев фанеры нужно? Три? Сделаем. К переду поглубже проточим, и получится загнутый край. Слушай, а зачем все это нужно?

– Новый вид спорта. Катание на волне. Называется серфинг.

Отец почесал затылок. Посмотрел на меня, потом на чертеж. Обратно на меня.

– Слушай, Алексей, это же американское развлечение! Я читал где-то…

– И что?

– Извини, нужно разрешение горкома!

Я мысленно выругался. Вот так у нас все в стране – на любой чих получи добро начальства.

Достаю индульгенцию. Лицо отца мертвеет:

– Это?!

– Ага, подпись Хрущева. Дело государственной важности. Отдел пропаганды ЦК в курсе, – тут я уже приукрашиваю.

– Завтра приезжай. Ночью будем работать! – Отец откладывает чертежи, разглядывает мой автограф на книжке. – Какая странная подпись…

Я мысленно даю себе подзатыльник. На автомате черкнул свою старую подпись. В которой угадывается наша фамилия. Вот так и прокалываются «темпоральные разведчики».

– Денис Андреевич, мое предложение насчет интервью по-прежнему в силе, – я быстро меняю предмет разговора. – Вернусь из отпуска и вам позвоню. Добро?

– Добро! Звони.

Глава 10

Есть у жизни паузы, прорехи,щели и зазоры бытия,через эти дыры без помехимного лет просачиваюсь я.

И. Губерман

Наша поездка началась с небольшого инцидента. Стоило нам выехать на Симферопольское шоссе, как у «Победы» спустило колесо. Лева помигал мне фарами, и мы съехали на обочину. Погода стояла прекрасная – светило солнышко, чирикали птички. Двухполосная дорога пуста, и помощи просить не у кого.

– Что будем делать? – грустно поинтересовался Коган.

– Ставить запаску, – пожал плечами Димон, доставая из багажника домкрат.

Девушки вылезли из машин, пошли в поле собирать ромашки и плести венки. Старинное женское развлечение.

Ну а мы принялись монтировать запаску. Мероприятие это оказалось непростым. Сначала мы разгрузили машину. Пришлось повозиться с самодельными креплениями доски для серфинга на крыше. Потом подняли «Победу» с помощью домкрата, открутили крепежные гайки. Сняли колесо. Затем Димон прожал участки соприкосновения обода с шиной. Из багажника взяли специальный стальной уголок. Совместными усилиями его загнали между ободом и шиной. Сняли проколотую камеру, забортировали новую, целую. Подкачали ручным насосом. Поставили колесо обратно. На все про все ушло меньше часа.

Девчонки за это время успели искупаться в местной речке, украсить себя сплетенными из ромашек венками и разложили на покрывале легкий перекус. Бутерброды с котлетами и огурцами, которые окрестили «метеоритами», сваренные вкрутую яйца, перья зеленого лука.

Запили все это Викиным яблочным компотом. Повалялись немного на травке. Проверил закрепленную на крыше «Победы» доску для серфинга. Двинулись дальше.

По дороге между мной и нашей штатной ехидной опять разгорелся спор. Сначала Юля с Викой обсуждали какую-то общую университетскую знакомую, которая залетела от своего любовника. Последний, несмотря на все намеки вплоть до завуалированной угрозы обращения к комсомольскому комитету, отказывался жениться. Дело шло к товарищескому суду. И тут Юля, хитро поглядывая на меня, выдала: