Читать книгу "Под итальянским солнцем - Ольга Гаврилина"

Хоть Лола не разбиралась в механике, но выражение «точные, как швейцарские часы» слышала, и ей стал понятен мамин энтузиазм в отношении Пино. Она всегда считала, что хорошего мужчину можно определить по работе.

– Да, обошла. Поэтому я и не звонил тебе так долго, – повернулся он к Лоле, – очень много было работы. Телевизор не выключал ни дома, ни в офисе, никто не мог понять, в чем тут дело и почему я так проникся криминальной хроникой.

– А станки какой фирмы вы используете? – не унималась мама.

Пино отвечал долго и обстоятельно, и было заметно, что тема разговора его здорово захватила.

Окончательно убедившись в том, что они нашли общий язык на почве мехобрабатывающего оборудования и что Пино уже ничего не грозит, Лола расслабилась и стала с аппетитом уминать закуски.

– Оль, а сколько ты у меня погостишь, а то мне тоже надо как-то распланировать свои дела? – Мама очень любила подчеркивать, что не сидит сложа руки.

– Это зависит от работы, возможно, дней на пять, из которых первые три дня буду только отдыхать, а потом, возможно, придется поехать на остров на озере.

– А что, у нас здесь кто-то пропал, на Лаго-ди-Гарда? Я что-то не слышала?

Пино тоже посмотрел вопросительно.

– Нет, это все отголоски Авераны.

– На нашем озере? А как это может быть связано?

– Это долгая история…

– Как долгая? Бесспорно, вопросов много, и я, честно говоря, хотела у тебя вызнать все попозже, но ведь то, что убила Козима, это однозначно, или опять…

– Да нет, здесь уже нет сомнений, это Козима. Жаль только, что призналась сразу после нашей передачи, и потом пришлось делать отдельный репортаж. Прямо невезуха какая-то с этим делом. То Сандро приперся в римское отделение полиции раньше времени, когда все так хорошо было выстроено, то Козима пошла давать показания, уже посмотрев программу и, видимо, поняв, что другого выхода нет. Ясно, что дочь посадить – это все-таки не мужа потопить.

– Не прибедняйся, вспомни про рейтинг и про то, что тебя назвали журналисткой года.

– А я не знал, поздравляю!

– А говоришь, телевизор не выключал.

Пино как будто застеснялся.

– Нет, не выключал, но взгляд от экрана иногда отводил.

– А не надо было, – поддразнила Лола.

– Ну а что здесь на озере? Какая может быть работа и какие-такие отголоски Авераны, если это совершенно на другом конце Италии? – с любопытством произнесла мама.

– Это психологическая драма двух совершенно разных семей и профессиональный секрет.

– Оль, ты что, с ума сошла? Мы же не твои конкуренты. – И мама сделала широкий жест рукой, как бы приглашая в союзники Пино. – Уж теперь-то, после такого введения, ты просто обязана все объяснить. – И она заерзала на стуле от нетерпения.

– А я, хоть и прослыл среди подчиненных любителем криминала, все-таки нахожусь в сомнении по поводу мотива преступления Маурицио, Сабрины, да и самой Козимы.

– Но почему же, если вспомнить все сначала, когда все поверили, что Маурицио убил, чтобы никто не узнал, что он хотел изнасиловать Беа? Ты только представь, какой вой поднялся бы в городе, где его все знают как тихого и работящего. А его семья, Козима и Сабрина, можешь вообразить их реакцию?

– А меня сразу удивило, что его дочка без тени сомнения согласилась, что убил отец, хотя никто в Аверане еще не мог в это поверить. Ты помнишь, как она сказала: «Если он это сделал, то должен ответить», как будто уже в тюрьму посадила.

– На самом деле, когда Сабри его застала пристающим к Беа, он убежал тут же.

– А вот это на него больше похоже, – задумчиво изрек Пино.

– Сабрина его позвала, когда надо было спрятать труп. Так что он даже точно не знал, кто из них убил. А ему было все равно, кого защищать, мать или дочь, и когда он взял вину на себя, обе тут же согласились с его показаниями.

– Я даже догадываюсь, почему Маурицио принес телефончик в полицию. – Мама считала себя тонким психологом. – Возможно, неосознанно, но он хотел, чтобы тело Беа нашли и похоронили. Его наверняка мучило, что труп девочки плавает в колодце, а местонахождение телефона, по его мнению, подтверждало, что надо искать в Аверане, а не в Риме. По-моему, он единственный в этой семейке, у кого еще осталось что-то похожее на совесть.

– По поводу совести не знаю, особенно если вспомнить, что он изнасиловал мертвую Беа, – не согласился Пино.

– Непонятно, зачем он вообще рассказал об этом эпизоде. Скорее всего из-за своего невежества в криминалистике, ведь уже всем известно, что на трупе, пролежавшем в воде более двух недель, не найти никаких следов изнасилования.

– Я думаю, что, когда он начал рассказывать все, что произошло на самом деле, его, что называется, понесло, и он выложил все, как было, уже не заботясь о том, что возможно проверить, а что нет, – подтвердила свои знания психологии мама.

– А мотив Сабрины? Неужели она пыталась убить Беа только из ревности к Ивано? – все еще сомневался Пино.

– Не совсем. Она копила злость еще с Рима, где почувствовала себя страшной и неуклюжей по сравнению с выросшей и превратившейся в красавицу Беа, и начала тихо страдать от унижения. А потом Ивано добавил. Помните тот случай, о котором он рассказал на допросе? Влюблена она была в него не на шутку, а он ведь пренебрег ее предложением и практически высадил из машины, и все из-за сестры. А когда Сабрина увидела, что и отец тоже… это было последней каплей. Но убивать она не хотела, это было в момент ярости и затмения. А вот Козима – да, сделала это совершенно осознанно и не только «ради семьи» и «чтобы не выносить сор из избы», но и ради того, чтобы было «лучше, чем у других».

– А как такое может быть: убить и получить «лучше, чем у других», я что-то не поняла?

– Может, если убил, никто не узнал и еще деньги по завещанию получил! – отчеканила Лола.

– Что?! – вскрикнули в один голос мама и Пино. – Вот это да!!! Какое завещание?! Откуда?!

Глава 51

Похороны были светлые. В тонкие прорези окон пробивались яркие лучи солнца, и чуть приторно пахло цветами и ладаном. Анна сидела одна в первом ряду, около гроба. Никого не было рядом, никого не осталось из ее родных. Те, кого она считала самыми близкими людьми, в одночасье оказались предателями и убийцами. Как это могло случиться?

Она запретила любые съемки в церкви, и хотя здесь собрался весь город и его окрестности, стояла гулкая тишина, и только голос падре возносился к высоким сводам над белым лакированным гробом.

Когда служба закончилась, к ней подошли две женщины, которых она даже не узнала, и помогли встать. На выходе, ослепленная солнцем и аплодисментами, назначения которых она никогда не могла понять, Анна увидела еще и белые шары, которые люди отпустили в небо и которые легкими стайками уносил прочь ветер.