Читать книгу "Две девочки в голубом - Мэри Хиггинс Кларк"

Кэти чувствовала, как в Энджи нарастает злоба. Поэтому она не решилась сказать ей, что сандалия, несмотря на засунутый внутрь носовой платок, слетела опять. Но на обратном пути к машине какая-то женщина остановила Энджи.

— Ваш мальчик потерял сандалию, — сказала она.

Энджи сгребла Кэти в охапку.

— Бестолковый продавец завернул не ее размер, — затараторила она. — В смысле, не его. Придется купить ему другую пару.

Резко развернувшись, она быстро зашагала прочь от женщины, но вдруг остановилась, одной рукой держа за руку Кэти, а другой волоча по земле злополучное сиденье.

— Проклятье, этот коп все еще ошивается тут. Если он с тобой заговорит, не смей отвечать.

Открыв машину, Энджи усадила Кэти вперед, а сама стала прилаживать сзади детское кресло.

— Ну же, прикрепляйся, — бормотала она. Взяв Кэти на руки, она усадила ее в кресло. — Отвернись, — шепотом приказала она. — Сейчас же. Не смотри на копа.

Она наводила на Кэти такой ужас, что девочка расплакалась.

— Заткнись! — свирепо зашептала Энджи. — Немедленно закрой рот! Коп за нами следит!

Захлопнув заднюю дверцу, она уселась на место водителя. Наконец-то можно ехать. На обратном пути в мотель она орала на Кэти.

— Ты сказала свое имя! Завела этот ваш «близнецовый разговор»! Я же тебе велела молчать! Велела тебе заткнуться! Из-за тебя у нас могли быть жуткие неприятности. Больше ни слова. Слышала? Еще раз откроешь рот, изобью.

Кэти зажмурилась и ладонями закрыла уши. Она чувствовала, что Келли пытается завести с ней разговор, но знала, что отвечать нельзя, иначе Энджи сделает ей больно.

В комнате мотеля женщина швырнула Кэти на кровать.

— Не шевелись и не говори ни слова. Вот, выпей микстуру от кашля. И еще аспирин. Глотай! Ты опять вся горячая.

Кэти проглотила микстуру и аспирин. Закрыла глаза, напрягая все силы, чтобы удержаться от кашля. Несколько минут спустя, уже задремывая, она слышала, как Энджи разговаривает по телефону.

— Клинт, это я, милый. Слушай, мне страшно. Когда я выхожу с ней наружу, люди обращают внимание. Ее фотография во всех газетах. Наверное, ты был прав. Надо было отпустить ее домой вместе с сестрой. Что мне теперь-то делать? Надо от нее избавиться. Но как?

Послышался звонок входной двери. Энджи лихорадочно зашептала:

— Клинт, я тебе потом перезвоню. Кто-то пришел. О господи, что, если это коп?

Разговор прервался. Кэти зарылась лицом в подушку.

«Домой, — думала она, засыпая. — Хочу домой».

61

В субботу утром сгорающий от беспокойства Грег Стэнфорд отправился в клуб на партию в сквош, а оттуда — в поместье Гринвич, главную резиденцию жены. Приняв душ и переодевшись, он приказал подать ланч в кабинет. Эта комната, с ее панелями, старинными гобеленами, антикварной мебелью и захватывающим видом на пролив Лонг-Айленд, была его самой любимой.

Но даже идеально приготовленный и поданный с бутылкой прекрасного белого «Шато шеваль» лосось не улучшил его настроения. В следующую среду — седьмая годовщина его брака с Миллисент. Согласно брачному контракту, если к этой дате они разведутся или будут официально проживать раздельно, он от нее ничего не получит. Если же брак продержится дольше семи лет, хотя бы на день, то он получит двадцать миллионов долларов.

Первый муж Миллисент умер. Ее второй брак просуществовал всего несколько лет. Документы на развод с третьим избранником были поданы за несколько дней до седьмой годовщины.

«Мне надо продержаться еще четыре дня», — думал он.

Даже в этой прекрасной теплой комнате его прошиб холодный пот.

Грег не сомневался, что Миллисент играет с ним в кошки-мышки. Последние три недели она разъезжает по Европе, навещая друзей. Однако во вторник она позвонила из Монако. Сказала, что одобряет позицию, занятую им во время голосования, когда решался вопрос о выплате выкупа.

— Чудо, что пока не похитили детей еще у двадцати служащих корпорации, — сказала она. — Ты проявил здравый смысл.

«И когда мы куда-нибудь выходим вместе, видно, что ей нравится быть со мной», — подумал Грег, успокаивая себя.

Он научился прощать ей колкости, отвечая на них снисходительной улыбкой. Богатые — не такие, как обычные люди. За время своего брака с Миллисент он это хорошо усвоил. Отец Тины был очень богат. Он же всего, что имел, добился сам. Жил очень даже хорошо, но его стиль жизни по сравнению со стилем жизни Миллисент был словно свечка и звезда. Миллисент могла проследить — и прослеживала — свою родословную даже не от первых американских поселенцев, тех, что прибыли в Америку на корабле «Мейфлауэр», а от предков этих поселенцев, английских аристократов. И, как она не уставала ехидно подчеркивать, в отличие от хорошо воспитанных, но обнищавших аристократов члены ее семьи из поколения в поколение просто купались в деньгах.

Существовала ужасная вероятность, что Миллисент каким-то образом узнала о его любовных приключениях.

«Я все умело маскировал, — думал он, — но если она что-то пронюхала, мне конец».

Он наполнял бокал в третий раз, когда раздался телефонный звонок. Это была Миллисент.

— Грег, я была несправедлива к тебе.

У него пересохло во рту.

— О чем ты, дорогая? — ответил он, надеясь, что его голос звучит так, будто фраза жены его позабавила.

— Буду честна с тобой. Думала, ты меня обманываешь, а я этого просто не выношу. Но оказалось, что ты чист, так что… — Миллисент рассмеялась, — когда я вернусь, как насчет того, чтобы отпраздновать седьмую годовщину нашего брака и поднять бокал за следующие семь лет?

На этот раз Грегу не пришлось ничего изображать; чувства переполняли его.

— О, моя дорогая!

— Я вернусь в понедельник. Ты… ты мне и в самом деле очень нравишься, Грег. Пока.

Он медленно положил трубку. Как он и подозревал, она наняла сыщиков следить за ним. Чистая удача, что инстинкт еще несколько месяцев назад подсказал ему прекратить встречаться с другими женщинами.

Теперь ничто не помешает им отпраздновать седьмую годовщину их свадьбы. Этот праздник станет апофеозом всего того, к чему он так отчаянно стремился. Он знал, что многие задавались вопросом, останется ли Миллисент с ним. Даже на шестой странице «Нью-Йорк пост» появилась статья под названием: «Угадайте, кто затаил дыхание?» С Миллисент за спиной он будет уверен в прочности своего положения в совете директоров. Станет первым кандидатом на должность председателя или исполнительного директора.

Грег Стэнфорд еще раз окинул взглядом комнату с ее драгоценными панелями и гобеленами, персидским ковром на полу и антикварной мебелью. — Я пойду на что угодно, лишь бы не потерять все это, — вслух произнес он.