Читать книгу "В военную академию требуется - Надежда Мамаева"

Я не сопротивлялась лишь по одной причине: свято блюла заповедь отца. Он утверждал, что не стоит ссориться со своими врагами публично, чтобы потом не пришлось доказывать дознавателям, что это не ты закопал их трупы.

— Нам не о чем говорить. Совершенно, — холодно отчеканила я, как только дверь за моей спиной закрылась.

— Проклятье, Крис! Я хотел извиниться. Вчера спешил и…

— …и спеши дальше, — перебила я. — Только мимо меня. Я могу даже сделать вид, что вчера ничего не было. Да и вообще, что тебя не существует!

— Не сомневаюсь! — разозлился светлый, схватив меня за плечи. — У тебя прекрасно получается смотреть на меня как на пустое место. Я в этом убедился дюжину вдохов назад. Но скажи, что я вчера такого сотворил, кроме того что поцеловал тебя? — Он уже не говорил, рычал. — Поднял руку? Оскорбил? Что я такого сделал?

— Много чего. И сделал, и хотел, но не успел. Но знаешь, что самое противное — ты даже не понимаешь, считая, что ничего «такого», когда ты используешь другого, чтобы просто тебе было хорошо.

— «Не успел», говоришь… — протянул светлый.

Из всей моей тирады он выцепил самые удобные для него слова. Не иначе взыграла уязвленная гордость. Как же, его отвергли. Ибо если ранили гордость женщины — она становится язвительной, а если ранили гордость мужчины — он действует. А Риг был ни разу не лэриссой.

И меня поцеловали. Страстно. Обжигающе. На губах заиграл вкус пряного вина с перцем, плавящий мысли и тело. Риг вжимал меня в себя. Его руки на моей спине, бедрах, груди. При этом одновременно он ласкал меня языком, не позволяя не то что осмыслить происходящее, но даже сделать вдох.

По венам разлилась жидкая лава. Сердце стучало как бешеное. А под моей рукой, лежавшей на груди Рига, в таком же неистовом ритме билось сердце светлого.

На миг оторвавшись от меня, он втянул воздух рядом с моей шеей. А затем обжигающие губы скользнули вниз, к впадинке меж ключиц. Обещая, маня, распаляя желание.

Словно в тумане я видела, как пульсирует жилка у его виска, бьются напрягшиеся вены на шее, как расширился черный зрачок, закрыв синь радужки.

Он прижался еще ближе, толкнув плечом стоявший рядом шкаф. На пол посыпались колбы, их звон странным образом меня слегка отрезвил. Но, кажется, светлый этого даже не заметил. Он дышал тяжело, рвано, хрипло. Прижимался ко мне. Лихорадочно, так, что я животом чувствовала его желание. Да нет, не желание, а твердую убежденность в том, чем наш разговор должен закончиться.

Упрямый, подлец. Не привык отступать. И если с первого раза не удалось добиться своего, то решил пойти на второй круг? Доказать, что нет той, которая бы ему отказала?

Мои пальцы обняли затылок светлого. А потом… потом я резко согнула ногу.

М-да. Удар коленом в пах хоть не горячий поцелуй, но равнодушным Рига он точно не оставил. В этом я могла быть уверена.

Я оттолкнула светлого.

— Даже не приближайся ко мне! — Это были мои последние слова перед тем, как я захлопнула дверь.

Во рту было сухо. На душе — пусто. И как бы я ни уверяла себя, что это просто месть, что я лишь притворилась, усыпив бдительность светлого, но… Но внутри меня все бушевало от прикосновения к чему-то дикому, чувственному. А на губах оставался вкус вина и перца.

«Он сволочь!» — напомнила я себе. Одернула куртку, мотнула головой, отчего волосы рассыпались по плечам. Я справлюсь. И без него.

Например, сейчас мне был нужен трактат об особенностях ведения боя с высшими демонами с применением меча. Подозреваю, что написал его белый маг. А кто же еще? Такой бред — идти с железкой на высшего — мог придумать только тот, кто сынов бездны никогда в глаза не видел.

Но, даже если и так, доклад задали мне. А в перечне литературы первым номером стоял именно этот свиток некоего Ф. Биллона.

Когда я все-таки добралась до библиотеки, меня огорошили тем, что свитка нет. Кто-то его уже взял. Правда, наг-библиотекарь предположил, что в оружейной, возможно, имеется еще один экземпляр. Все же трактат напрямую посвящен мечам…

Делать нечего, направилась в оружейную. Прошла тренировочные залы, где шли занятия по фехтованию, и уже было собралась свернуть к хранилищу, когда меня окликнул знакомый голос:

— Крис!

Я обернулась. Коридор заливал яркий солнечный свет, лившийся из высоких стрельчатых окон. Он отражался от пепельной шевелюры Ролло, спешившего ко мне.

— Крис, — выдохнул он, подойдя ближе.

Помня, чем закончилась наша предыдущая встреча, я подобралась. Сейчас светлый не был прикован к постели, да и памятен был здоровенный пульсар этого огненного мага, от которого мне пришлось удирать по коридору общежития.

— Да? — Я выгнула бровь, прикидывая, куда проще всего дать деру, случись что. С учетом того, что мы были на первом этаже, легче всего выбить окно.

— Крис, я хотел извиниться, — начал пепельный.

Сказать, что я удивилась, — ничего не сказать. А Ролло уже протягивал мне ладонь, на которой в лучах яркого солнца сиял синий сапфир, заключенный в оправу подвески.

Вот в чем, в чем, а в камнях я разбиралась. Звание потомственной контрабандистки обязывало. Подарок был крайне щедрый.

— Крис, после вчерашнего разговора я много думал… И понял, что был не прав. Мы все не правы. Если бы это сделала ты, то не пришла бы вчера в палату. Не вытаскивала бы шантажом и угрозами факты. А могла бы просто убить меня, Прикованного и беспомощного.

— И? — настороженно спросила я, когда Ролло замолчал, а пауза затянулась.

— Прости меня. И в знак того, что я искренне сожалею, Прошу принять тебя эту подвеску с танзанитом.

Ого… Уменьшить в десять раз стоимость камня, чтобы я точно его взяла? Поистине в логике магов столь же легко запутаться, как в морских водорослях.

Я не торопилась протягивать руку.

— Крис, клянусь своим даром, это просто украшение. На нем нет ни ловушек, ни проклятий… Ни-че-го.

Я смотрела на синий «танзанит». Долго смотрела. А потом решила, что гордость — вещь хорошая, но ограненный крупный сапфир проще продать. А посему извинения Ролло приняла. И подвеску тоже.

Пепельный улыбнулся. Широко, счастливо, словно это я его одарила, причем целым состоянием.

— Больше не враги? — протянул он открытую ладонь.

Я в ответ протянула свою. Но вот чего не ожидала, так это того, что, едва мои пальцы коснутся его руки, как шустрый кадет тут же галантно поднесет их к губам и поцелует. Вместо рукопожатия. Ага.

— Но и не друзья, — остудила я пыл пепельного.

Удар колокола напомнил о том, что большой перерыв — вещь хорошая, но вовсе не бесконечная. Кадет нахмурился и сообщил, что вынужден меня покинуть, поскольку у него начинаются занятия по маскировке.