Читать книгу "Кукла затворника - Ольга Володарская"

— Ладно, согласен. И что было дальше?

— Меня попросили назвать адрес и не ложиться спать, подождать час. Мужчина перезвонил через полтора. Сказал: «Подъехал, выходите».

— Почему не поднялся сам?

— Я предложила. Но мужчина сказал, что у него машина после ДТП (поэтому он и опоздал), и нет двух стекол. Оставлять ее без присмотра не хотелось бы. Я взяла две тысячи, чтобы отблагодарить, телефон и ключи. Спустилась. Вышла из подъезда. Думала, что мне фарами помигают, но нет. Позвонила. Услышала: «Я вас вижу, идите прямо. У меня вся электрика в машине полетела, не могу обозначиться…».

— Мастерски вас заманили.

— Теперь я понимаю, какой дурой была. И ведь смотрела фильмы про маньяков, но все они казались мне выдуманными персонажами.

— Как же выдуманными? Если почти все кино снято по реальным историям? Но мелодрамы вы, барышни, за чистую монету принимаете. И принцев ждете. А психопатов — нет!

Наташа зажмурилась. Только этого ей сейчас не хватало… чтобы ее отчитывали! Она не проявила должной осторожности, и давайте теперь ее за это распнем?

— Простите меня, Наташа, — услышала она покаянный голос товарища майора. — Я идиот и бесчувственный чурбан. Вы и так натерпелись, а тут еще я со своими нравоучениями. Хотите, стукните меня по башке!

— Не хочу, — улыбнулась она. — Вы сможете отследить звонки? Получить фото с камер? Вы же найдете этого Карабаса.

— Конечно!

Слишком бодро это прозвучало. И поспешно. Поэтому Наташа засомневалась:

— Что, ничего нет пока? Мой сотовый уничтожен. Номер, с которого на него звонили, левый, а на камерах ничего не видно?

— Пока так, — пожал плечами Барановский. — И я вижу, просмотры триллеров все же оставили какой-то след в вашей памяти.

— Карабас, наверное, пересмотрел их дикое количество, раз так грамотно все сделал.

— Пожалуй, — задумчиво протянул Василий. — Вы можете его описать?

— Я уже сделала это в самом начале нашего диалога.

— Про накладную бороду и прочий камуфляж я помню. Но ни один маскарадный костюм не скрывает человека полностью. Всегда что-то выдает его личность. Скажем, голос. Каким он был?

— Карабас всегда шептал. А когда мы говорили по телефону, создавал шум, имитируя помехи.

— Рост, вес?

— Он носил сапоги на каблуке со звенящими шпорами, накладной живот и объемную одежду.

— Но он брал вас на руки. Носил, баюкал. Вы могли бы оценить его физическую силу, примерные объемы…

— Если бы не была одурманена, отметила бы каждую мелочь. Но я вообще очень плохо соображала. Карабас не толстый точно. И не тростинка. Физически сильный, но не атлет. Не высокий, но и не маленький. Обычный. Вот как вы.

Наташа мысленно примерила на Василия костюм Карабаса. А что?.. Вполне. Глянула на руки. И они подходят. У похитителя на руках не было ни кустистых волос, только поросль средне-русой масти, ни бородавок, ни уродливых ногтей. Руки как руки…

Но Барановский теперь хотел знать о глазах. И спросил о них.

— Были закрыты очками, — ответила Наташа. — Маленькими, круглыми, непроницаемыми.

— Как у кота Базилио?

— Или Джона Леннона.

— От него чем-то пахло?

— Да. Секонд-хендом.

— В смысле старостью?

— Нет, бытовой химией. Вещи, что попадают на прилавки комиссионок, проходят через чистку. И все одинаково пахнут.

— То есть свой костюм Карабас купил в секонд-хенде? Уже зацепка.

— Их по городу около сотни. Замучаетесь искать.

— Да, работы много. И мы обзвоним все. Это же не шорты или ветровка, а костюм карнавальный. Такие редко встретишь. Но этим будем заниматься не мы. Пока не видно связи между похищением и убийством Иванова.

— Прямого, да, но… Его убили из-за куклы. Меня пытались превратить в нее! Явная параллель.

— Пока она жирно не обозначилась, мы, убойщики, вашим делом не занимаемся. Но это хорошо, потому что у нас людей не хватает. Я без выходных уже десять дней работаю.

Она собралась ему посочувствовать и перевести разговор в неформальное русло, как в палату зашел врач. С виду грозный, похожий на киношного злодея. Огромный, носатый, волосатый. Глянув на такого, подумаешь, что у него под халатом бомба, а не уютное пузико. Когда доктор наклонялся над пациенткой, она его чувствовала. И это ее успокаивало. Наташин папа был с брюшком. И ей нравилось утыкаться в него. Если случалась какая-то беда, маленькая Ната кидалась к отцу, а не к матери. Он укладывал ее себе на колени, обнимал, укачивал, и девочка засыпала на его животе-подушке.

Увы, сейчас его нет рядом. Сидит в тюрьме. Вот уже девять лет. Осталось шесть. И раньше его за хорошее поведение не отпустят. Потому что любимый ее папочка ведет себя плохо. Он всегда был вспыльчивым. Как какой праздник с распитием горячительного, так он с кем-нибудь драку затеет. На женщин, тем более детей руку никогда не поднимал. Но с мужиками бился насмерть. Так одного и… убил!

Дали шесть лет. Но отец через три вздумал бежать. Срок добавили. Мама считала, что он уже потерян для семьи и общества, и развелась после этого. Наташа не хотела в это верить. Но когда навещала его в тюрьме последний раз, сама пришла к тому же выводу. От того человека, которого она знала, ничего не осталось. В том числе уютного животика. Худой, жилистый, бритый, с появившимися на руках наколками, он стал похож на закоренелого зэка. Судя по всему, заслужил авторитет, заматерел и стал чувствовать себя в тюрьме, как дома. На воле ему не понравится. Там он станет никем. А тут — уважаемый человек.

Пока Наташа вспоминала о папе, доктор выпроводил Барановского. Затем бегло осмотрел ее и, велев сестре сменить капельницу, удалился. На прощанье он подмигнул пациентке. Как папа до того, как его посадили.

Глава 5

Она стояла у зеркала в ванной. Вода стекала по лицу. Зоя не вытерлась. Не захотела.

Капли, падающие с мокрых волос, бежали по щекам… Как слезы.

Но она давно разучилась плакать!

Голой Зоя вышла в холл. Под ногами мрамор, над головой муранское стекло. На стенах штукатурка с жемчужной крошкой. Десятки тысяч долларов вбуханы в ремонт одного лишь этого помещения. А сколько потрачено на остальное! Их не жаль. Еще заработает. Зоя плакала стекающей с волос водой по несбывшимся надеждам.

Раньше она смеялась над пословицей «Счастья не купишь». Считала, что ее придумали бедные, чтобы успокоить себя. Но со временем стала понимать, что в ней что-то есть… Нет, в счастье для голодранцев она не поверила. В шалаше рая не бывает. Но он и во дворце не гарантирован.

Гарри считал, что у нее огромные психологические проблемы, нуждающиеся в решении специалистов. А она ему и половины не рассказала из того, что с ней в жизни случалось дерьмового. Хотя бы о том, как ее, двадцатилетнюю, пускали по кругу братки, потому что Зое нечем было платить за их крышу. Еще и пакет картонный на голову надевали, оставляя только прорезь для рта — он тоже рабочий орган. Отдавала, чем могла. Благо нашелся потом покровитель. И она два года спокойно жила. Пока его не расстреляли на ее глазах, а ее снова не изнасиловали толпой…