Читать книгу "Дети бури - Дин Кунц"

– Почему? – спросила она.

– Рано или поздно каждый в своей жизни должен испытать боль, это неизбежно, – ответил он.

Голос был другим, чем-то отличался от обычного. Если бы Соня не знала этого человека так хорошо, то и в самом деле решила бы, что у него есть брат-близнец, маниакальный двойник. Однако он слишком походил на Билла, носил его одежду. Как ни трудно было в это поверить, но это и в самом деле был он. Голос был немного гнусавый, чересчур тонкий, наполненный уверенностью в своей правоте. Кровь похолодела в ее жилах и сделала руки липкими.

– Это не ответ.

– Я судил и вынес приговор.

– За какое преступление?

– За то, что они не страдали.

– Это бессмысленно.

– Да, все так и есть, – заверил мужчина, – я судил, сам был судьей и присяжными и вынес приговор.

– Маленьким детям?

Он бросил короткий взгляд на Алекса и Тину, на минуту смутившись.

– То, что вы говорите, нелепо, Билл.

– Джереми.

– То, что вы говорите, нелепо, Джереми.

Мужчина насмешливо ухмыльнулся, придя в себя; минутная слабость прошла.

– Я судил их родителей. Они были приговорены к мучениям.

– Из-за того, что у них отберут детей?

– Да, именно так.

Он взмахнул ножом, указывая на малышей.

Соня удивлялась своему спокойствию. Все напряжение, постепенно усиливающееся с первого дня приезда на остров, все омерзительные предчувствия, тяжесть долгого ожидания вдруг исчезли. Девушка чувствовала себя свободной, свежей, сильной и на удивление уверенной в своей способности найти решение даже в такой опасной ситуации, как эта.

Возможно, кроме всего прочего, ей помог опыт работы в качестве сиделки: ее учили, как разговаривать с ненормальными, в той степени, в какой это вообще возможно, как заставить их делать то, что ты хочешь.

Возможно, в основе спокойствия лежал сильный страх; он парализовал бы девушку, если бы она не обрела душевное равновесие, погрузил бы в транс, от которого не было бы проку ни ей, ни детям.

– Отдайте мне нож, – произнесла она, протягивая руку.

Он только смотрел на девушку.

– Если вы пойдете на это, то сильно пострадаете, когда вас поймают, Билл. Вы ведь не хотите, чтобы вам сделали больно, правда?

– Я не Билл.

– Нет, вы Билл.

– Мое имя Джереми.

Она вздохнула:

– Ну хорошо, Джереми. Вы хотите, чтобы вам сделали больно, очень больно, когда поймают?

Мужчина снова ухмыльнулся:

– Меня не поймают.

– Как вы можете убежать?

– На лодке.

– Вы испортили все лодки.

– У меня есть своя.

– "Леди Джейн"?

– Не "Леди Джейн", другая лодка, моя особая лодка, только для меня. Я спрятал ее там, где никто не найдет.

Особенно сильный порыв ветра встряхнул дом, завыл за стенами, как существо из ночного кошмара, голодное, ищущее жертву.

Он еще крепче сжал в руке нож.

Соня сказала:

– На самом деле это не ваша лодка, правильно?

– Точно.

– На самом деле это лодка Джона Хейса, да?

Он вздрогнул, как от удара.

– Правда?

– Нет.

– Вы лжете, Джереми. Это лодка Хейса.

– Откуда вы узнали о Хейсе?

– Вы его убили, не так ли?

Кончик ножа опустился вниз и теперь выглядел не таким жутким. Соне удалось поразить преступника, буквально парализовать.

– Я его убил, – подтвердил мужчина.

– Почему?

– Он был дураком.

– Почему он был дураком, Билл?

– Меня зовут Джереми.

Она вздохнула:

– Почему он был дураком, Джереми?

– Он думал, что я с самого начала говорил правду. Думал, что все это затеяно только ради того, чтобы шантажировать Джоя Доггерти. – Он желчно рассмеялся. – Сами видите, полный идиот.

– Что должен был сделать Хейс? – спросила Соня.

Ответ действительно ее интересовал, но в основном все это затевалось ради того, чтобы он продолжал говорить, – чем дольше длился бы разговор, тем меньше становилась вероятность, что он перейдет к делу; по крайней мере, насколько девушка помнила, так было написано в учебниках. Кроме того, если ей удастся достаточно долго заставить его поддерживать разговор, кто-нибудь из остальных обязательно придет посмотреть, что же так задержало ее, Сэйна и детей наверху, и тогда у них появится шанс на спасение.

– Он звонил по телефону, – ответил Петерсон.

– В Нью-Джерси?

– Да.

– Это он проник в дом и оставил записки?

– Нет. Это сделал я. Билл дал мне ключи от дома в Нью-Джерси.

– Билл Петерсон?

– Да. Правильно, – ответил Джереми.

Ей показалось, что это и есть слабое звено в его фантазиях, и можно попробовать вбить сюда клин.

– Тогда Билл замешан во всем, что вы делаете. Может быть, они не поймают вас, Джереми, но зато схватят Билла. Они заставят его за все расплатиться.

– Ему ничего не смогут сделать, – ответил мужчина. – Билл не знал, зачем мне нужны были ключи.

– Он мог хотя бы подозревать.

– Только не Билл, он слишком уравновешенный парень. Он никогда бы не понял таких вещей – суда и того, как быть одновременно судьей и присяжными, и то, что все должны страдать. – Он сделал паузу и облизал губы. – Нет. Нет, Соня. Билл слишком наивен, чтобы понять это.

Она решила оставить эту тему и вернуться к Джону Хейсу, мертвецу, которого они с Рудольфом обнаружили на пляже.

– Почему вы сами не звонили по телефону? Зачем использовать для этого Хейса?

– Его голос никто бы не смог узнать.

– Но ваш голос тоже не смогли бы узнать.

– Конечно узнали бы.

– Почему?

– Естественно, они же меня знают.

– Они знают Билла, а не вас! – сказала она.

Разговор начинал напоминать что-то вроде отрывков из "Алисы в Стране чудес". В нем почти что не было смысла, но девушка чувствовала, что именно это помогает достучаться до него, хотя бы слабо, хотя бы чуть-чуть, но достучаться сквозь завесу безумия.