Читать книгу "Белая кошка - Холли Блэк"

— Воды, — просит Лила.

— Аспирина.

— Да ладно, — телохранитель вручает нам стаканы, — я тебя не так сильно помял.

— Нет. Не вы.

Глотаю три таблетки и откидываюсь на подушки. Как бы поудобнее устроиться? Так больно: от каждого движения хочется волком выть.

— Спускайтесь в казино, — приказывает Захаров. — Поиграйте чуток.

— Конечно.

Они медленно идут к дверям, один подхватывает по пути пальто. Их босс смотрит задумчиво, видимо, решает, не отправить ли и меня следом.

— Кассель, как давно ты знал, где моя дочь?

— Около трех дней.

Лила сердито щурится, но уж это-то можно рассказать.

— Почему сразу не позвонил? — Он наливает себе еще один стакан.

— Лила свалилась как снег на голову. — Почти правда. — Я не видел ее уже три года и считал мертвой. Просто делал, как она сказала.

Захаров отпивает и морщится.

— Ты собираешься мне рассказать, где была?

Она пожимает худенькими плечами и опускает глаза.

— Ты кого-то защищаешь. Мать? Всегда подозревал, что это она тебя забрала. В конце концов тебе надоело…

— Нет!

— Она фактически обвинила меня в убийстве, — Захаров как будто и не слышит, так погружен в собственные мысли, — сказала ФБР, что я якобы грозился сам тебя убить, только бы не отдавать ей. ФБР!

— Я была не с мамой. Она к этому не имеет отношения.

Старик смотрит на дочь.

— Что тогда? Кто?… — Он замолкает на полуслове и поворачивается ко мне: — Ты? Ты причинил зло моей девочке?

Не знаю, что сказать.

— Он меня не трогал.

Захаров кладет руку в перчатке мне на плечо.

— Ты становишься похожим на мать, Кассель, а она красавица.

— Да, сэр.

— Не хотелось бы портить такое лицо, но если я узнаю…

— Оставь его в покое. Папа, послушай меня хотя бы минуту. Я пока не готова обсуждать случившееся. Прекрати искать виновных, ничего не спрашивай. Я вернулась домой, ты что — не рад?

— Конечно рад. — Захаров явно потрясен ее вопросом.

Бессознательно дотрагиваюсь до ребер. Мне бы еще аспирина, куда же тот парень его задевал?

— Я тебе поверю, но только ради дочери, — говорит Захаров, голос его смягчается. — Нам нужно побеседовать наедине. Понимаешь?

Киваю. Лила сидит неподвижно и смотрит в окно на черный океан.

Ее отец достает из внутреннего кармана бумажник и отсчитывает пятьсот долларов.

— Держи.

— Я не могу это взять.

— Мне так будет спокойнее. Поднимаюсь, стараясь не морщиться от боли, и качаю головой.

— Пусть вам как-нибудь по-другому будет спокойно.

Он фыркает.

— Один их моих парней отвезет тебя домой.

— Так что, я правда могу идти?

— Не обольщайся. Если понадобится, возьму тебя за жабры в любой момент.

Надо что-то сказать Лиле на прощанье, но она повернулась ко мне спиной. О чем, интересно, думает?

— В среду я устраиваю небольшую вечеринку «У Кощея». Собираем деньги для фонда. Приходи. Знаешь, почему мне так нравится этот ресторан?

Отрицательно качаю головой.

— А кто такой Кощей Бессмертный, знаешь?

— Нет. — Я вспоминаю странный рисунок на потолке.

— Персонаж русских сказок, колдун, который мог обратиться вихрем и сокрушить врагов. — Он дотрагивается до розового самоцвета. — Прятал свою смерть в утином яйце. Никто не мог его убить. Кассель, не надо переходить мне дорогу: я опасный противник.

— Понимаю. — На самом деле я сознаю, что нам с Лилой придется действовать самостоятельно, нужен план.

— Кассель?

Оборачиваюсь уже в дверях.

— Спасибо, что вернул мне дочь.

Выхожу в коридор. Пока жду лифта, начинает трезвонить телефон. Неохота лезть за ним в карман. Как же я устал!

— Алло?

— Кассель? — Голос Уортона не очень-то радостный. — Простите, что звоню так поздно, но последний член совета только что сообщил о своем решении. Добро пожаловать обратно в Уоллингфорд. Мы получили справку от вашего врача, и все проголосовали. Пока оставляем вас на испытательный срок, но ночевать будете дома. Если инцидент не повторится — сможете в двенадцатом классе вернуться в общежитие.

Из горла рвется саркастический смешок. Афера удалась. Можно возвращаться в школу, вот только как вернуться к себе прежнему? Умудряюсь выдавить:

— Спасибо, сэр.

— Тогда до завтра, мистер Шарп. Вы оплатили весь учебный год, так что можете по-прежнему завтракать и ужинать в столовой.

— Возвращаться утром в понедельник?

— Да, завтра утром, если у вас, конечно, нет других планов, — сухо отзывается завуч.

— Нет. Никаких планов. До завтра. Спасибо, сэр.

Один из захаровских громил везет меня домой. Его, оказывается, зовут Стенли, он из Айовы и по-русски совсем не говорит. Жалуется, что с языками у него плохо.

Все это я узнаю уже на пороге дома. Он, наверное, сумел кое-что разглядеть даже сквозь тонированную перегородку между водительским и пассажирским сиденьем: как я расстегивал рубашку, осматривал багровые синяки, проверял, не соманы ли кости. Да нет — не наверное, а точно: Стенли не только любезничал со мной напоследок, но еще и отдал целую пачку аспирина.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Дедушки дома нет. К холодильнику пришпилен магнит «Я ♥ чихуа-хуа», а под ним — корявая записка, нацарапанная на обороте магазинного чека:

Приезжай в Карни на несколько дней.

Как будешь дома, позвони.

Что он хотел этим сказать? Не знаю, одно понятно: машину завтра брать не у кого. С трудом ковыляю но лестнице, ставлю будильник на телефоне, подпираю стулом дверь и проглатываю горсть аспирина. Даже ботинки снимать не буду, и черт с ним, с одеялом — утыкаюсь лицом в подушку и проваливаюсь в сон, как мертвец, которому наконец-то разрешили вернуться в могилу.

Просыпаюсь по будильнику. Толком не понимаю, где нахожусь. Оглядываю бывшую спальню — такое впечатление, что в детстве здесь жил вовсе не я, а какой-то другой мальчик.

Отключаю звонок, несколько раз открываю и закрываю глаза.

В голове впервые за последние несколько дней немного прояснилось.

Боль отступила. Наверное, потому, что наконец выспался по-человечески. Зато теперь до меня, похоже, полностью дошло, что происходит. Осталось всего три дня, нужен план.