Читать книгу "Охотник за судьями - Кристофер Тейлор Бакли"

Я ответил запальчиво, что это ч-вски неподобающе, наглость высшего сорта и я никоим образом не намерен открывать ему, где держу свои деньги.

Он сказал, что в таком случае они обыщут дом.

Я потребовал ответить, по чьему приказу они намерены обыскивать дом делопроизводителя Морского управления. В ответ он протянул мне документ, гласящий, что податели сего имеют право обыскивать «места, кои являются предметом интереса для Его Величества».

Я заявил, что это не годится. Более того, что я весьма разгневан таким неучтивым нарушением моего покоя в моем собственном доме.

Засим он приказал своему собрату-разбойнику: «Поместите мистера Пайпса под арест, чтобы я мог заняться делом». Услышав сие, второй негодяй извлек наручники и сделал вид, что хочет заковать меня.

Провидя, что дальнейшие протесты будут приносить все меньшую выгоду, я сдался со словами: «Если вы только скажете мне, что ищете, я скажу вам, есть ли у меня это».

Но нет, это их не удовлетворило. Они необходимо желали видеть мою кубышку.

В величайшей ажитации, подозревая, что это некие хитроумные мошенники явились меня ограбить, я показал им кубышку, ожидая во всякий миг удара дубинкой по голове или ножом по горлу.

Моллюск запустил руку в кубышку и зачерпнул верхний слой монет. Затем поднес одну к свету, разглядывая, и спросил, как это в моем владении оказались голландские деньги.

Не желая объяснять происхождение той монеты, что держал в руке негодяй, а также ее тридцати девяти сестер, — а именно, что это дар некоего поставщика леса для флота Его Величества, — я сплел объяснение, сказав, что люблю хранить у себя деньги различных стран как диковинки. И тому подобное.

Моллюск, однако, сим не удовлетворился. Поглаживая подбородок подобно школьному учителю, намеренному взяться за розгу, он сказал, что я необходимо должен идти с ним и «объяснить сие дело более полно в менее благоприятных условиях».

На что я возопил: «Объяснить что? Кому? И в каких именно менее благоприятных условиях, прошу мне сказать». И он ответствовал: «Ответ на первый вопрос — откуда у вас во владении вражеские монеты. На второй — лорду Даунингу. И на третий — в Тауэре, коий притом весьма удобно расположен, будучи не более чем в одном фурлонге отсюда».

При этом мне стало чрезвычайно дурно и меня с большою силою вывернуло прямо на Моллюска и его кандалоносца, отчего их злобная неучтивость нисколько не улучшилась.

Глава 32
Пояс

Доктор Пелл распорядился насчет шлюпа, который должен был отвезти Балти, Ханкса и Благодарну в Устричный залив на встречу с капитаном Андерхиллом.

Пелл сообщил, что Андерхилл недавно женился на квакерше. Она позаботится об устройстве Благодарны на жительство во Флиссингене — Флашинге, как называют его англичане. Стёйвесант пытался запретить тамошним квакерам собираться для молитвы. Они послали петицию — известную ныне как Флашингская ремонстрация — начальству Стёйвесанта в Голландской Вест-Индской компании. Из Амстердама пришел приказ, отменяющий распоряжение Стёйвесанта, что весьма разозлило последнего.

Пелла чрезвычайно забавляли слухи, что сам Андерхилл перешел в квакерскую веру.

— Герой форта Мистик и Паунд-Риджа — квакер! — хохотал доктор. — Новая Англия творит с людьми странные вещи, это факт.

Он предупредил путников, что Андерхилл может и отказать Николсу в помощи с захватом Новых Нидерландов. Старому вояке уже шестьдесят семь лет. «Цинциннат с Лонг-Айленда» отложил мушкет и взялся за плуг (возделывая табак). Возраст, земледелие и квакерство смягчили отставного солдата.

С другой стороны, сказал Пелл, Андерхилл ненавидит голландцев и особенно «старину Петруса» — Стёйвесанта. Андерхилл хорошо его знает, поскольку много лет жил в Новых Нидерландах. Андерхилл был шерифом Флашинга. Но в 1653 году он поссорился со Стёйвесантом из-за самодурских замашек последнего и заклеймил его именем тирана. За это Стёйвесант ненадолго посадил Андерхилла в тюрьму. Через год, когда кончилась англо-голландская война, Андерхилл переехал на окраину Новых Нидерландов, чтобы быть подальше от своего врага.

Как большинство деятелей Новой Англии, Андерхилл родился в старой Англии, в Уорикшире. Его дед Томас был казначеем Роберта Дадли, первого графа Лестера, фаворита королевы Елизаветы. Дадли попал в Тауэр из-за участия в заговоре, имевшем целью посадить на трон леди Джейн Грей. В конце концов его выпустили, в отличие от его менее удачливого брата Гилдфорда, мужа леди Джейн. Через полвека семья Андерхилл впуталась в другой заговор, на сей раз графа Эссекса, с целью сместить Елизавету с трона. Андерхиллы бежали в Голландию.

Будущему капитану Андерхиллу тогда было четыре года. Он вырос среди голландцев, женился на голландке, родил сына-голландца, а затем уплыл в Новую Англию на «Арабелле», флагманском корабле Джона Уинтропа, основателя «города на холме», Колонии Залива в Массачусетсе. Андерхилл стал солдатом в ополчении Колонии Залива и сражался с индейцами. Он дослужился до капитана. Однажды старейшины колонии послали Андерхилла в Салем — арестовать Роджера Уильямса за еретическое утверждение, что англичане должны выкупать землю у индейцев, а не отнимать ее. Так начались разногласия Андерхилла с пуританской теократией.

Через два года Андерхилла изгнали из Колонии Залива за нонконформизм[40] вместе с Энн Хатчинсон, с которой он дружил. Он был наемным солдатом, капером, шерифом, диссентером. На этом пути он подружился с Уинтропом-младшим, губернатором Коннектикутской колонии. Он поставлял Уинтропу разведданные о том, как Голландия инспирирует индейские беспорядки на английских территориях.

Когда Энн Хатчинсон вместе с семьей убили на землях, ныне принадлежащих доктору Пеллу, и разразилась война с индейцами, Андерхилл сыграл в ней большую роль. Однажды ему доложили, что множество индейцев из племен сиваной и ваппингер встали лагерем у Паунд-Ридж. Андерхилл двинул туда свой отряд из Стэмфорда. Была зверски холодная зимняя ночь. Отряд застал индейцев врасплох, окружил их деревню, обнесенную частоколом, и поджег. Тех, кто пытался бежать, расстреливали. Индейцы сдались огню. Мужчины, женщины и дети умирали в молчании. Ветераны Паунд-Ридж, чей счет — семьсот душ — зловеще напоминал число погибших в форте Мистик, до конца жизни видели в кошмарных снах эту ужасную тишину, нарушаемую лишь треском огня да шипением вскипающего снега.

Сейчас, когда жизнь Андерхилла клонилась к зиме, он ненавидел любую власть и не доверял ей. Голландцы, пуритане — все равно. Он осел в Устричном заливе — от Стёйвесанта его отделяла вода, от пуритан тоже. Обнесенный таким подобием крепостного рва, он наконец обрел покой.