Читать книгу "Алмазный век - Нил Стивенсон"

– Доктор Икс готов вас принять.

Доктор Икс был само благодушие и всячески показывал, что всегда ждал его обратно. Он оторвал себя от кресла, тепло пожал Хакворту руку и предложил отобедать «по соседству», как сказал он важно, «в самой домашней обстановке».

Обстановка и впрямь была самая домашняя, поскольку крохотный кабинет ресторанчика соединялся с задними комнатами фактории нанобаровой трубой, которая, если вынуть ее из Шанхая, перенести в Канзас и дернуть за концы, растянулась бы на полкилометра. Она шла через несколько строений, и сквозь полупрозрачные стенки Хакворт видел десятки людей за множеством разных занятий. Наконец она вывела их в красиво обставленный, завешанный коврами кабинет, оборудованный пневматической раздвижной дверью. Дверь открылась, когда они садились; поток нанофильтрованного воздуха едва не сбил Хакворта с ног. В дверях стояла кукольная официантка. Зная о ветре, она заранее зажмурилась и подалась вперед. В следующее мгновение она открыла глаза, чарующе улыбнулась и сказала на превосходном американском английском:

– Желаете услышать о наших фирменных блюдах?

Доктор Икс с таким жаром заверял Хакворта в своем сочувствии и понимании, так кивал на каждую фразу, что у того закралось подозрение, а новость ли для доктора его рассказ? «Ни слова больше, обо всем позаботятся», – оборвал доктор его объяснения, и больше Хакворту не удавалось вернуть разговор к теме Букваря. Это успокаивало и немного смущало, как будто он согласился на сделку, условия которой не обсуждались и даже не формулировались. Доктор Икс всем своим видом показывал: коль скоро ты собрался заключить фаустовский договор с престарелым китайским мафиозо, то сколько ни ищи, не найдешь лучше милейшего доктора Икс – уж он-то либо совсем запамятует о контракте, либо по доброте душевной похоронит его в своих бесчисленных закромах. Под конец трапезы Хакворт настолько успокоился, что почти забыл думать о лейтенанте Чане.

Вот тут-то дверь открылась и вошел сам лейтенант Чан.

В первое мгновение Хакворт его не узнал: на Чане был куда более традиционный наряд, просторные синие штаны, сандалии и черная шапочка, скрывающая три четверти его шишковатого черепа. Хуже того, на боку у него висели ножны, а из ножен торчал меч.

Он вошел, поклонился доктору Икс и повернулся к Хакворту.

– Лейтенант Чан? – слабым голосом осведомился тот.

– Констебль Чан, – поправил обманщик, – окружного шанхайского трибунала. – И он добавил два слова, которые на китайском значат «Срединное государство».

– Мне казалось, вы из Прибрежной Республики.

– Я последовал за господином в другую страну, – произнес констебль Чан. – Джон Персиваль Хакворт, с превеликим огорчением вынужден вас арестовать.

– По какому обвинению? – Хакворт выдавил смешок, словно все это – грандиозный дружеский розыгрыш.

– Такого-то числа такого-то месяца две тысячи сто такого-то года вы внесли в Поднебесную, а именно в факторию доктора Икс, краденую интеллектуальную собственность и с ее помощью собрали нелегальный экземпляр устройства, известного как «Иллюстрированный букварь для благородных девиц».

Отрицать не имело смысла.

– Но я для того сюда и пришел, чтобы забрать это устройство, – сказал Хакворт. – Оно находится у моего многоуважаемого хозяина. Вы же не хотите арестовать почтенного доктора Икс за укрывательство краденого.

Констебль Чан вопросительно поглядел на доктора Икс. Тот расправил одеяние и ласково улыбнулся – ни дать ни взять благостный старый дедушка.

– Боюсь, какой-то негодяй ввел вас в заблуждение, – сказал он. – Я понятия не имею, где Букварь.

Ловушка была настолько огромна, что двадцать минут спустя, когда Хакворта приволокли в окружную магистратуру, его сознание все еще металось в четырех стенах, беспомощно отскакивая от одной к другой. Место для суда приготовили на мощеной серой площадке посреди древнего сада во внутренней части Старого Шанхая. С одной стороны на площадку открывалось здание; углы его черепичной крыши загибались, на коньке два лепных дракона играли жемчужиной. Хакворт, как в дымке, понял, что видит сцену открытого театра. Ощущение, что он – единственный зритель в спектакле, написанном и разыгранном для него одного, усилилось. Судья в великолепной мантии и крылатой шапке с вышитым единорогом сидел посредине сцены за низким, накрытым парчовой скатертью столом. За ним и чуть сбоку стояла миниатюрная женщина в очках – феноменоскопических, догадался Хакворт. Чан указал на серых плитах место, где ему следует преклонить колени, поднялся на сцену и стал по другую руку от судьи. Остальные действующие лица – главным образом доктор Икс и его свита – выстроились на площадке, образовав коридор между Хаквортом и судьей.

Первый панический страх прошел, и Хакворт двигался как во сне, зачарованный немыслимым ужасом своего положения и великолепием спектакля, разыгранного доктором Икс. Он молча встал на колени, чувствуя себя распластанной на лабораторном столе сомлевшей лягушкой.

Формальности остались позади. Судья звался Ван и, судя по всему, был выходцем из Нью-Йорка. Обвинение прозвучало снова, на сей раз – более развернуто. Женщина выступила вперед и представила свидетельство: видеозапись, которую показали на задней, медиатронной стене сцены. В ней подозреваемый, Джон Персиваль Хакворт срезал у себя клочок кожи и передал (ни в чем не повинному) доктору Икс, который (не подозревая, что его вовлекают в кражу) извлек терабайт пиратской информации из мушки-репья, и так далее, и так далее.

– Осталось доказать, что информация действительно украдена. На это указывает само поведение обвиняемого, – сказал судья Ван.

В подтверждение констебль Чан выступил вперед и рассказал о визите к Хакворту.

– Мистер Хакворт, – сказал судья Ван, – отрицаете ли вы, что данная собственность украдена? Если отрицаете, мы передадим копию полиции ее величества, которая, связавшись с вашим работодателем, выяснит, совершили ли вы нечто предосудительное. Хотите вы этого?

– Нет, ваша честь, – отвечал Хакворт.

– Значит, вы не отрицаете, что собственность украдена и что вы обманом вовлекли подданного Поднебесной в преступную деятельность?

– Я виновен во всех предъявленных обвинениях, ваша честь, – сказал Хакворт, – и отдаю себя на милость суда.

– Прекрасно, – сказал судья Ван. – Обвиняемый виновен. Приговор – шестнадцать ударов палкой и десять лет тюремного заключения.

– Боже милостивый! – прошептал Хакворт. Слова прозвучали явно не к месту, но других у него попросту не нашлось.

– Что касается ударов палкой, я готов принять во внимание, что обвиняемый руководствовался родственным чувством к дочери, и отсрочить их, кроме одного, при определенном условии.

– Ваша честь, я приму любые условия.

– Вы передадите доктору Икс ключ к упомянутым данным, что позволит сделать дополнительные экземпляры книги для детей из наших сиротских приютов.