Читать книгу "Тонкий лед - Оксана Кольцова"

— Братьями? — Гнев Бейнира отступал, битва остановилась, и вождь смотрел уже не зло, а ехидно. — Встань. Ты говорил, что у тебя нет родичей, и тут — полный корабль братьев?

— Это моя бывшая дружина. Как твоя, как вы все. — Он поднялся и оглядел северян. — Франки не станут вам более досаждать, а я отплачу за то, что они сделали. Мы пировать должны за свадьбу, а не драться. Прошу.

— Ты, видать, колдун, Чужеземец, — пробурчал Бейнир, даже не подозревая, насколько близок к истине — а ведь Мейнард своим даром сегодня не воспользовался. — Твои уста смазал медом сам Локи, и теперь ты умеешь говорить так же сладко, как он. Пусть они убираются, их корабль не должен подходить к берегу.

Мейнард повернулся к Флавьену.

— Всех обратно на борт. Со мной пойдешь ты и Кривой Ашиль… ты его не потерял, надеюсь?

— Здесь он, в арьергарде.

— Так пусть перейдет в авангард. Остальные грузятся на корабль и отходят на ту сторону фьорда. Можете встать там лагерем на берегу. К деревне не приближаться. Это ясно?

Обескураженный Флавьен кивнул и уложил меч в ножны.

— С нами ещё отец Жакоб. Он тоже захочет пойти.

— Священника нам только и не хватало. Потом. Пусть на корабле посидит и помолится за наши души, это он умеет.

Бейнир слушал обмен репликами на франкском настороженно, словно пес, однако тоже убрал меч. Недовольные дружинники, ворча, разбредались, большинство отправилось тушить пожар — к счастью, большого вреда он учинить не успел. Мейнард порадовался, что по весне корабли уже вытащили из сараев и спустили на воду, и что франки не додумались выпустить горящие стрелы в них; сожженного «дракона» Бейнир бы никому не простил, тут уговаривай, не уговаривай… Франки оттащили трупы. Среди северян погибших не нашлось ни одного.

День, который должен был стать для Альвдис веселым и легким, обернулся непонятно чем.

Утром она поднялась рано, не в силах дождаться, когда приедет дружина Мейнарда. Глядеть на дорогу девушке не дали: мачеха и еще несколько женщин занялись ее платьем, волосами и наставлениями. Наставления были как полезные, так и никчемные — от «стоит проветривать покрывала на первом снегу» до «не клади мужу в суп ядовитые корешки, мужчины на такое обижаются». Женщины хохотали, обменивались разными историями и развеселили Альвдис так, что время пролетело незаметно. Да и платье оказалось таким красивым, что девушка наслаждалась происходящим. Именно так она и представляла себе день, когда за нею приедет дружка жениха, только все оказалось ещё лучше, чем в мечтаниях…

А потом пришел корабль.

Первыми его заметили мальчишки и прибежали, вопя, в длинный зал, однако им не сразу поверили. Неслыханное ведь дело — чтобы корабль чужаков, которых обычно ходили грабить и на «драконах» в море разделывали за час-другой, вторгся в священные земли, вошел в Аурландсфьорд!

— Да как они посмели оскорбить наши воды! — взревел Бейнир, убедившись, что мальчишки не врут и корабль действительно есть. — К оружию! К оружию, воины!

Воины, к счастью, готовили себя для грядущего вечернего пира, а потому были трезвы, голодны и злы. В одно мгновение на свет появились мечи и щиты, женщины уводили стариков и детей подальше, большинство собралось в Бейнировом доме, который можно было долго удерживать, как самую настоящую крепость. А вооруженная до зубов дружина, издавая боевые кличи, уже шла на берег, и северяне обещали показать совсем уже обнаглевшим франкам, чья тут земля и как нехорошо нарушать границы.

Далла и Альвдис бок и бок стояли на ступенях большого дома и смотрели вниз — стрелы сюда не долетят, а двери закрыть всегда успеется, тем более что в победе Бейнира ни одна из них не сомневалась. Франки стрелами подожгли старые амбары на берегу, где хранились в основном сети, веревки и гарпуны, и Далла заметила:

— Рыбаки разозлятся.

— Они уже разозлились, — пробормотала Альвдис, слушая выкрики, которые доносил ветер.

Порывы его, нынче особенно игривые, мгновенно растащили дым от горящих сараев по всему Флааму. Битва скрылась в этом прогорклом тумане, и Тейт, который пока еще был слишком мал, чтобы в ней участвовать, разочарованно взвыл. Далла велела ему идти внутрь и исполнять обязанности вождя, пока вождь бьется за их поселение, и Тейт ушел, надувшись, словно большой индюк. Внутри люди переговаривались, однако особо никто не беспокоился. Периодически к собравшимся присоединялись те, кто раньше задержался в своих домах: всем вместе интереснее, и обсудить можно происходящее, и дедовский топор, что висел над входом в дом, теперь может пригодиться. Северяне привыкли защищать свои жилища. Вторгшиеся сюда франки — дело неслыханное, но обычно, когда вожди отправлялись в походы и уводили с собой основную часть дружины, нет-нет да отыскивались жадные соседи, желавшие прибрать вроде бы бесхозное добро к рукам. Альвдис пережила подобное нападение, когда была совсем маленькой, и смутно его помнила, но именно тогда погибла ее мать. Бейнир за это вырезал весь род нападавших, когда возвратился, и с тех пор никто не рисковал нападать на его деревню. Но покой не может быть вечным; впрочем, никто не думал, что это будут франки, да еще и когда вождь здесь, вместе со всеми воинами.

Потом случилось нечто более странное: мимо по дороге промчалась на бешеной скорости дружина Мейнарда, с ним самим во главе. Альвдис не ожидала увидеть жениха, ему тут совсем нечего делать, таков обычай — и тем не менее, франк здесь. Амбары прогорали, дым понемногу рассеивался, и стало видно, что битва на берегу утихла. О чем-то там говорили, и Альвдис с Даллой посетовали, что отсюда не слыхать, о чем именно. А затем произошло и вовсе немыслимое: франки возвратились на свой корабль, он отвалил от берега, словно огромный кит, и медленно пошел по фьорду в сторону противоположного берега. Парус не поднимали, шли на веслах. Оставшиеся же на берегу стали толпой подниматься к большому дому.

Впереди шел Бейнир, злой как Локи, рядом с ним — Мейнард, что-то ему втолковывавший, а с ними — незнакомые франки, и вся дружина Бейнира, и дружина Мейнарда, это ещё и коней в поводу вели. Пестрая толпа вылилась на лужайку перед большим домом, и Далла, сохранявшая восхитительную невозмутимость, лишь приподняла брови, глядя на званых и незваных гостей.

— Пусть все уйдут из длинного зала! — приказал Бейнир. — Говорить будем! Жениховская дружина пусть коней ставит, ест, пьет, только за дверьми.

— Можно ли нам присутствовать? — спокойно поинтересовалась Далла.

— Тебе и Альвдис, и сын пускай смотрит. Остальных всех вон!

Мейнард выглядел весьма озабоченным и Альвдис только кивнул, хотя должен был приветствовать как подобает. Она отступила в сторону, пропуская его, и франк не сделал ни единой попытки ей что-то объяснить. Впрочем, кажется, они все сейчас получат некие объяснения…

У Альвдис было нехорошее предчувствие. И ещё она видела: по защите Мейнарда пробегают всполохи — никогда такого раньше не было. Нет, его броня не собиралась трескаться, как перед битвой, только снова менялась. Неизвестно, что предвещали эти багряные вспышки.