Читать книгу "Хроники искателей миров. Дворец Посейдона - Томас Тимайер"

– Конечно, сшиты они не по фигуре, – сказала Океания, заметив, как Оскар скептически разглядывает доставшийся ему скафандр, – но это совершенно не важно. Главное, что они у нас есть.

– И ты считаешь, что эта резина способна защитить от холода?

– Ты просто не в курсе. Дело в том, что внутрь скафандра накачивается воздух под давлением. Он-то и служит теплоизолирующей прокладкой. Но все равно нужно побольше двигаться. Четыре градуса выше нуля – не так уж много.

Пока Оскар раздумывал, Гумбольдт поспешно сбросил с себя брюки и свитер и принялся натягивать скафандр.

– Первым делом – согреться, – бормотал он, преодолевая дрожь. – А там можно подумать и о том, как выбраться из этой ловушки…

– Выбраться? – Рембо недоуменно взглянул на ученого поверх очков. – Мсье, я вижу, вы верите в чудеса!

30

Совершив плавный разворот, «Калипсо» взяла курс на северо-запад. Рифы и острова архипелага Санторини постепенно удалялись, становясь все меньше и меньше, пока окончательно не скрылись за темным горизонтом. Затем и луна скрылась за грядой облаков.

Над морем воцарилась тьма – столь же густая и непроницаемая, как безысходность и отчаяние в душе Шарлотты.

С окаменевшим лицом она застыла у ограждения верхней палубы, не отрывая глаз от того места, где затонул «Наутилус». Но вскоре и оно исчезло во мгле.

В сердце девушки все онемело – ни чувств, ни порывов, ни малейшего проблеска надежды. То, что было для нее самым важным, что она любила и чем восхищалась, поглотила безжалостная пучина. И теперь она была совершенно опустошена.

Элиза стояла рядом с ней, устремив глаза на почти невидимую поверхность моря. Ее губы шевелились, но с них не слетало ни звука. И лишь когда Шарлотта взглянула на темнокожую женщину, она смогла понять отдельные слова:

– …Не может быть… Пророчество… невозможно…

Шарлотта опустила ладонь на руку Элизы.

До сегодняшнего дня она не могла бы с определенностью сказать, какие отношения существуют между гаитянкой и Гумбольдтом. Были ли они просто старыми добрыми друзьями? Их повседневное поведение ни о чем не говорило, но Шарлотта в глубине души всегда была уверена, что Гумбольдта и Элизу связывает нечто более глубокое. Много лет назад темнокожая жрица гаитянских богов покинула свою родину, чтобы последовать за ученым, и с тех пор они не расставались ни на день. Она принесла в жертву все, чтобы оставаться рядом с ним.

А теперь его больше не было. О том, насколько тяжела эта утрата для Элизы, девушка могла лишь догадываться.

Темнокожая женщина осторожно освободила свою руку и коснулась амулета, который всегда носила на шее. Шарлотта знала, что, по мнению Элизы, этот загадочный предмет обладает могучими магическими свойствами.

До ушей Шарлотты донеслись произнесенные шепотом слова. В них звучала такая сила, что спину девушки обдало холодом. Она знала, что в прошлом Элиза была гаитянской мамбо – жрицей-колдуньей, и владела множеством могущественных колдовских приемов. Глаза Элизы оставались закрытыми, веки подрагивали.

Прошло немало времени, прежде чем женщина снова открыла глаза. Улыбка осветила ее лицо.

– Ты была права, – прошептала она. – Он жив. Я видела его. Я видела также Оскара, Рембо и его дочь. Они уцелели в катастрофе.

Надежда волной захлестнула сердце Шарлотты. В этот миг она была готова уверовать во что угодно, лишь бы появился хоть какой-то просвет.

– Видела ли ты что-то еще? – взволнованно спросила она.

– Да. Батисферу. Она не повреждена и находится не так глубоко, как мы считали. Ниже, чем смог бы достать трос паровой лебедки, но возможность спастись у них, кажется, есть. До меня дошли смутные сигналы – мысли Карла Фридриха очень сильны. У него возник план. Если мы хотим помочь им, необходимо остановить «Калипсо» и заставить капитана вернуться на прежнюю стоянку…

…Ученый скрестил руки на груди.

– Что вы имели в виду? Это я-то полагаюсь на чудо? Но ведь здесь имеется все для того, чтобы выпутаться из этой ситуации, которая только выглядит безнадежной. Сжатый воздух, скафандры – этого достаточно, чтобы покинуть «Наутилус» и подняться на поверхность. Сто пятьдесят метров – серьезное препятствие, но вовсе не непреодолимое.

– Если б все было так просто… – вздохнул Ипполит Рембо.

– Я неправ?

Инженер поднял очки на лоб.

– Вам доводилось слышать о кессонной болезни?

– Нет.

– Тогда, возможно, вы помните закон Бойля – Мариотта?

Гумбольдт отрицательно покачал головой.

– Тоже нет. Физика газов и жидкостей – не по моей части. Поэтому я не слишком хорошо разбираюсь в теоретических основах глубоководных погружений.

– Воздух, которым мы дышим, на восемьдесят процентов состоит из азота и всего на двадцать процентов – из кислорода, – начал пояснять Рембо. – Газы, как известно, растворяются в жидкостях, а, следовательно, в крови и тканях нашего организма. При обычном атмосферном давлении кислород используется организмом, азот же выводится при дыхании. Но чем выше давление воздуха, тем больше азота растворяется в крови. Вы почувствовали, как выросло давление, когда произошла авария? Это сработала автоматическая система, противостоящая заполнению кабины водой при наличии течи. Сейчас давление в батисфере в несколько раз выше нормального, а значит, в нашей крови уже растворено большое количество азота. Чем больше времени мы проведем при повышенном давлении, тем больше этого вполне безобидного в обычных условиях газа попадет в кровь и лимфу.

– И к чему это приведет? – Оскар силился уследить за пространными пояснениями инженера.

– Ты когда-нибудь открывал бутылку с содовой, мой мальчик?

– Вы имеете в виду воду, которая шипит и пузырится? А как же! В трактире «Хольцфеллер» в Бердине ее подают тем посетителям, которым пиво не по душе. Толку от нее никакого, зато в животе эта содовая продолжает пузыриться и вызывает отрыжку.

– Верно. И с твоим телом произойдет тоже самое. Кровь в артериях точно так же вскипит и запузырится, как вода в открытой бутылке с содовой, если слишком быстро изменить давление. Часть сосудов будет закупорена пузырьками азота, а в худшем случае твои легкие просто лопнут. Это и есть кессонная болезнь. Впервые с ней столкнулись водолазы, погружавшиеся в простейшем водолазном колоколе.

– А что же с этим делать? – испуганно спросил Оскар.

– Существует единственное решение проблемы, – продолжал Рембо, – декомпрессия. Если вы дышите сжатым воздухом, подниматься на поверхность следует очень медленно, с остановками, чтобы организм успел приспособиться к изменению условий и освободиться от излишнего азота. Причем остановки эти должны становиться все более продолжительными по мере приближения к поверхности.