Читать книгу "Саломея. Танец для царя Ирода - Валерия Карих"

– Замолчи! – вскричал Ирод. – Ты говоришь при мне крамольные речи. Я не хочу тебя слушать. Ты будешь казнен.

Однако пророк, казалось, не слышал и не боялся его. Тихий голос возвысился и обличал:

– Ты подчинился легиону. Зло идет за тобой по пятам. Ты предал законы и женился на жене своего брата. Она – порождение ехидны и исчадие тьмы. Взяв ее в жены, ты обрек народы Галилеи на страдания. Дочь ее – сама смерть!

– Замолчи! Как ты смеешь возводить столь гнусную хулу на невинную девушку? – прорычал Ирод. В два прыжка он очутился возле Иоанна, на ходу вытаскивая из ножен кинжал. Но Закария, не раздумывая, схватил тетрарха за руку и сжал мертвой хваткой.

– Прочь от меня! Или я убью вас обоих! – взбешенно прошипел Ирод, с ненавистью глядя в побелевшее лицо грека.

Боль внутри головы пульсировала и сделалась невыносимой. Кровь прилила к его лицу, с каждой минутой усиливая свою атаку.

– Нет, ты не убьешь его. Или ты хочешь, чтобы народ считал тебя убийцей пророка? Людская ненависть тогда усилится стократ. Остановись! Я уведу его, – твердо произнес Закария. Они стояли друг напротив друга, как два зверя.

Ирод тяжело дышал. Ярость душила его, искала выхода. На виске пульсировала синяя вена. Глаза налились кровью, как у дикого зверя. Какое-то время он боролся с приступом неистовой злобы. Потом что-то странное, похожее на страх, промелькнуло в его глазах.

Заметив безумный блеск, Закария разжал руку. Дрожащей рукой Ирод вложил кинжал в ножны.

– Ты будешь казнен вместе с этим бродягой! В один день и час! Клянусь, – только и смог прохрипеть он и, отвернувшись, пошел к трону. Обессиленно присев, он схватился за голову, стремясь унять боль, разрывающую ему виски.

Закария не глядел на него. Равнодушно кивнув, он подошел к Иоанну, помог тому подняться и пошел вместе с ним к лестнице.

Глава 30

Всю обратную дорогу они гнали лошадей во весь опор и вернулись в Тивериаду, когда огромный солнечный диск, стремительно догорая, исчезал за линией горизонта. Оранжевое зарево полыхало на небосводе.

Ирод спрыгнул с лошади и резко приказал выбежавшему навстречу рабу немедленно позвать к нему начальника легкой пехоты Сигона и старшего писаря. После чего, не оглянувшись на Закарию, стал быстро подниматься по лестнице.

Закария развернул лошадь и отдал воинам команду возвращаться в казармы.

– Ты привез Саломею? – нетерпеливо спросил Ирод, как только Сигон появился в дверях. Голос его гулко разносился под сводами зала приемов.

– Да, – последовал короткий, четкий ответ. Лукавая, все понимающая улыбка проскользнула на губах Сигона.

Этот хитрый интриган обладал особым внутренним чутьем, отличающим его от остальных подданных. Он хорошо изучил сильные и слабые стороны характера тетрарха и моментально улавливал малейшие изменения в его настроении, почти всегда угадывая их причину. Так было и на этот раз. Ему достаточно было мельком взглянуть на Ирода, обратив внимание на неподдельный интерес, промелькнувший в его выразительных черных глазах, и сразу понять, в чем дело.

«Неужели Ирод влюблен в Саломею? Это значит, что путь к сердцу Иродиады для меня открыт!» – подумал довольный Сигон. Однако ничем не выдал охватившего его торжества при мысли, что он уже успел, подобно хищному тигру, полакомиться добычей, принадлежащей тетрарху…

Ирод со своей стороны тоже внимательно наблюдал за ним, мысленно раздумывая, правильное ли принял решение.

– Я отстранил Закарию Димитракиса от должности начальника личной охраны. И назначаю на нее тебя, Сигон Элий Руф, – бесстрастно произнес Ирод.

Сигон поклонился и, благодарно взглянув на тетрарха, кивнул.

Это назначение было ему на руку. Будучи в непосредственной близости к семье тетрарха и руководя его личной охраной, Сигон мог беспрепятственно узнавать обо всех передвижениях тетрарха и передавать эти сведения заговорщикам, что рано или поздно позволит им убить Ирода.

Велев писарю, подобострастно стоящему у стены, записать с его слов приказ о назначении, Ирод поставил на дощечке, покрытой воском, палочкой свою размашистую подпись и посмотрел на Сигона:

– Сейчас ты пойдешь в казарму и арестуешь Закарию. Доставишь его в крепость Махэруз и заточишь в такую же темницу, как и бродягу из пустыни.

– Позволь узнать, достопочтенный тетрарх, за что ты столь сурово наказываешь этого человека? – В голосе Сигона прозвучало отнюдь не праздное любопытство. Ему хотелось узнать об ошибках своего предшественника, чтобы не повторить их самому.

– Он пожелал захватить высшую власть и совершил на меня покушение. Также он обвиняется в том, что бесчестил меня и поносил, обвиняя в тирании и деспотизме. За это он поплатится жизнью!

Ирод надменно взглянул на Сигона.

– Я вижу, тебя смутило такое обвинение. А может, твой интерес связан с каким-то обстоятельством, относящимся к этому делу, но пока мне неизвестным? Не скрывай ничего. Расскажи все, что знаешь, – милостиво произнес тетрарх, очевидно, считая, что, позволяя подданным быть откровенными, он проявляет искреннее великодушие и внушает любовь и преданность своей персоне.

– Это очень серьезное обвинение, – подумав, протянул Сигон, – но я не знаю ничего, что может повлиять на ход этого дела. Я убежден, что раз ты, Ирод, так говоришь, значит, у тебя на то есть веские причины и доказательства. Хотя, признаюсь честно, раньше я никогда не замечал за Закарией стремления к власти. Он храбрый воин, преданный тебе, отважный и прямодушный. Не более того… – признался Сигон под пристальным, изучающим взглядом тетрарха.

– Ты ответил честно. И подтвердил, что я не ошибся в тебе. Но помни! Пока ты, Сигон Элий Руф, находишься на этой должности, я буду следить за каждым твоим шагом, и, если замечу хотя бы малейшие признаки того, за что будет казнен Закария Димитракис, ты не избежишь его участи. Я все сказал. Ступай и исполни приказ! – Ирод взмахнул рукой.

Отпустив подданного и стражников, он позвал раба. Переодевшись в свободную тунику, Ирод остался один в огромном полутемном зале.

Заложив руки за спину, он приблизился к распахнутому окну и застыл, пристально вглядываясь в ночное небо.

Из оцепенения его вывел голос Иродиады. Она незаметно приблизилась, прильнула к его спине и порывисто вздохнула.

– Что ты здесь делаешь? – обернувшись, спросил Ирод и решительно высвободился из ее объятий. В его усталом голосе прозвучало раздражение.

– О муж мой. Как ты стал жесток! Заточил меня в крепость, будто государственную преступницу. А я ждала тебя. Скучала. Дни и ночи напролет умирала от любви к тебе. Пожалей меня, муж мой, мой господин… – взволнованно промолвила Иродиада. Она умоляюще сложила на груди руки, отчего стала похожа на кающуюся грешницу.

Жалобные стенания Иродиады не трогали сердце Ирода. Угрюмая поперечная складка прорезала его лоб. Он помрачнел, губы его болезненно дернулись. Он отошел и сел на трон, отгородившись от нее массивным золотым постаментом.