Читать книгу "Способен на все - Люси Монро"

И вдруг Бретт замер от пронзившей его мысли. Был ли этот секс даже лучше, чем имел он с Еленой? Но это невозможно. Он любил Елену. Наверное, время притупило воспоминания о наслаждении, что получал он в объятиях невесты. Трудно поверить, что с тех пор прошло более шести лет. Воспоминания воспринимались сейчас как воспоминания, а не как острые приступы боли.

Но ничего притуплённого в воспоминаниях о том, что произошло за этот час, не было. И наслаждение помнилось как предельно острое и сильное. Там было что-то большее, чем простая разрядка и физическое удовольствие. За последние шесть лет он не отказывал себе ни в том, ни в другом, но это ощущение близости и тепла отличало этот опыт от всех предыдущих.

И это беспокоило Бретта.

Чувствовала ли Клер то же, что и он? Что ему делать, если она начнет думать, будто в него влюблена? Он не хотел, чтобы их дружбу разрушили несбыточные надежды с ее стороны.

Проблема состояла в том, что у него это чувство пройдет, как проходили чувства к женщинам, с которыми он встречался после смерти Елены. Ладно, может быть, точно таких чувств он ни к кому и не испытывал, но это не означало, что у них есть шанс продлиться дольше, чем с другими. Он сам этого не допустит.

Он дал обещание себе и той женщине, которую любил, даже если она и не могла слышать его обещаний. И никогда он не испытывал такого искушения нарушить свое обещание, как сейчас. Бретт не хотел причинять боль Клер.

«Ты слегка припоздал со своими переживаниями», – насмешливо сообщил ему внутренний голос. Женщины отличаются от мужчин. У них секс и эмоции переплетаются, и какая женщина не поверит в то, что влюбилась, после хорошего секса?

Член его ожил при таком напоминании, и чувство глубокого удовлетворения наполнило Бретта. Секс, который у них был с Клер, определенно заслуживал занесения в книгу рекордов. Он был таким головокружительным, таким всепоглощающим, что он забылся целиком, а ведь этого никогда не случалось. Он никогда не забывался настолько, чтобы не видеть, не слышать и не помнить ничего, а лишь чувствовать женщину в своих объятиях.

Бретт живо вспомнил то ощущение, когда Клер сжималась вокруг него, о том, как ее плоть охватывала его плоть, и член его внутри ее стал твердым как железо. Клер застонала во сне, и Хотвайер тоже. Менее щепетильный человек воспользовался бы ситуацией, особенно если воспоминания относились к тому, что произошло всего несколько минут назад.

Ему буквально снесло крышу, когда он кончал. Их страсть слилась в одно, и этот оргазм был едва ли не самым долгим в его жизни.

И тут до Хотвайера вдруг дошло, о чем именно он позабыл, и он застыл над своей спящей любовницей. Он, как подросток после первого сексуального опыта, переживает из-за чувств, тогда как совершил непростительное! Он забыл про чертов презерватив!

Как он мог совершить такую глупость?

Он помнил о резинке всегда, с тех пор как в возрасте шестнадцати лет впервые был с женщиной. Даже занимаясь любовью с Еленой, он про него не забывал.

Холодные мурашки побежали по телу Хотвайера. Он клял себя на чем свет стоит за непростительную глупость. Он хотел, чтобы для Клер все было на самом высшем уровне, он стремился к совершенству, а напакостил так, что и нарочно не придумаешь. Сейчас его сперма уже растекалась в ней, и один из маленьких головастиков уже мог прийти к цели первым.

Клер может быть беременна его ребенком.

Возможные последствия показались, как ни странно, куда менее пугающими, чем сама ошибка. Что бы она там про себя ни думала, из нее получится замечательная мать. И, представив ее с округлившимся животом, в котором жил его ребенок, Хотвайер, как ни удивительно, испытал не меньшее возбуждение, чем смакуя воспоминания о только что произошедшем акте любви. Он был на волосок от того, чтобы снова кончить, а ведь он даже не шевельнулся.

Хотвайер решил побороть эрекцию рассмотрением возможной реакции Клер на его ошибку. Что, если она и вправду забеременела? В ее ситуации она не сможет принять на себя роль одинокой матери.

Жизнь с матерью и так для нее была слишком тяжела.

И еще, по совершенно непонятным ему причинам, она сомневалась в своих способностях к воспитанию детей. Клер не была уверена в том, что сможет стать хорошей матерью своим детям даже при наличии мужа, что уж говорить о случайной беременности! Понятно, что Клер захотела бы дать своему ребенку все лучшее, включая полную семью и настоящий дом. А ведь именно это он обещал Елене никогда не иметь.

Или все же не обещал? Он обещал Елене, что ни одну женщину не будет любить так, как любил ее.

В представлении Хотвайера это означало, что он никогда не женится, никогда не заведет детей. Ни одна женщина не сможет получить пожизненно его тело, не завоевав сердца.

Но Клер приняла его в качестве любовника, не требуя любви. Хотя, должен был он признаться, если бы она вложила в любовный акт немного чувства, он не стал бы возражать.

Любя его, ей будет легче принять то, что, как он был уверен, при тщательном рассмотрении она примет как наилучшую альтернативу. Но даже если она не будет его любить, она захочет дать лучшее их ребенку. Собственные сердечные склонности уже не будут иметь решающего значения. Хотвайер был в этом уверен.

Та тяжесть, что сдавливала его грудь с того момента, как уснула Клер, ушла. Он сможет хранить обещание Елене и в то же время правильно поступить по отношению к Клер. Они могли бы неплохо жить вместе.

Он был уверен, что она будет смотреть на вещи так же, как он.

Глава 14

Клер проснулась с ощущением легкого пощипывания между ног и незнакомым чувством безмятежности. Чувство это было удивительно приятным. Клер с наслаждением потянулась и открыла глаза. Она увидела, что лежит в постели одна. За окнами наступал вечер, и предзакатные солнечные лучи проникали в комнату сквозь полупрозрачные жалюзи.

Комната была красивой и изысканно комфортной. Клер еще раз хорошенько потянулась, наслаждаясь сознанием того, что ей больше не надо готовиться к экзаменам, что ей не надо идти на работу. Она могла бы снова лечь спать, если бы захотела, могла бы дремать, валяясь в постели, дожидаясь возвращения Бретта.

Какое приятное, ни с чем не сравнимое ощущение – валяться обнаженной на огромной кровати и не иметь никаких срочных дел! Клер не помнила, когда в последний раз чувствовала себя такой свободной. Такой счастливой. Наверное, никогда.

Годы напролет она заботилась о матери – и до, и после того, как рак поразил ее. После смерти Норен Клер пошла учиться в колледж и, уйдя с одной работы с полной загрузкой, сразу поступила на другую. Она работала столько, сколько было необходимо для достижения текущих целей: и училась, и сама себя содержала.

После секса с Бреттом она, как ни странно, чувствовала скорее удовлетворение, чем тревогу из-за того, что эта связь не предполагала никаких обязательств, никакого будущего. Раньше, когда у нее был секс с другими, отсутствие прочных отношений больно ранило, но зато сейчас она никому ничего не была должна. Она сама приняла решение.