Читать книгу "Спасения не будет - Рина Белая"

Я и не заметила, как очутилась возле Шампуса. От столь опасной близости с королем все внутри меня похолодело. Прислужницы расстегнули фибулу и отбросили плащ мне за спину.

Воздух над мраморной чашей, наполненной какой-то жидкостью, завибрировал, сгущаясь, и перед нами предстал призрак верховного жреца, он же хранитель «летящего Мориона». Его лицо скрывал глубокий капюшон, широкие рукава то сходились, то расходились рваными лентами, являя взору тонкие костлявые руки, а внизу прозрачного плаща зияла пустота, словно у жреца еще при жизни не было ног. Однако его конечности меня мало волновали, мои мысли занимал дракон. Когда сталкиваешься нос к носу с запредельным, трудно устоять. А если знаешь, что терять тебе нечего — устоять тем более невозможно.

Дракон — миф это или реальность, чья-то филигранная работа или живое спящее существо?

«Ну, не могут у настоящего дракона быть когти, облицованные металлом. А значит дракон всего лишь творение несомненного гения», — подумала я. Однако, чем больше я всматривалась, тем больше понимала, каждая его чешуйка уникальна, она словно имела свой неповторимый узор. Под шеей — маленькие плоские чешуйки-щитки, на лапах — длинные пластины с острыми краями-лезвиями, а на спине — серебристый ремень, увенчанный большими роговыми наростами, с красноречивыми следами борьбы не на жизнь, а на смерть. Каким бы гением не был мастер, а ни одной жизни не хватит, чтобы предусмотреть столько деталей.

Приветствовав нас, призрак выставил перед собой руки, и на согнутые локти легла уже открытая древняя рукопись. Я обвела свое ближайшее окружение ищущим взглядом.

«Перышко… Где же ты?»

И тут я увидела командора. Его взгляд, острый как лезвие меча вонзился в меня; рука, привычно лежащая на рукояти, болезненно сжалась. Какие бы душевные терзания он не испытывал при виде любимой дочери, разоблачать себя я не стану. Пусть мучается и дальше, гадая, кто стоит перед алтарем: его сокровище или «иная» с проклятым даром, — решила я, и даже стала отворачиваться, как вдруг… взгляд приковала оплетка на рукояти меча, каждый конец которой украшал шнур с шелковой кисточкой. Вот оно — шелковая нить!

— Отец! — воскликнула я, бросаясь к командору в объятия.

— Доченька!

Фу, как фальшиво! И куда делись до боли сжатые кулаки? Где надорванное горем сердце? Неужто, вы забыли свою роль? Я подняла взгляд. Немедленно уберите эту дурацкую улыбку! Чему вы так радуетесь, папенька? Ваша дочь на этом празднике жизни основное блюдо!

— Отец, мне грустно видеть, как вы страдаете! — воскликнула я, наступая папеньке на ногу. Тяжелый намек прочувствовал и даже проникся, вот только…

— Доченька… — повторил командор не в силах сдержать облегчения и пошатнулся.

Папеньку заботливо придержала. И даже стерла слезы… радости с мужественного лица.

Я тут такой спектакль разыгрываю, а вы?.. Никчемный из вас актер, папенька. Никчемный!

— Мне пора, — обреченно прошептала я и незаметно выдернула нить из шелковой кисточки.

Поравнявшись с ноздрей дракона, я выпустила шелковую нить. И какого же было мое удивление, когда нить затянуло в ноздрю.

Дракон! Настоящий дракон! — мои брови взметнулись к самому своду. Я едва не захлопала в ладоши, словно маленькая девочка, которая увидела чудо всех чудес.

Тяжелый удар скипетра о каменный пол мгновенно вернул меня в реальность. Черная аура бросилась в лицо, и бледная как мел, я встала по левую руку от короля.

Жрец начал читать. Его голос — сильный, жгучий, уносился ввысь, призывая темные мистические силы вновь соединить судьбу бессмертного мага с судьбой смертной девы, сплести мужскую энергию и женскую, дабы стали они одним созвучным аккордом.

Не успела я приготовиться к долгой и утомительной церемонии, как голос жреца неожиданно стих. Я вперила взгляд на переносицу дракона, которая на короткое мгновение пошла волнами. Негромкий ропот за спиной дал понять, что мне это не привиделось. Шампус нахмурился. Хранитель поспешно возложил мне на плечи старческие руки и быстро сказал короткое напутствие уже на знакомом языке:

— Щедро одари супруга нектаром своей жизни.

Под тяжестью его рук, я отступила, встав на багрово-черную ткань плаща.

«Ну, хоть искренность чувств не просили засвидетельствовать», — с облегчением и некоторым удивлением подумала я.

— Прими щедрый дар супруги и испей чашу священного нектара до последней капли, — благословил Шампуса принять энергию, запертую в моем теле.

БегГар встал на плащ справа. Все внутри меня воспротивилось такому простому и на вид безобидному действию. Я понимала, что плащ в этом таинстве имеет особое значение. Все в этом таинстве имеет свое особое значение!

Жрец закатил рукав и серебряной пиалой зачерпнул из огромной мраморной чаши темную воду. Протянул мне и приказал.

— Пей.

Я сделала вид, что пригубила.

— До дна.

Я выпила и заела жутко горькую воду фиником, который подали мне на серебряном подносе.

Настала очередь Шампуса. Стоило ему поднести пиалу к губам, как вдруг дракон снова сморщил переносицу и, неожиданно резко вскинув голову, чихнул с такой мощью, что непомерно тяжелая чаша, подпрыгнув, опрокинулась, обрекая нас на верную смерть. Невидимой силой нас, словно горох, сдуло с плаща, при этом меня, как младенца, завернуло в него несколько раз. Наверное, со стороны это выглядело чертовски символично… Стреноженная по рукам и ногам, я закричала, когда каменный пол буквально вырос перед моим носом, но избежать фатального удара все же удалось. Командор, прекрасно понимая, что случится со мной, если я потеряю сознание и не удержу контроль над иллюзией, призвал на помощь воду. Я видела, как начинает свой стремительный бег черная вода, разъяренным зверем выпрыгивая из гранитной чаши и обрушиваясь на каменный пол. В миг окутав мое тело, она обожгла холодом, но уберегла меня от болезненного удара.

А еще я видела жуткую тень, которая накрывала мое тело словно одеялом. Казалось еще мгновение и гранитная чаша станет моим надгробием, но этого не случилось. Неподъемная гранитная глыба, словно парусное судно на скалу, налетела на заклинание Шампуса и множеством уродливых осколков, обрушилась на зазевавшихся магов. Разрывающие душу вопли сплелись в неразрывную песнь боли. Вода схлынула так же внезапно, и, потеряв опору, я грохнулась. Локоть схватило нервной судорогой. Пытаясь освободиться, я барахталась в мокром и липком плаще, словно в паутине.

Все произошло стремительно. Дракон внезапно расправил огромные крылья, и тут же король бросил на него темную энергетическую сеть. И пока Шампус сдерживал зверя, жрец выстраивал новое заклятие, выкрикивая слова на древнем языке. Нефритовым светом зажглись свинцовые таблички, медленно и неохотно погружая сознание зверя в сон.

Желая меня поскорее высвободить, руки прислужниц неустанно кружили надо мной, после чего дышать, наконец, стало легче. Я попыталась подняться, а они — поскорее увести меня в безопасное место.