Читать книгу "В объятиях самки богомола - Вера Колочкова"

Голова больше не кружилась, даже не болела. Но слабость во всем теле ощущалась. Вернее, не слабость, а напряжение. Потому что ни о какой беззаботности в данной ситуации даже мечтать не приходилось. Какая тут к лешему беззаботность, если на любовь близких тоже никакой надежды нет.

Витя добросовестно ухаживал за ней целую неделю. Правда, исчезал надолго из дома, но возвращался и снова ухаживал. И было в этих ухаживаниях что-то страдальческое, нехорошее, будто Витя каждый раз с огромным трудом переступал через чувство вины.

О своем уходе он больше не заговаривал. Он просто взял и ушел через неделю. Когда успел собраться, она не увидела. Просто, однажды поднявшись с постели утром, обнаружила пустые «плечики» в шкафу… И не заплакала даже. Закрыла дверцу шкафа, занялась привычными утренними делами. Потом с работы позвонили, осторожно поинтересовались, сможет ли она выйти к началу квартального отчета. Она ответила, что сможет. Нельзя же работу терять. Тем более при таких новых обстоятельствах лучше быть на работе, чем дома.

Так и начала дальше жить — практически на автопилоте. Утром завтрак, потом работа, потом жуткий одинокий вечер с телевизором, потом бессонница на полночи.

Однажды она проснулась воскресным утром и поняла — так больше нельзя. Не может она так больше. Надо что-то делать…

Но что? Вите звонить? А толку? Ему сейчас явно не до ее звонков. Нет, тут надо другое что-то предпринимать, надо действовать решительно и не банально!

Интересно, а где Витя с этой Соней обосновался? Наверняка в своей квартире, которую раньше жильцам сдавал. И у нее где-то номер этих самых жильцов записан…

Быстро нашла номер, набрала, лихорадочно вспоминая, как зовут женщину, снимавшую квартиру. Света, кажется. Ну да, Света…

Ей ответили сразу и тут же подтвердили ее догадки:

— Ну да, мы съехали с квартиры, еще месяца два назад… А вы что, не в курсе? Это Виктор нас попросил. Хорошо, что в этом же доме другая квартира освободилась, мы ее сняли, как-то привыкли уже к этому району… А Виктора мы часто во дворе видим, с колясочкой гуляет… А в квартире молодая женщина живет, та, что с ребеночком… А вы его бывшая, что ли?

Марта быстро свернула разговор, болезненно запнувшись на «бывшей». Ужасно звучит, жестоко, как приговор. Бывшая.

Ну, это мы еще посмотрим, кто из нас бывшая, это мы еще поглядим…

Моментально собравшись, она тут же решила поехать, но в последний момент передумала. Воскресенье же сегодня, Витя наверняка дома. А при Вите разговор вряд ли состоится. Нет, лучше завтра с утра, когда он на работу уйдет. Вот тогда она и застанет эту самую Соню врасплох…

Но «врасплох» не получилось. Почему-то Соня нисколько не удивилась, увидев ее в дверях. Была она по-утреннему растрепанной, в коротком халатике, из выреза которого виднелась полная налитая грудь. Из глубины квартиры плакал ребенок, и Соня проговорила быстро, указывая на кухню:

— Вы проходите, Марта, сейчас я его покормлю, и он уснет. Это минут двадцать займет, не больше.

Марта прошла на кухню, огляделась. Да уж, не Версаль, явно не Версаль — кухня убогая, и квартира убогая, давно не знавшая ремонта. И на что Витя свою хорошую жизнь променял…

Вскоре Соня пришла, уселась за стол напротив нее, проговорила деловито:

— Слушаю вас, Марта.

Вот нахалка какая! Слушает она, стало быть! Нагло увела мужа и что-то еще слушать собралась! Вот взять бы и сказать ей всю правду, кто она есть на самом деле!

Но Марта сдержалась, ничего такого не сказала. Улыбнулась почти дружелюбно, даже немного сочувственно:

— Вы такая молодая, Соня… Сколько вам лет? Девятнадцать? Двадцать?

— Двадцать один.

— Понятно… В двадцать один — и уже на руках ребенок, и муж немолодой, с которым не так уж и весело, с которым на дискотеку не сходишь, правда? А через десять лет он будет уже совсем, совсем не молод…

— Я не понимаю вас, Марта… Что вы мне хотите сказать? Вы чего-то хотите от меня, да? Говорите прямо… Вы скажите, а я отвечу. Может, все сразу и выяснится.

— Хорошо, я скажу. Вернее, я предложить хочу тебе, Соня… Мне просто жаль тебя, понимаешь? Залетела от преподавателя, рожать пришлось… Ведь это не входило в твои планы, правда? Не надо, ничего не говори пока, просто выслушай. Я тебе предлагаю вот что… Хочешь, я заберу у тебя Витю вместе с ребенком? Ну подумай, Соня, ведь не нужен тебе Витя… Ты просто боишься, что одна не поднимешь ребенка. А я тебя освобожу от всех этих забот! И обещаю тебе, что ты останешься его матерью юридически, и в любой момент сможешь, если захочешь… Ведь вся молодость впереди, сама подумай… А если встретишь хорошего парня, которому твой ребенок не будет нужен? Ведь встретишь, обязательно встретишь! Подумай, Соня, хорошо подумай! И прими правильное решение! Да, и вот еще что, если тебе жить негде, то можешь рассчитывать на эту квартиру. Витя не будет против, я думаю. Ты только объясни ему по-хорошему, что он тебе совсем не нужен, так, чтобы он понял…

Марта говорила очень быстро, глядя Соне в лицо. И видела, как у той глаза сначала расширились от удивления, потом от ужаса. Понятно было, что Соня никаких таких решений не примет, но Марта остановиться уже не могла:

— Подумай, Соня! Ничего не отвечай пока! Просто подумай! У тебя вся жизнь впереди!

— Вы что, ненормальная? — с тихим ужасом проговорила Соня, запахивая на груди халатик. — Да как вам вообще такое в голову пришло? Чтобы я своего ребенка взяла и отдала! Да вы с ума сошли!

— Да, ты права… Наверное, я сошла с ума, но ты меня тоже пойми, Соня…

— Да не смогу я вас понять! Или вы сумасшедшая, или устроены как-то ненормально. Не по-человечески как-то. Чтобы такое предлагать… И еще так настаивать… Да я Вите все расскажу, понятно вам?

— Что ж, расскажи… Мне уже все равно.

Из глубины квартиры снова послышался плач ребенка, и Соня молнией метнулась на этот плач, лишь на секунду остановившись в дверях кухни, чтобы сказать быстро:

— Уходите! Уходите, слышите? Я не буду больше с вами разговаривать!

— Хорошо, я уйду. Извини, что побеспокоила. Это я от отчаяния, ты пойми, хотя не поймешь, молодая еще…

Соня убежала, и Марта тоже поднялась со стула, вышла в прихожую. Открывая дверь, услышала, как Соня тихо воркует с ребенком, и сердце прожгло неистовой болью. Ну почему все так? Почему? Почему?!

* * *

Говорят, беда не приходит одна. Если ворвались в тебя тоска и страдание с одиночеством, то обязательно еще какую-нибудь проблему с собой приведут.

Проблемой оказалась мама. Вернее, не сама мама, а ее болезнь. И понесло же маму наличники на дачных окнах красить, как будто без крашеных наличников прожить бы не смогла! Окна-то высоко расположены, пришлось лестницу приставлять, вот и упала с той лестницы, и сломала шейку бедра. А перелом шейки бедра — это самое неприятное, что может случиться в пожилом возрасте.