Читать книгу "Псы границы - Андрей Быков"

Когда все собрались, одетые по полной боевой, я им коротко обрисовал суть идеи. Уточнив пару моментов и определив порядок выхода, мы взялись за арбалеты. Первый залп дали все девять. После этого я, Степняк, Хорёк и Дворянчик встали перед дверью с уже снятым запором. Остальные, зарядив арбалеты, дали ещё залп.

И тут же, ударом ноги распахнув дверь и прикрываясь щитом, я ринулся наружу. За мной бросилась первая группа. Из-за наших спин вылетели болты из последних заряженных арбалетов. После чего дружный боевой кличь позади нас сообщил, что и вторая группа выскочила из казармы.

На нас четверых выскочил сразу десяток горцев. Я принял на себя троих. Парни из моей группы скрестили клинки с остальными.

Свирепо рыча, я одним стремительным натиском разогнал своих соперников, при этом подрубив одному из них ногу, а другому вогнав клинок в спину, и огляделся. Хорёк, Степняк и Дворянчик бились, встав спиной друг к другу и прикрываясь щитами. Неподалёку от них уже корчился один из налётчиков, собирая руками внутренности из разрубленного живота. Ещё один вяло помахивал длинным кинжалом, держа его в левой руке. Правая у него висела, как плеть, видимо, серьёзно пораненная. Ещё пятеро горцев вели довольно активное нападение. Но и моя троица не менее успешно оборонялась.

Перекинув меч в левую руку, я выхватил кинжал и метнул его в ближайшего горца. Кончик клинка, с хрустом перебив шейные позвонки, вынырнул из его горла, заставив «могучего жигита» захрипеть и, заплетаясь ногами, рухнуть на землю.

Сверху прилетела стрела, клюнула ещё одного налётчика чуть пониже спины и тот, дико заорав и подпрыгивая при каждом шаге, прянул в сторону. Уцелевшие горцы, видя наше явное преимущество, кинулись наутёк.

Мы бились двумя флангами, атакуя сразу и тех, кто находился напротив дверей казармы, и тех, кто собирался двигаться вверх по склону. Судя по всему, наша вторая группа молотила налётчиков не менее успешно, потому как шум боя в кустах на склоне постепенно затихал. Горцы, уже морально подавленные и из-за того, что внезапное нападение не удалось, и от понесённых при нашей стрельбе потерь, сопротивлялись не долго. Не прошло и несколько минут, как они бросились отступать. С десяток горцев, спасаясь от преследования, выскочили из кустов, покрывающих горный склон. Группа бойцов, предводительствуемая разгорячённым схваткой Циркачом, размахивая мечами, выскочила следом, преследуя отступающих горе-налётчиков. Увидев нас, спокойно стоящих и ничем не занятых, горцы в первый момент оторопели, потом — бросились кто куда. Мои орлы, будто гончие, сорвавшись с места, кинулись вдогон.

— Стой! — заорал я, заметив перелом в ходе боя, — а ну, живо седлать коней! Преследуем верхом!

Мои бойцы, верно оценив всю прелесть предложенной идеи, бросились обратно, к конюшне.

Пара минут ушла на то, чтоб накинуть попоны, сёдла, затянуть подпруги. И вот уже мы один за другим, дико свистя, вылетаем из настежь распахнутых ворот конюшни, вертя в руках свои пики.

— Держаться тройками! — на ходу крикнул я, — Смотрите друг за другом!

В ходе обучения мы уже несколько раз отрабатывали этот приём разбивания на тройки во время движения. Суть сводилась к тому, что те, кто оказывались ближе всего друг к другу, объединялись в этакую временную боевую единицу из трёх человек. И держались уже друг за друга до конца боя. Очень полезным оказался навык в данной ситуации…

Гнали мы их до самого перевала. Не ушёл ни один. По крайней мере — я так думаю. Когда мы возвращались обратно, то от перевала до самой казармы и вокруг неё насчитали более сорока побитых противников. Заодно по пути прихватили полтора десятка раненых и уже не способных к сопротивлению, славных детей гор.

Бойцы мои, возбуждённые прошедшей схваткой, чуть не подпрыгивали в сёдлах от переизбытка чувств. Атака наша была столь стремительна и неожиданна для горцев, что никто из отряда даже не получил ранения. Только Грызун, как потом выяснилось, слегка подвернул ногу. Да Одуванчик сам себе разбил щитом нос, неловко приняв на него вражий меч. Благо, рядом Циркач оказался. Успел прикрыть.

— Слышь, Грызун, — подал голос Циркач, — а ты как это умудрился тому бородатому под ноги залететь? Он же тебя чуть не стоптал!

— Да я выше него по склону был, — отозвался Грызун, — об корягу какую-то споткнулся. Вот и полетел носом вниз. Переворачиваюсь на спину, а он прямо надо мной топором машет. Ну, я его снизу мечём и ткнул.

— Да… удачно ты его ткнул, — качнул головой Цыган, — Здоровый, чёрт, оказался. Не подступишься… И ловкий. Два ножа моих своим щитом отмахнул.

— А у вас как прошло? — обернулся Одуванчик ко мне.

— Нормально, — отмахнулся я.

— Да уж, — покачал головой Хорёк, — видел я, как вы в одиночку этих троих гоняли. Эх… мне бы так…

— Научишься, — ухмыльнулся я, — да вы и теперь уже кое-чего стоите. Втроём, вон, против семерых выстояли.

Ковылявшие впереди горцы только угрюмо помалкивали, поглядывая по сторонам, но бежать и не пытались. Да и не особо-то от конного убежишь. К тому же и раненые ещё.

Прибыв в лагерь, я озадачил личный состав наведением порядка на территории, а сам решил допросить пленных.

Подойдя к группе раненых, тесной кучкой сидевших у стены конюшни, я спросил:

— Кто-нибудь по-нашему понимает?

В ответ — тишина и мрачные взгляды по сторонам.

— Понятно… — протянул я, — добром разговаривать не хотим… Попробуем по-другому.

Ухватив одного из сидевших за длинные волосы, я вздёрнул его подбородок к верху.

— Ты меня понимаешь? Разговаривать будешь?

Горец лишь мрачно взглянул на меня и, мотнув головой, протяжно сплюнул.

— Тогда ты мне не нужен, — решил я и полоснул ему по горлу ножом. Причём постарался как можно глубже перерезать яремную жилу. Кровь фонтаном брызнула из-под клинка, обдав сидевших поблизости. Те, подавшись в сторону испуганно покосившись на меня, замерли.

Присмотревшись к ним повнимательнее, я выделил парочку парнишек помоложе и явно больше других напуганных, и подошёл к одному из них.

Ухватив его за волосы точно так же, как и предыдущего пленного. Я вновь спросил:

— Ты меня понимаешь?

Тот испуганно замотал головой и начал что-то быстро-быстро говорить на своём языке, при этом глядя на меня такими умоляющими глазами, что я едва его не отпустил. Но мне нужен был тот, с кем я мог бы поговорить.

— Значит, ты меня тоже не понимаешь?.. Очень жаль… — и повернулся к остальным, — Есть желающие спасти эту молодую жизнь?

И тут второй парнишка ухватил меня связанными руками за локоть и принялся что-то горячо втолковывать, кивая на одного из горцев, сидевшего в самой середине пленных. Тот отворачивался, старательно делая вид, что происходящее вокруг его не касается. На вид — лет тридцать, не больше. Длинные, ниже плеч, волосы спутаны и заляпаны грязью. Полулежит, привалившись к стене и прижимая правую руку к раненой груди, обмотанной какой-то не очень чистой тряпкой, из-под которой медленно сочится тёмная кровь.