Читать книгу "Беги от любви - Симона Элкелес"

– Можешь увольнять меня хоть тысячу раз, я все равно вернусь, – отвечает Берни. – Мы с тобой можем стать отличной командой. Пойдем сегодня со мной. Если после этого ты захочешь, чтобы я оставил тебя в покое, я так и сделаю.

– Иди же, – говорит Алекс. – Дай ты шанс этому бедному гринго.

Айза бросает на него презрительный взгляд:

– А твоего мнения, Фуэнтес, я не спрашивала.

Алекс пожимает плечами. Я боюсь высказать Айзе свое мнение, потому что она может наорать и уволить меня сразу же. Но все же делаю это.

– Он же все равно не сдастся, – говорю я. – И цветы такие красивые.

Айза громко вздыхает и долго молчит. Наконец, судорожно сглотнув, она тихо говорит:

– Ладно. Я только переоденусь.

– Не надо, – просит Берни, беря ее за руку. – Я беру тебя такой, какая ты есть.

– Ты ненормальный! – говорит Айза.

– Я знаю. Спорим, Айза, что ты никогда не была на свидании с ботаном? Но открою тебе секрет: из ботанов получаются самые лучшие мужья.

Айза закатывает глаза. Берни тянет ее к выходу, но она поворачивается ко мне:

– Если хочешь сегодня поговорить с Виком, то заходи. Я, наверное, буду поздно.

Нервно закусив нижнюю губу, я беру у нее ключ от мастерской:

– Вы уверены?

– Черт возьми, если кому-нибудь удастся вытянуть его из этой тьмы, то это тебе.

– Откуда вы знаете?

Айза подмигивает:

– Я знаю не очень много, но вижу, что он боится тебя как огня. А ведь испугать его очень трудно.

В одиннадцать вечера я выскальзываю из дома, в голове звучат слова Алекса и Айзы. Я собираюсь найти Вика и, чего бы это ни стоило, бросить ему вызов. Я хочу показать Вику, что он многого себя лишает. Еще мне нужно выяснить, испытываю я к нему настоящие чувства или просто все выдумала.

Пока я еду в Фэрфилд на машине, у меня дрожат руки и сердце выпрыгивает из груди. Чтобы унять дрожь, я буквально вцепилась в руль. Суставы болят, потому что весь вечер я в напряжении. Я паркую машину у входа в мастерскую и захожу внутрь. Тусклый свет горит над лестницей, ведущей наверх, в квартиру Айзы, ставшую убежищем Вика.

Я собираюсь подняться туда, но из темноты раздается голос:

– Моника?

Я поворачиваю голову на голос Вика. Он стоит, прислонившись к капоту одной из машин.

– Вик, нам надо поговорить.

– О чем это? – спрашивает он, подходя ко мне.

– Кое о чем. Кое о чем важном.

– Во Фремонт я не вернусь, так что можешь не сотрясать воздух.

– Знаю. – Я поднимаю на него глаза. – Нам нужно поговорить серьезно.

Я собираюсь с духом, чтобы поговорить с Виком обо всем откровенно. Я и так уже достаточно от него скрыла. Сейчас выложу ему все и расскажу, что чувствую. Даже если этим оттолкну его от себя.

Глава сорок пятая

Виктор

В МЯГКОМ СВЕТЕ УЛИЧНЫХ фонарей, проникающем сквозь непрозрачные окна гаража, я с трудом различаю, во что Моника одета. Стараюсь не думать о том, что мы одни. Понятия не имею, зачем она пришла и чего хочет. Что бы там ни было, мне следует отбросить все эмоции и вести себя отстраненно. Не собираюсь втягивать Монику в свою дурацкую жизнь.

Она подходит к старому ржавому грузовичку на одном из стендов:

– Этой машиной занимаюсь я.

– Классно, – говорю я, рассматривая грузовичок. – Я чувствую, что приношу пользу, когда удается починить то, что сломалось. Уверен, что и у тебя то же самое.

– К вопросу о том, что сломалось. Я хочу у тебя кое о чем спросить, – говорит она. – Ты знал, что Трей мне изменяет?

– Нет. Он ни за что не стал бы изменять.

Трей в первый же день их знакомства по уши влюбился в Монику. Черт, да когда они в девятом стали встречаться, нам пришлось ввести правило о том, сколько раз ему разрешается произносить ее имя или упоминать о ней в разговоре. Джет всегда смеялся над тем, как Трей на нее запал.

– Значит, знал ты его не очень хорошо.

Он был моим лучшим другом. Конечно, я его знал. Я сажусь на один из стульев, которые стоят в ряд в зоне ожидания, вытягиваю ноги вперед и из-под полуопущенных век наблюдаю за тем, как Моника обходит мастерскую. Рядом с грузовичком она кажется бабочкой, севшей на старый ботинок. Они несовместимы, но каждый по-своему красив. Обернувшись, она замечает, что я за ней наблюдаю.

– Просто будь со мной откровенен, – просит Моника.

Откровенно говоря, мне хочется обнять ее. Но сейчас единственное, что я могу сказать откровенно, – это вот такое замечание:

– Откровенно говоря, я терпеть не могу сыр кусками, но ничего не имею против него, если он расплавлен.

Ее рот кривится в усмешке, она кивает:

– Я говорю про Трея и его измены.

– Об этом я ничего не знаю. Давай лучше про сыр.

Свет падает на ее руки, она крепко сжала кулаки.

– Я не хочу обсуждать твои странные отношения с сыром. Хочу поговорить о Трее, потому что нам с тобой не удастся сдвинуться с мертвой точки, пока ты не узнаешь правды. Трей изменял мне с Зарой Хьюз. Ты ее знаешь?

– Зара Хьюз?

Она выпрямляет спину и делает глубокий вдох, как будто готовится услышать всю нелицеприятную правду про Зару и Трея.

– Говори как есть. Не скрывай ничего.

– Хорошо, – наконец отвечаю я. – Я ее знаю. Трей с ней часто переписывался, но говорил, что они просто друзья. Она учится в Фэрфилде.

– Где они познакомились?

– Не знаю. Кажется, на Lollapalooza.

Она кивает, переваривая информацию.

– Вик, он любил ее, – наконец говорит Моника. – Я нашла их фотографии, они уже давно были сделаны. Он смотрит на нее так… ну, скажем, на меня он так уже давно не смотрел.

Я перевожу взгляд на ящик с инструментами. Черт возьми, не хватало еще, чтобы она анализировала то, как смотрю на нее я. От всего этого у меня голова кругом. Трей любил Монику. Ну то есть он общался с Зарой и, может быть, иногда тусовался с ней, но…

Мне не хочется думать о том, что Трей за спиной Моники гулял направо и налево. Как он мог? Зачем? Моника – самая верная и преданная девушка, она давала Трею все, что может пожелать парень. Она всегда поддержит, с юмором, умная, не говоря уже о красоте. Не девушка, а мечта, ставшая реальностью.

– Он не был идеальным, ты же знаешь, – шепчет она едва слышно, в ее голосе звучит беспомощность.

В моих глазах он был идеальным. Мне всегда хотелось жить как он. Иметь заботливых родителей, врожденные способности к спорту и мозг не хуже, чем у Эйнштейна. К тому же и девушка Трею досталась самая-самая.